Серебряное зеркало и другие таинственные истории - Кристи Агата - Страница 6

Чарльз удивленно посмотрел на нее, но миссис Хартер не снизошла до объяснений. Старая леди была решительна и отважна. Она чувствовала, что должна пройти через это необычное испытание без чьей-либо помощи.

В пятницу вечером в доме было очень тихо. Миссис Хартер сидела в своем кресле с высокой спинкой, придвинутом к камину. Все ее приготовления были закончены. Этим утром она побывала в банке, сняла со счета пятьдесят фунтов и, вопреки слезным протестам Элизабет, отдала ей банкноты. Она разобрала и привела в порядок личные вещи и снабдила одну или две драгоценные безделушки ярлычками с именами друзей и родственников. Кроме того, она составила целый ряд инструкций для Чарльза. Вустерский чайный сервиз предназначался кузине Эмме, севрские кувшины — молодому Уильяму и так далее.

Она посмотрела на длинный конверт, который держала в руке, и вытащила из него сложенный документ. Мистер Хопкинсон, как она и просила, прислал ее завещание. Она уже внимательно прочла его, но теперь просмотрела заново, чтобы освежить память. Это был короткий, лаконичный документ. Пятьдесят фунтов — Элизабет Маршалл, в награду за верную службу. Пятьсот фунтов сестре и столько же кузине, а все остальное — любимому племяннику Чарльзу Риджуею. Миссис Хартер несколько раз кивнула головой. Чарльз станет очень богатым человеком после ее смерти. Что ж, он заслужил это. Ее дорогой мальчик всегда был так заботлив и не упускал случая чем-нибудь порадовать ее.

Она посмотрела на часы. Три минуты до половины десятого. Отлично, она готова и спокойна, абсолютно спокойна. Хоть она и повторяла себе эти слова не один раз, ее сердце билось часто и неровно. Сама того не сознавая, она была взволнована. Ее нервы были напряжены до предела.

Половина десятого. Радио включено. Что она услышит? Привычный голос диктора, сообщающий прогноз погоды, или далекий голос человека, умершего двадцать пять лет назад?

Ничего такого она не услышала. Вместо этого раздался другой звук — звук, хорошо памятный ей. Но в этот вечер он заставил ее замереть от страха, точно ледяная рука коснулась сердца. Кто-то возился с ключом у парадной двери… Звук повторился. Потом словно холодный ветер ворвался в комнату. Миссис Хартер уже не скрывала от себя, что испугана. Даже больше чем испугана: она была в ужасе. И внезапно ей пришло на ум: «Двадцать пять лет — долгий срок. Патрик теперь чужой для меня».

Ужас! Именно это чувство охватило ее. Тихие шаги за дверью, медленная прихрамывающая походка. Дверь бесшумно открылась… Миссис Хартер пошатнулась, едва держась на ногах; она не сводила глаз с дверного проема. Что-то выскользнуло из ее пальцев и упало за решетку камина. Сдавленный крик замер у нее в горле. В тусклом свете, падающем из двери, стояла знакомая фигура с каштановой бородой и бакенбардами, в старомодном викторианском сюртуке. Патрик пришел за ней! Ее сердце сжалось и остановилось. Бесформенной грудой одежды она рухнула на пол.

Часом позже ее нашла Элизабет. Сразу же вызвали доктора Мейнелла, Чарльз поспешно вернулся с партии в бридж, но миссис Хартер уже ничто не могло помочь.

Только через два дня Элизабет вспомнила о записке, оставленной хозяйкой. Доктор Мейнелл с большим интересом прочел ее и показал Чарльзу Риджуею.

— Весьма любопытное совпадение, — сказал он. — Мне представляется очевидным, что ваша тетка страдала галлюцинациями. Ей чудился голос покойного мужа. Она довела себя до того, что волнение оказалось гибельным, и, когда пришло назначенное время, умерла от шока.

— Самовнушение? — спросил Чарльз.

— Что-то в этом роде. Я сообщу вам результаты аутопсии как можно скорей, хотя и так не сомневаюсь в диагнозе. В таких случаях полагается провести вскрытие, но это чистая формальность.

Чарльз кивнул с понимающим видом.

