Удар Святогора - Новожилов Денис - Страница 62

– Да ну как они его выиграют – у нас я и Вольга!

– И Илья… был.

– Илья – воин бывалый, но он недавно силу терял, это без последствий не проходит. К тому же он раненый весь, его Дабог приложил.

– Дабог? Он же еще когда сгинул…

– Представь себе, жив был. Но теперь я ему голову точно отрубил. Только он и без головы не помирал.

– Ничего себе, – присвистнул Микула удивленно, – а ты его надежно упокоил в этот раз?

– В этот раз – надежно.

– Во дела. Дурной был человек. И ведь тоже царь. А помнишь, как ты на меня цыкал, когда я ему высказал, что он испорченный ребенок?

– А ты тоже хорош, на царя цыкать. Место свое надо знать.

– Мое место от царей не зависит. Я всегда здесь, Руси верный защитник.

– Все равно царю подчиняться должен.

– Должен, – вздохнул Микула.

Святогор удивленно посмотрел на собеседника.

– Ты чего это?

– Да я тут недавно с человеком одним пообщался. И он мне так понятно объяснил все: и про власть, и про народ. Не так уж ты и неправ, оказывается, как я думал.

– Ничего себе… Микула, ты ли это? Я тебе уже сколько веков про это талдычу.

– Да не так, как он. И вообще, я еще над этим всем думаю крепко.

– Что за человек-то? Если ты задумался над его словами – не рядовой человечек.

– А на вид самый обычный. Андреем кличут. Не рядовой, это точно. В этой семейке обычных людей нет.

– В какой семейке?

– Не важно в какой, – оборвал сам себя Микула, – давай уже закончим этот турнир без происшествий. И чтобы без хитростей.

– Никаких хитростей, даю богатырское свое слово.

– Вот и ладно. Твоему богатырскому слову я больше верю, чем княжескому слову Даниила, но все равно приглядывать буду за всеми.

– Приглядывай. Не возражаю.

– Ладно, Святогор. Еще поговорим. Позже.

– Давай, Микула, спокойной ночи. Даже не поругались почти в этот раз.

– Да, сегодня как-то тихо разошлись, – рассмеялся Микула, – и тебе спокойной ночи.

Глава 43

Пустынный волк на стяге

Группа всадников стояла на вершине бархана и осматривала поселение. Городок, а это был уже именно небольшой город, а не деревня или село, окружен деревянным частоколом, вокруг вырыт даже небольшой ров. Без воды конечно же в пустыне вода – редкость. Для этих мест серьезное укрепление.

– А что это за стяг такой над поселением, – заметил вдруг Джучи, всегда отличавшийся зорким взглядом, – у берендеев же зеленый стяг, а этот желтый.

– Желтый, зеленый – какая разница, – сплюнул на землю Тимур, – спускаемся и рубим всех.

– Успеем, – спокойно ответил вождь, – порубить всегда успеем. Шараган, ты не знаешь такого стяга?

– Нет, не припоминаю; может, кто-то уже разгромил берендеев и занял их поселение?

– У берендеев два полка. Один из них ветеранский, с богатырем во главе. Никто их не мог здесь победить, кроме нас. Разбойникам не справиться… не магоги же здесь победили?

– Магоги не догадались бы флаг вывесить. Они бы голову чью-нибудь повесили, так нагляднее. А стяг, символ – это для магогов слишком сложно.

– Не люблю непонятное, – вздохнул Джучи, – мне еще отец говорил, бойся всякой неведомой…

– Я помню этот стяг, – раздался рокочущий бас слева. Это подал голос немногословный великан Харко, известный на Руси как Идолище Поганое. Он пришел к степнякам совсем недавно, заявив с ходу, что хотел бы объединиться с ордой. Джучи устроил ему опрос, в ходе которого выяснилось, что великан ничего не понимает в степной жизни. Даже то, что у лошадей тоже есть молоко, для него оказалось новостью. Вождь уже хотел было отказать наглому претенденту, но тот просто взял одной рукой коня и подбросил его вверх на два десятка аршин, а потом так же легко поймал ошалевшее от ужаса животное и поставил на ноги.

