По ту сторону отражения - Джейн Анна - Страница 44

Женя принесла целый косметический магазин и, небрежно смахнув половину Лешиных вещей со стола, расположила все свои «приборы» на нем.

– Начнем? – Еще раз внимательно поглядев на меня, она развернула стул спинкой к зеркалу, поэтому то, как едва ли не целый час Женя под одобрительные окрики Нинки раскрашивала мое лицо, я не видела.

– У тебя бледная кожа, Катя, мы не будем скрывать этого, а сделаем твоей фишкой. Я лишь немного выровняю тебе кожу, сделаю акцент на глазах, подчеркну скулы и немного изменю форму бровей. У тебя красивые глаза. Ну-ка, взгляни на меня? Ага, «Smoky eyes» очень подойдет, сделает взгляд более изысканным и загадочным, – вновь сделала она мне комплимент, когда только начинала свое дело. – Думаю, Леша подберет темное платье, и в целом у тебя будет интересный нежный образ девочки-загадки.

– Образ печальной и доброй ночной феи, – поддакнула Нинка.

– А что такое «smoky eyes»? – спросила я, чувствуя, как тонкие пальцы Жени буквально порхают над кожей.

– Дымчатый макияж, Катя, – пояснила со своего места Нинка, которая, конечно же, все знала. В ее голосе явно наблюдалась насмешка.

По мере того как продвигалась работа над моим лицом, я все больше и больше убеждалась, что на мне, наверное, целая тонна макияжа, но когда, по прошествии часа мне все таки разрешили взглянуть в зеркало, я приятно поразилась – лицо выглядело вполне естественно, но что-то во мне (и я сама это признавала) неуловимо поменялось. Нос, губы, скулы, глаза – все это было вроде бы моими, но и не моими одновременно. Недостатки куда-то волшебным образом испарились, глаза увеличились, крылья носа, напротив, уменьшились, лицо словно стало немного тоньше, кожа засияла.

– Надо же, – всматривалась я в свое отражение, – как классно вышло! Я и не думала!

– Нравится? – улыбнулась Женя. – Косметика – сила.

– Очень! Спасибо большое! Это просто чудо. – Я даже потрогала кожу на щеке, чей цвет теперь был не просто бледным, как обычно у меня бывает весной, а аристократически светлым, я бы сказала. Да уж, Женя владеет какими-то необычными секретами макияжа.

– Точно, вы мастерски работаете, – даже Нинка была в восхищении, хотя по всяким там стилистам ходила частенько и сама неплохо владела «макияжным мастерством». – Великолепно вышло! Катя, ты наконец-то стала выглядеть не как лохушка из захолустья, а так, как и должна. Ой, Женя, а вы мне можете немного макияж подправить? Я от вас в восторге.

– Конечно, у меня есть еще немного свободного времени. Сейчас я сделаю прическу Кате и могу заняться тобой.

– Ой, спасибо! Вы так добры! – захлопала в ладоши Нинка, напоминая мне воплотившегося в человека ангела.

На прическу Женя потратила примерно столько же времени, хотя сказала мне, что ничего особенного с волосами делать не будет, поскольку на покраску времени мало и на биоламинирование тоже, она всего лишь сделает их прямыми и обрежет мне длинную косую челку, чтобы затем уложить ее на бок.

Что такое биоламинирование, я не знала, да и челку не особо хотела, потому как привыкла уже за долгие годы, что челка у меня отсутствует. Но возражать не стала – надо же что-то когда-то менять в своей жизни. К тому же, если Женя – стилист, она знает, что делает. Наверное.

Еще через какое-то время девушка в мужской клетчатой рубашке подтвердила вновь, что у нее отличный вкус. Прическа, которую она придумала, действительно подходила мне, а Нинка, словно бы говоря мне это, вскочила со своего подоконника, где уютно устроилась, и показала большой палец, мол, все отлично. Нечасто подружка кого-то хвалит.

Второй этап принятия моего нового имиджа мне тоже дико понравился – всего лишь челка и чуть укороченные и полностью распрямленные волосы, и вновь что-то изменилось в облике, и, кажется, придало изящность. Понятно теперь, как из таких обычных девчонок, как я, стилисты и имиджмейкеры делают иконы моды и красоты.