Прошлой ночью, когда все спали, он убрал провод, который тянулся от задней стенки радиоприемника в его спальню этажом выше. Кроме того, поскольку вечер был прохладным, он попросил Элизабет затопить камин в его комнате и на этом огне сжег каштановую бороду и бакенбарды. Старомодный викторианский костюм покойного дяди он вернул в пропахший камфарой сундук на чердаке. Насколько Чарльз мог судить, ему ничто не угрожало.

Его замысел, впервые возникший, когда доктор Мейнелл сказал: «Ваша тетя при надлежащем уходе может прожить много лет», осуществился вполне успешно. Внезапный шок, как говорил Мейнелл… И Чарльз, этот заботливый юноша, любимец старых леди, улыбнулся про себя.

Когда доктор ушел, Чарльз машинально принялся за исполнение своих обязанностей. Ему предстояло уладить все, что касается похорон. Родственникам, которые приедут издалека, нужно помочь с билетами. Некоторым из них понадобится ночлег. Чарльз занимался всем этим толково и методично, не прерывая своих размышлений.

Как удачно все обернулось! Он возвращался к этой мысли снова и снова. Никто, и менее всех — покойная тетушка Чарльза, не знал, в каких затруднительных обстоятельствах он оказался. Его тайные дела едва не довели его до тюрьмы. Разоблачение и крах грозили ему, если бы он не смог в короткое время достать значительную сумму денег. Что ж, теперь этот вопрос улажен. Чарльз усмехнулся. Благодаря… — да, назовем это розыгрышем, ведь ничего преступного в его действиях не было, — он спасен. Теперь он богатый человек. У него не было сомнений на этот счет, поскольку миссис Хартер никогда не делала тайны из своих намерений.

Как бы в подтверждение этих мыслей, Элизабет заглянула в комнату и сообщила, что пришел мистер Хопкинсон и хочет видеть его. «Очень кстати», — подумал Чарльз. Подавляя желание насвистывать, он состроил грустную мину и направился в библиотеку. Там он поздоровался с педантичным старым джентльменом, который на протяжении последней четверти века был поверенным миссис Хартер. Адвокат занял место, предложенное Чарльзом, и, слегка откашлявшись, приступил к делу.

— Я не вполне понял ваше письмо, мистер Риджуей. Кажется, вы полагаете, что последнее завещание миссис Хартер находится у нас?

Чарльз растерянно уставился на него.

— Ну конечно — я много раз слышал, как тетя говорила об этом.

— О! Да-да, совершенно верно. Оно было доверено нам.

— Было?

— Вот именно. Миссис Хартер написала нам в прошлый вторник и попросила выслать завещание ей.

Смутная тревога охватила Чарльза. Кажется, начались затруднения…

— Несомненно, оно будет найдено среди ее бумаг, — спокойно продолжал адвокат.

Чарльз ничего не ответил, опасаясь, что голос изменит ему. Он уже достаточно внимательно изучил бумаги миссис Хартер, чтобы убедиться: никакого завещания там нет. Через минуту или две, когда к нему вернулось самообладание, он сказал об этом. Он не узнавал собственного голоса; ему казалось, будто ледяная вода течет у него по спине.

— Кто-нибудь разбирал ее личные вещи? — спросил поверенный.

Чарльз ответил, что это сделала горничная, Элизабет. По совету мистера Хопкинсона за нею послали. Элизабет пришла тотчас, опечаленная и бесхитростная, и ответила на все заданные ей вопросы. Она привела в порядок одежду и прочие вещи хозяйки и была совершенно уверена, что среди них нет документов или деловых бумаг. Она знала, как выглядит завещание, ее бедная хозяйка держала его в руке утром в день своей смерти.

— Вы уверены в этом? — резко спросил адвокат.

— Да, сэр. Она мне так сказала. И она дала мне пятьдесят фунтов наличными. Завещание было в длинном синем конверте.

— Именно так, — подтвердил мистер Хопкинсон.

— Теперь я вспомнила, — продолжала Элизабет, — что синий конверт лежал на столе на другое утро, но пустой. Я положила его на конторку.

— Я помню, что видел его там, — сказал Чарльз.

Он встал и направился к письменному столу. Через минуту или две он вернулся с конвертом, который передал мистеру Хопкинсону.

Тот внимательно осмотрел его и кивнул головой.

— Это конверт, в котором я выслал ей завещание в прошлый вторник.

Оба мужчины пристально посмотрели на Элизабет.