– Я пригожусь, – просто сказал он тогда, и Джучи его услышал. Толстый великан пешим был ростом со всадника на коне, он спокойно шел за войском и делал, что ему говорят. Джучи не любил неясности и, выделив целый вечер, поговорил с новым соратником. Оказалось, что Харко ненавидел все русское лютой ненавистью, он был убежден, что орда рано или поздно пойдет на Русь, потому и присоединился к степному воинству. До этого он служил Чернобогу, тому странному существу в черных доспехах, чье место занял Джучи. Ему было все равно, кому служить, он просто любил убивать и сражаться. Вождь только порадовался такому удачному спутнику. Шаман был против, но возражал вяло. Он тоже не любил все незнакомое, однако теперь в степном воинстве появился свой богатырь. Сражался Харко с помощью огромного ржавого серпа, прикрепленного цепью к длинной рукояти. Вид у соратника был устрашающий: отвратительное лицо с мелкими маслеными глазками, толстый живот и короткие ноги создавали ощущение неповоротливого существа. До первого боя. Двигался Харко быстро и достаточно ловко, как большая обезьяна…

– Я помню этот стяг, – повторил великан.

– И чей же это символ? – поинтересовался Шараган, уязвленный тем, что он чего-то нужного не знал.

– Берендиев.

– У берендеев зеленый стяг, а на нем лесной волк, – уверенно заявил Тимур; его, как сына хана, хорошо учили, даже иноземные учителя, греки и немцы, доставлялись ему по желанию великого хана.

– Нет, – возразил Харко, – стяг беренди?ев был желтым, под цвет степи, и волк на нем был степной. Это уже потом, когда берендии решили стать русскими, они взяли другой стяг и стали называться берендеи. А вот это изначальный стяг беренди?ев, когда они еще были степняками.

– Люди говорят, сильное было племя, – добавил Шараган, чтобы не потерять статус мудрого советчика, который много знает.

– Интересно, – задумчиво протянул Джучи, – а теперь они передумали, что ли?

– Я несколько лет назад был здесь с караваном, – встрял Тимур, – виделся и с царем берендейским. Одевались как русские, говорили на русском языке. Не верю, чтобы они вдруг изменились.

– Да еще так резко, – добавил Шараган многозначительно.

– Мне интересно, – весело улыбнулся вождь, – а давайте поедем и поговорим с ними.

– Не ловушка ли это?

– Мы в город не пойдем, снаружи поговорим.

Всадники направились к городу, развернув стяг степного воинства над головой: фиолетовое знамя с перекрещенными кривыми саблями. Ворота города были закрыты, из-за палисада выглядывали головы, с опаской следящие за всадниками. Степняки встали на расстоянии большем, чем полет стрелы; обычно такой знак всегда истолковывался как желание поговорить. Через какое-то время ворота открылись, и из них выехал одинокий всадник. Ехал он медленно, явно без особого желания, пока не приблизился на расстояние, на котором уже можно было разговаривать. Всадник был молод и одет в странную смесь степной и пустынной одежды. Шараган не смог сдержать улыбки, глядя на представителя берендиев.

– Именно так выглядят степняки… в больных фантазиях шамаханцев.

Всадник не слышал, что сказал шаман, но красноречивые взгляды и смех кочевников заставили его напрячься еще сильнее. Джучи не смеялся, в своих черных доспехах и шлеме из собачьей головы он выглядел внушительно.

– Флаг меня ваш заинтересовал. – Именно так общались степняки, всякие «здравствуйте» и «будьте любезны» степные воины не произносили. Вежливость – удел слабых.

– Это стяг нашего племени; по крайней мере, был им, до того как изменники увели берендеев в русские земли.

– А вы их предали, – рубанул вождь.

– Я бы сказал – вернулись к истокам, – попытался вывернуться собеседник.

– А я скажу – предали, – отрезал Джучи, – что мы делаем с предателями?

Повисла угрожающая тишина, представитель берендиев нервно сглотнул.

– Ничего вроде, – наконец ответил вождю Тимур.

– Предательство – дело хорошее, – кивнул Шараган, – если предают не нас.

– Верно, – улыбнулся Джучи широкой белозубой улыбкой, – вот хан Тимур отца родного предал. Уже тремя туменами командует.

Степняки смеялись, берендий тоже неуверенно улыбнулся – он явно не знал, чего ждать от этих странных вождей. Слухи об огромной орде, идущей к границам Шамаханского царства, долетали и до них.