По ту сторону отражения - Джейн Анна - Страница 6

– И… он никогда не мог нормально общаться со своим братом – со мной. Знаешь почему? Он думал с самого детства, нет, скорее, с подросткового возраста – тут я не прав, что лучше и правильнее делать то, что велит ему мама. А я никогда не хотел следовать ее настойчивым советам. Девочка моя, ты знаешь, как это страшно – потерять себя?

Я помотала головой. Ну и взрослым же Антон сейчас выглядит!

– Я считаю – он потерял. И мать потеряла. Для нее счастье – не мир в семье – это второстепенно, а финансовое благосостояние. Но оно должно быть не просто стабильным, оно должно все расти и расти, и плевать, что у нее и так уже много денег, очень много, даже ее внукам хватит этих денег. Ее цель – обойти всех, стать еще богаче, еще лучше, и ради этой цели она работает, работает и работает. – Горечь в его голосе стала обжигать и меня. – И так не только у моей мамы, понимаешь? Это почти у всех, кто занимается бизнесом. У всех них есть какая-то планка, к которой они стремятся, считая ее целью жизни. Они счастливы только тогда, когда достигают ее. Достигают, а потом тут же повышают, чтобы в жизни появилась новая цель. И планка постоянно поднимается все выше и выше. Понимаешь, Катя? – он глянул на меня так, что я едва не заревела. – А символ счастья у Кира… Кирилла – управление компанией мамы. И не потому, что он жаден до денег и власти, нет, для него это означает высшее доверие с ее стороны.

Я с тревогой поглядела на парня.

– Такие, как они, все стремятся к иллюзии счастья. На остальное и остальных не обращают внимания.

– Думаешь? – подняла я брови. – У каждого свое понятие о счастье… У них такое.

– Оправдываешь?

– Нет. Пытаюсь рассуждать, – отозвалась я, коснувшись его руки. – Иногда я бываю немного глупа и не совсем понимаю кое-что, но…

– Ты не такая, – вдруг прошептал Антон. – Мне кажется, ты не такая. И твоя семья не такая. Ты словно с другой планеты. И ты мне нравишься этим, – он уже по-доброму улыбнулся, но глаза оставались больными. – Я такой идиот. Я буду требовать наказания у высших сил.

– За что? – серьезно спросила я. Мне не понравился смысл его шутки.

– За то, что не смог завоевать тебя, – не менее серьезно отвечал мой собеседник, и я слегка напугалась его грустного тона.

– Может, смог? – предположила я осторожно.

– Его игра продолжится, и я останусь без тебя. Ладно, я не хочу говорить об этом. Держись от него подальше, Катя, хорошо? – вдруг закончил свою речь хозяин дома.

Я кивнула. Головокружение и боль почти прошли. Наверное, близкое присутствие этого милого парня на меня так повлияли.

– Я понимаю тебя. И что он беспринципный подонок, твой брат, – тоже, – сказала я. – Ему просто охота доказать тебе, что он круче и лучше, но на самом деле ты дашь ему фору на сто очков вперед. Он знает это и старается. А ты… Антон, ты мне очень нравишься, что скрывать? И когда я подумала, что ты и он – это один человек, я хотела умереть. Или убить тебя… его, потому что я верила тебе, и сейчас верю. Я хочу, чтобы мы общались и чтобы у нас было все хорошо. Ты… намного лучше.

– Не говори так.

– Нет, серьезно! Я рада, что хорошо общаюсь с тобой, а не с ним, к примеру.

– Я тоже этому рад, – тихо сказал он.

– Нет, вы так похожи… это просто жестокая схожесть. И как я раньше не понимала… ты мастер маскировки. Тебя фанатки не донимают?

– Не узнают, – усмехнулся брат Кея. – Я и не стремлюсь, чтобы они узнавали меня. Прячусь. Кстати, Катя, не говори Кириллу и его друзьям обо мне. Что ты в курсе наших с Киром отношений. Пусть для них это останется тайной, хорошо?

Я задумчиво пообещала, а потом задала новый вопрос:

– Антон, а почему ты раньше-то не сказал о Кее? Если знал, что он меня достает. Точнее, пытается завладеть моим вниманием странными способами.

– Я думал, ты обидишься или еще что-нибудь в этом духе, – произнес он несмело. – Хотя на самом деле я думаю, что со мной могут общаться только потому, что я брат такой звезды. Считай меня чудаком – я сторонюсь общения. Я не хотел говорить про Кира. Прости, прости меня за это. Я сделаю все, что хочешь!

