Город пустых. Побег из Дома странных детей - Риггз Ренсом - Страница 73

— Алтеа, принеси этому человеку чертовы штаны! — распорядилась мисс Королек. — Но ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах не топи лед!

— Да, мадам, — ответила Алтеа, выходя из комнаты.

— Итак, — произнесла мисс Королек, оборачиваясь к врагу, — вот как мы поступим. Вы прикажете своим людям беспрепятственно выпустить нас отсюда, или мы вас убьем. Если мы будем вынуждены это сделать, я вас уверяю, мы это сделаем. А после этого раскромсаем ваш вонючий труп на куски и начнем выбрасывать их в отверстия во льду. Я уверена, вашим людям это вряд ли придется по вкусу, зато у нас будет полным-полно времени, чтобы решить, что нам делать дальше.

Каул пожал плечами.

— Ну ладно.

— Вы о чем? — поинтересовалась мисс Королек.

— Я думал, что сумею вас запугать, — ответил он, — но вы правы, я предпочитаю остаться в живых. Так что отведите меня к одному из этих ваших отверстий во льду, и я сделаю то, о чем вы просите. Я прокричу своим людям внизу все ваши требования.

Вошла Алтеа с брюками в руках и бросила их Каулу, который наконец-то смог одеться. Мисс Королек, вооружив Бронвин, клоуна и Сергея Андропова обломками сосулек, поручила им охранять тварь. Устремив острые ледышки Каулу в спину, наши друзья вывели его в коридор. Но когда мы все проходили через тесный темный кабинет, ведущий в комнату совещаний имбрин, все пошло не по плану. Кто-то споткнулся о матрац и упал, затем откуда-то из темноты послышались звуки борьбы. Эмма зажгла огонь как раз вовремя, чтобы успеть заметить, что Каул куда-то тащит за волосы Алтеа, которая размахивала руками и пыталась ударить его ногой. Не обращая на ее сопротивление никакого внимания, он поднес к ее горлу сосульку и объявил:

— Держитесь подальше, если не хотите, чтобы я проткнул ей яремную вену.

Мы пошли за Каулом, держась от него на почтительном расстоянии. Он втащил Алтеа в зал совещаний, а затем на овальный стол. Обхватив ее шею удушающим захватом, он поднес сосульку к ее глазу и закричал:

— Слушайте мои требования!

Впрочем, больше он ничего не успел произнести, потому что Алтеа выбила сосульку у него из рук. Та взлетела и вонзилась острым концом в страницы Карты Дней. Пока губы Каула складывались в изумленное «о», ладонь Алтеа сомкнулась вокруг ширинки его брюк, и «о» расползлось в стороны, превратившись в гримасу шока.

— Вперед! — завопила Эмма, и мы — я, Эмма и Бронвин — бросились к ним.

Но пока мы бежали, эта и без того просторная комната начала как будто увеличиваться в размерах. Всего несколько секунд спустя сражение между Алтеа и Каулом обрело иной оборот. Каул выпустил девочку и упал на стол, вытянув руки и пытаясь дотянуться до сосульки. Алтеа упала с ним, но продолжала крепко держаться за его ногу. Теперь обе ее ладони плотно сжимали его бедро. По нижней половине тела Каула стремительно расползалась ледяная корка, парализуя его от пояса и ниже и примораживая руки девочки к его ноге. Он дотянулся до сосульки одним пальцем, затем всей ладонью. Застонав от усилия и боли, он вырвал ледышку из Карты и изогнул свое тело таким образом, что острие почти касалось спины Алтеи. Он визжал, требуя, чтобы она прекратила, отпустила его и растопила лед, и угрожал в противном случае вонзить сосульку прямо в ее тело.

До них оставалось каких-то несколько ярдов, но Бронвин схватила меня и Эмму и остановила нас, не позволяя бежать дальше.

— Прекрати! Немедленно прекрати это! — визжал Каул.

Его лицо было искажено болью, лед стремительно наползал на его грудь и плечи. Еще несколько секунд, и его руки от плеч до самых кистей тоже оледенели бы.

Алтеа не прекратила.

