Все как обычно (СИ) - Лисецкий Юрий - Страница 36

Помня, что лучший информатор, это слуга, Петерс провел в рядом стоящем с поместьем селении под видом рекрутера в войско, три недели. Споил в местном трактире всех слуг из поместья, и навешал лапши на уши всем служанкам и их родне. Ситуация ему не нравилась. Элза Ботеро в новой семье оказалась никому не нужна, ее отняли у родни с перезакладом для решения собственных интриг, скорее всего, для выдачи замуж по расчету. Петерс организовал с девочкой встречу, сначала боялся неуравновешенного детского характера, но девочка оказалась битой судьбой, она все поняла с полуслова, остригла волосы и в обносках конюшего мальчика сбежала к Петерсу без всяких разговоров. Во время путешествия спелась с Илгой и теперь мечтает о воинской славе. Мои боги! Мозг, перегруженный информацией предложил поспать, что я и сделал.

Утро для меня началось поздно, и я подозреваю, что остальные встали не раньше. Управляющий припахал сержантов, они уже давно друг друга понимают с полуслова, люди строятся, умываются, завтракают. Пока все в три смены.

Легкий завтрак и мы уединяемся с Петерсом в его кабинете. Глава домена Вольрен, соответствующие документы на владение имеются. Добротная бумага с водяными знаками, красивые буквы с вензелями, множество подписей и печатей внизу листа. Этот вопрос решили.

Рекомендательные письма Гиркена пользу принесли. Там, где Петерса откровенно боялись и отказывались разговаривать, или со страха заламывали несусветные суммы, после рекомендательных писем, накал страстей спадал. Видно, где-то была пометка, что человек надежный и свои деньги потом не пожалеет, жаловаться не будет. Откаты воспринимались правильно, таксу Петерс узнал заранее, дела двигались живее.

Рекомендательные письма городского совета дополнились рекомендациями местными и среди судейских прошло шевеление. Мелкие и среднего размера суммы денежных вливаний послужили отличной смазкой отношений. Ничего в мире не меняется, после того как в него пришли люди.

Освобожденные нами мужчины и женщины выступили пострадавшей стороной и в цветах и красках рассказали о проделках «барончика». Описываемые мерзости не дали защитникам дона Игнаса его отбелить, тем более – оправдать. Хотя старались, «барончик» имел длинные корни в родословной. Так, что суд лишил мальчика дворянства и отправил на рудники вместе с его подельниками. Можно было и смертную казнь, но на государственных рудниках повышенный травматизм, арестантское поголовье само сокращается и судья приговорами не разбрасывается. Потерпевшим Петерс дал по 10 марок и отпустил, захотят, вернутся за свой счет. Разговоры такие были.

Отчет по деньгам шел длинным списком. Оформление отчета в таких подробностях сразу отвергало желание его читать, и так видно, что не украдено. Кроме взяток, много денег ушло на подъемные суммы для кандидатов в нашу стаю. Люди прежде должны решить свои текущие проблемы.

С рекомендательными письмами Вогиса пришлось побегать. Большинство ученых в столице попало на заметку представителей нового теократического учения о двуликом Янусе, который своим одним лицом служит созиданию, а его вторая половина служит разрушению себя и общества. Ну, прямо Янус и Анус в одном флаконе. Необходимо изжить в себе скотское желание удовольствий и технических новшеств, адепты,- приверженцы традиций скромности и аскетизма. Правда, на словах и только для паствы. Сообщество агрессивное, злопамятное и подлое, они почище иезуитов будут. Столица притихла, верование имеет одобрение государя. Живым умам стало в столице неуютно. Есть принципиальное согласие на переезд к нам трех десятков людей науки.

В столичных тюрьмах не меряно народа, кто по подозрению, кто томится в ожидании приговора, до момента суда может пройти в ожидании большое количество времени. Ждать чего-то хорошего не приходится. Общество напоминает средневековую Испанию, все без оглядки тратят деньги на удовольствия, как в последний раз, и это похоже на пир во время чумы.

Студиозусы не перспективны, ничему не учатся, ничего не хотят, учеба формальность. Науки нет, искусство выхолощенное, производство в развитии остановилось. Столица превращается в казарму. Военным вроде хорошо, судейским еще лучше, но в светлое будущее никто не верит.