Прибежавшему Алексею, держащему в руках пару платьев и коробок, мой образ тоже понравился, хотя он только шутливо произнес:

– Ха, теперь все женишки будут твоими, Катька! Отхвати побогаче, не смотри на внешность!

Женя увела Нинку куда-то в другое место, чтобы и ей помочь с макияжем, а Леша заставил меня перемерить целых пять платьев.

– Они же все почти одинаковые! – возмущалась я. – Все темные, короткие и прямого покроя.

– Молчать. Надевай следующее.

– Давай на этом остановимся – оно самое длинное. А другие короткие совсем.

– Ничего себе, короткие, да я тебе самые закрытые выбрал, ты короткие не видела! – возмущался дядя. – Быстро переодевайся, клуша!

– Но… – попыталась я возразить.

– Без но! У меня мало времени! Клиенты ждут, знаешь ли. Давай-давай, натягивай новое платье.

Уже из-за двери он вновь начал ворчать:

– И она что-то говорила о том, что могла бы быть моделью. А сама пару штук померила и все, не может больше, видите ли. Я тут из-за нее график работы ломаю, а она не может быстро одеться и раздеться. И что там говорить, допустим, про показы? Ты бы пока переодевалась в новую вещь, показ бы давно кончился, и все гости разошлись на фиг.

– Я все, – отозвалась я, ругая про себя Нинку и Лешу.

– Все? Ну, вот и отлично. Так-так, мне нравится. В нем и пойдешь, я так и думал, что это платье больше всего тебе подойдет.

– А зачем дал кучу других перемерить? – возмутилась я, глядя на себя в большое зеркало. Последнее платье, как и все прочие, было довольно коротким (но ради справедливости стоит заметить, что Нинка куда более короткие таскала), атласным или шелковым на ощупь, прямого покроя и чуть собранное с боков – из-за этого по платью струились и переливались складки.

– Чтобы знать, что тебе подходит, а что нет. Цвет классный, да? Темный индиго. Так что ты можешь считать себя ребенком индиго, – вновь критически оглядел меня Алексей.

– Я уже не ребенок, – крутилась я перед зеркалом, не узнавая себя.

– Смотря для кого, – разумно заметил дядя, – для меня – настоящая лялька, которой надо варить кашу каждый день. Нет, я, настоящий мужчина, гламурный метросексуал, – здесь голос дяди стал чуть насмешливым, – должен гонять по дому в фартуке – вот прикол! Кстати, этот фасончик я сам придумал.

– Очень красиво, – тут же похвалила я его.

– Я знаю, что красиво, поэтому верни мне его в целости и сохранности, – самодовольно отвечал дядя, подавая мне коробку с обувью – черными закрытыми туфлями на высоченных блестящих каблуках.

Я осторожно их примерила и оказалась выше едва ли не на полголовы своего обычного роста, надо заметить, среднестатистического.

– Круто смотрится, Катрина. И ноги визуально удлиняются. Я, как всегда, все здорово подобрал, даже несмотря на то, что времени было в обрез, – вновь похвалил сам себя родственник, считавший, что если сам себя не похвалишь – никто этого не сделает.

– Смотрится-то, может, круто, – была я несколько иного мнения, – а вот ходить на них я почти не могу.

– Расходишься, – было мне жестоким ответом. – Давай-давай, учись, как ты будешь на вечеринке своей двигаться? Боком ходить? Да, кстати, сейчас тебе еще кое-что притащат и пару аксессуаров тоже.

– Что ты имеешь в виду под загадочным «кое-что»? – осторожно стала ходить по комнате я.

– Вообще-то чулки, – как-то замялся дядя, – вот же блин, никогда больше с родственниками работать не буду. С обычными моделями и выходить за дверь не надо, и про белье говорить не стыдно – все в порядке вещей. А с тобой…

– Но я не хочу чулки! В них жарко будет, ты видел, сколько на улице градусов? – тут же принялась я канючить.

– Ну и что? Вечернее платье с голыми ногами невозможно. Оденешь и точка, – стоял на своем дядя. – И украшения не забудь надеть, ясно? А потом вновь мне покажешься.

Когда я, напялив на обе руки массивные парные металлические браслеты темного желтого, или как его еще называют, «цвета старого золота», а в уши засунув подобные им тяжелые серьги, вновь показалась на глаза Алексею, тот остался доволен.