Я вздохнула. Нет, надо признаться, что я выкинула некоторые его вещи – в том числе и амулет. Мне так неловко… Мне стыдно!! А раз он говорит, что сделает все, что я пожелаю, попрошу у него, чтобы он на меня не злился за это.

– Антош, не сердись, но ты кое-чего лишился…

– Чего?

– Я боюсь говорить. Вдруг ты меня убьешь за это. Рассердишься, и…

– Я не буду сердиться, ты что. Я перед тобой очень виноват.

– Я выкинула твой кулон, какие-то фотографии и динозавра… – призналась я скороговоркой. Замерла. Несмело заглянула в его лицо и вздрогнула.

Мне показалось, или он побледнел? Его лицо окаменело, или это игра света и мое субъективное восприятие? Ну, все, сейчас он меня выгонит и скажет, что никогда не захочет видеть. Я сжалась на диване под его внимательным взглядом. Вдруг я ценности выбросила??

– Вот как? – с тяжелым вздохом проговорил Антон, но голоса не повысил.

– Пошли, поищем? – предложила я тут же подхалимским тоном, старательно рассматривая собственную травмированную коленку.

– Нет, все в порядке, – наконец, произнес он. – Раз выбросила – так тому и быть.

– Нет, серьезно, я могу поискать и…

– Катрина, не нужно. Все в полном порядке.

Я ничего не смогла ответить, и Тропинин тоже ничего не стал больше говорить. Мы, как распоследние дураки, молча сидели не меньше получаса и избегали глядеть друг на друга. Мне было очень неуютно.

Да что же это происходит? Что я выбросила? Что я наделала? А может, он чувствует за собой какую-то вину?

Потом Антон, напугав меня, внезапно поднялся и ушел в свою комнату. Вернулся. Также ничего не говоря, принес из бара высокие стаканы, поколдовав немного над ними.

– Возьми, – протянул он мне один из них.

– Спасибо, что это? – несмело приняла я его.

– Холодный чай со льдом. Успокаивающий. Пей.

– Ты злишься, да? – спросила я.

– Нет, совсем нет. Катя, ты хочешь что-нибудь?

– В смысле? – не поняла я, пробуя на вкус прохладную темную вкусную слегка вяжущую жидкость, мало похожую на обычный чай.

Прикинь, он туда яда подложил, чтобы с тобой расплатиться?

– Есть или пить, – уточнил он. – Что ты хочешь? Хочешь посмотреть кино или поиграть в видеоигры?

– Нет, – поспешно отказалась я, – ничего не хочу. И не говори пока о еде, ладно? Мне еще немного нехорошо. Ох, уж эта фобия.

– Конечно.

Еще минут десять утомительной тишины. Не могу понять – злится он или нет? Что случилось?

– Катя, – прошептал парень вдруг, опустив голову мне на плечо, но не обнимая.

– Что? – тихо спросила я его, удивленная поведением Антона.

– Я сумасшедший.

– Я знаю… В смысле? – спохватилась я. Что он имеет в виду? Что-то недоговаривает или?..

– Из-за тебя, – кратко отвечал он.

– Мне никто еще не говорил, что из-за меня стал психом, – засмущалась я.

– Значит, я первый?

– Получается так, – согласилась, касаясь щекой его волос, и первой взяла его за руку – накрыла ею его неподвижную ладонь.

– Еще раз прости, – зачем-то сказал он и добавил совсем тихим голосом: – Я трус, кажется.

– Замолчи, – слабо откликнулась я и сама погладила его по голове, легко-легко касаясь волос. – Иначе мне придется признаваться в том, что я дура. Это ты меня прости. Я ведь такое устроила. Я правда сожалею!

– Ничего. Это я виноват, – не желал уступать сокурсник.

– Я сейчас все уберу. Возмещу и все такое…

– Все в порядке.

– Но… – я попыталась было сказать, что мне правда очень стыдно. Меня действительно сжигало это назойливое неприятное чувство.

– Не вспоминай об этом, все хорошо. Не переживай, – проговорил Антон. – Прости меня. Хорошо?

– Ты не виноват… Это я.

– Нет. Я.

И мы замолчали. Я полулежала на диване, он сидел рядом.

Эх, хороша сцена: «Прости меня» – «Нет, ты меня извини». Идиллия. Только идиллии не длятся долго, вслед за ними наступает нечто диаметрально противоположное.