Отставных и лишенных веры в будущее офицеров и сержантов достаточно, нужны ли они все? Даже среди прибывших скорое всего есть соглядаи спецслужб и фанаты веры в Януса. Так, что фильтровать будем еще не раз. Сержантов, ветеранов и рекрутов набирали сами диверсанты, под себя. Каждый имел своих однополчан, мир тесен. Достали всех осевших в столице и в ее окрестностях. Оставили каналы связи для тех, кто подтянется позже. Имеющихся оформили как отряд вассалов домена Вольрен, здесь все переиграем.

Ознакомил лейтенанта ордена дона Петерса с приказами, написанными во время его отсутствия. Пошли проводить строевой смотр нового пополнения.

Ветераны опыт не потеряли, но расплылись в формах. Большинство из них давно не в армии, были грузчиками, вышибалами, охранниками и откровенно томились ситуацией. Предложение рекрутеров Петерса приняли с радостью и без особых разговоров, Верят командиру до сих пор. Строй в 50 человек и отдельно 30 во главе с Илгой, не смешиваются. Вооружение так себе, тут понятно, не каждый может себе позволить хорошее оружие, я уже не говорю про средства защиты. Да некоторый надо просто одеть.

Организовываем боевую сотню, не забывая о том, что маленький охранный отряд никто из штата не выводил и туда теперь тоже нужны люди. Сели писать бумаги, кворум есть, он командир, я за начальника штаба ордена. Пусть расстается со своими подчиненными, которые себя уже проявили. Шесть проверенных сержантов надо распределять рачительно. Один из них становится на командирскую должность в отряд охраны, два остаются там сержантами. Осталось трое, для новой сотни, это мизер. Тридцать наемников Илги, это отдельно три сержанта и командир. Нам это ни к чему. Илгу отдаем приказом на понижение, десятником и присваиваем сержанта, конфетой служит должность нештатного зама у Петерса. Теперь, это четыре младших командира. Двенадцать сержантов на 120 человек толпы без боевого слаживания, это и так мало, а их пока 7. Предлагаю наших аристократов назначить пока на сержантские должности. Покажут себя, повысим. На том и порешили. Вызванные на собеседование бывшие государевы офицеры согласились с аргументами после внимательного изучения всех плюшек, которые предлагает за службу орден. Статусные приказы же одни на всех, без различий.

Сотня, это теперь текущая головная боль Петерса, он набрал людей полную казарму и пусть подтверждает их профессиональные навыки. Я ему выдал примерную программу учебки, да лейтенант и сам все знает. Сотня состоит из полного штата командиров и 80 солдат, почти укомплектована. 40 человек доберем постепенно. Надо ехать на базу за оружием. Петерс остается пока в домене, тут форпост, тут учебка.

Дошли руки до разночинцев и книгочеев. Их, свободных граждан, - 11 человек. Ничего особого, четыре бывших чиновника переезжают в город под начало Абу. Три учителя примерно уровня нашего техникума, эти под начало Алекса. Один химик и два лекаря аптекаря начали делить. Дело в том, что один из лекарей предложил схему лечения и восстановления рук дону. Божился, что исход будет удачным. Зачислили в сотню военным лекарем, пока рядовым, я упустил такую должность при формировании штата сотни.

Вернулись к основному. Верование богине судьбы и удачи богородице Макоши узаконено и не считается еретическим. С церковью получилось дороже всего, никто не хочет конкурентов. Вопрос решали через государыню, пришлось взять пять горстей бижутерии и два десятка единиц косметических товаров для государыни и ее фрейлин. Ведь к первой даме государства прорывались через фрейлин. Как первая дама государства аргументировала, неизвестно, но результат есть. Содрали за регистрацию церкви 10 тысяч золотых марок. Все нычки чиновников в столице теперь в золоте, с ним, если что, бежать легче.

Быстрая поездка на базу не получилась. Пока собрали Лару с Элзой, ушел день, пришлось ехать на следующее утро. Эта взбаломошенная девчонка доведет меня до нервного срыва. Она искала любой предлог, что бы остаться в отряде Илги. И прессовать не хотелось, есть для этого мама, да и нравился мне этот ребенок. Не думал, что вот так могут вырасти теплые чувства к чужим детям.