И тогда Каул исполнил свою угрозу. Он воткнул сосульку прямо ей в спину. Девочка напряглась от шока, а затем застонала. Мисс Королек подбежала к ним. Она звала Алтеа по имени, но лед, успевший захватить в плен большую часть тела Каула, уже стремительно отступал. К тому времени, как мисс Королек оказалась рядом с ними, тварь уже была почти свободна. Тут мы увидели, что весь лед вокруг нас тоже тает. Он исчезал и испарялся так же быстро, как жизнь покидала Алтеа. С чердака дождем струилась талая вода, а по обмякшему телу Алтеа стекала кровь. Девочка покидала нас, лежа на руках мисс Королек.

Бронвин сжимала одной рукой горло Каула, а второй его тающее оружие. Мы также слышали, как тает снег и лед на нижних этажах. Вот он уже исчез со стекол. Мы бросились к окнам и увидели, как вода хлещет из здания на улицу, где солдаты в серой форме повисли на фонарных столбах и пожарных кранах, спасаясь от потока ледяной воды, угрожающего смыть их своими мутными волнами.

Затем мы услышали грохот их сапог на лестнице под нами и на крыше. Мгновение спустя они ворвались в комнату, держа наготове ружья и выкрикивая угрозы. Некоторые из них были в очках ночного видения, и все они буквально топорщились оружием — ручными пулеметами, пистолетами с лазерными прицелами, боевыми ножами. Чтобы оторвать Бронвин от Каула, потребовались усилия трех солдат. Держась за свою почти раздавленную трахею, он с трудом просипел:

— Уведите их и не церемоньтесь!

Мисс Королек кричала, умоляя нас подчиниться.

— Делайте то, что они говорят, чтобы они вас не ранили!

Она продолжала сжимать в объятиях тело Алтеа, и твари начали с нее. Вырвав девочку у нее из рук, они пинками повалили имбрину на пол. Один из солдат выпустил пулеметную очередь в потолок, чтобы запугать всех остальных. Когда я увидел, что Эмма собирается сделать ладонями огненный шар, я схватил ее за руку и взмолился, чтобы она остановилась.

— Прошу тебя, не надо, они тебя убьют!

Тут же мне в грудь врезался приклад винтовки, и я, задыхаясь, упал на пол. Один из солдат связал мне руки за спиной.

Я услышал, как они нас пересчитывают. Каул лично называл наши имена, позаботившись о том, чтобы нашли даже Милларда. Разумеется, проведя с нами последние три дня, он не только знал всех нас поименно. Он знал все о каждом из нас.

Меня рывком поставили на ноги и вытолкали в коридор вместе с остальными. Рядом со мной, спотыкаясь, брела Эмма. У нее в волосах была кровь, и я прошептал ей:

— Пожалуйста, не перечь им, делай все, что они скажут.

Эмма не ответила, но я знал, что она меня услышала. На ее лице застыло смешанное выражение ярости, страха и шока. Мне почудилось также, что она жалеет обо всем отнятом у меня только что.

На лестнице, пенясь, бушевала река — бешеный водоворот сливающихся в один поток каскадов. Путь вниз был отрезан, оставалось идти наверх. Нас пинками погнали по лестнице и вытолкали на крышу, под лучи яркого дневного света. Все мои друзья были мокрыми, замерзшими и насмерть перепуганными. Все хранили угрюмое молчание. Все, кроме Эммы.

— Куда вы нас ведете? — громко поинтересовалась она, одновременно пытаясь освободить скованные за спиной руки.

Каул подошел и ухмыльнулся ей прямо в лицо.

— В совершенно особое место, — ответил он. — Туда, где пригодятся ваши странные души, все до последней капли.

Эмма вздрогнула, а он захохотал и отвернулся, продолжая потягиваться и зевать. Из его лопаток торчали странные узловатые выросты, похожие на обрубки крыльев, — единственный внешний признак того, что этот извращенец состоял в родстве с имбриной.

С крыши соседнего здания раздались голоса. Там тоже были солдаты. Они прокладывали между крышами раскладной мост.

— Что делать с мертвой девочкой? — спросил один из солдат.

— Ах, какая потеря! — прищелкнул языком Каул. — Я с удовольствием пообедал бы ее душой. Душа как таковая совершенно безвкусна, — продолжал он, обернувшись к нам. — Ее естественная структура похожа на желатин или какую-то пасту. Но если ее хорошенько взбить с толикой провансаля и подать к белому мясу, она весьма съедобна.

Он громко расхохотался и еще долго не мог успокоиться.

Когда твари начали по очереди проводить нас по раскладному мосту, я ощутил уже знакомый спазм внутренностей, очень слабый, но набирающий силу. Это размороженная пустота постепенно возвращалась к жизни.