полысел, но ты этого не замечаешь. Ты видишь перед собой того самого парня, который когда-то похитил твое сердце. И вдруг ты чувствуешь, что если надо, то

готова поехать в Китай, чтоб сказать ему, как ты счастлива.

Вот такие бывают импульсы любви. Еще пример.

У тебя самого малыши последний раз рождались давным-давно. Ты даже забыл, как держать их на руках. А сегодня так случилось, что ты остался дома в качестве

няньки. Твои дети подбросили тебе своего пацана, сами куда-то укатили, а жена

отправилась в магазин за молоком. И вот ты один на один с внуком. Ему всего

несколько месяцев отроду, и закутан он крепче, чем сигары, которыми ты порой

угощаешь друзей. Ты берешь его на руки и осознаешь, что впервые остался с ним с

глазу на глаз. Раньше все эти торжественные церемонии в роддоме и среди гостей

мешали тебе по-настоящему открыть перед ним свое сердце. Но вот пришло

время… Ты усаживаешься в кресло, поворачиваешь его к себе лицом.

Представляешь себе его будущее: первые шаги, первый поцелуй, футбол, колледж.

Ты думаешь: каково это быть ребенком, когда боль и зло, кажется, стерегут тебя на

каждом углу?

Ты заглядываешь в его крошечные глазки, изучаешь носик, который достался от

другой половины семейства, и вдруг на тебя что-то внезапно находит. Буквально

ниоткуда — приступ обожания. Ты понимаешь, что готов разорвать в клочья самого

дьявола, если тот попытается прикоснуться к этому комочку, который носит твою

фамилию. «Все будет хорошо, — слышишь ты собственный голос, баюкающий

спящего малыша. — Что бы ни случилось, я рядом. Все будет в порядке».

Можно еще один пример?

Ты пришел домой злым на весь мир. Начальство перенесло на более ранний

срок сдачу проекта. Жена тоже на взводе — няня забыла дать лекарство от горла

вашей пятилетней дочери. Вы оба ждете понимания друг от друга, но не получаете

его. Ни тот, ни другой. И вот вы сидите за ужином. Оба молчите. Рядом ваша

малышка Эмили. И вдруг она складывает ручки в молитве (ее так научили), и вслед

за ней склоняете головы и вы (головы, но не сердца) и слушаете, как она молится.

Откуда берутся такие молитвы, только Бог знает.

«Боже, это Эмили. Как у Тебя дела? У меня все хорошо. Вот только папа и мама

злятся, и я не знаю почему. У нас же есть и игрушки, и птички, и картофельное пюре и

все мы есть друг у друга. Может, Ты можешь сделать так, чтобы они перестали

сердиться. Пожалуйста. А иначе играть сегодня нам придется только с Тобой

вдвоем. Аминь».

Ответ на молитву получен еще до того, как она закончена. Вы решаетесь

посмотреть друг другу в глаза, начинаете улыбаться, обнимаетесь и просите

взаимного прощения. И оба благодарите Бога за тихий голос, напомнивший вам о

том, что действительно важно в жизни.

Именно для этого и существуют импульсы любви. Они напоминают о том, что

важно. Телеграмма по случаю какого-то семейного торжества, сообщающая о

необходимости ценить сокровища, которые есть у тебя, пока они у тебя есть. Шепот

ангела (или кого-то еще, кто кажется ангелом), сообщающий: то, что есть у тебя, лучше того, что ты жаждешь получить; а то, что кажется срочным, не всегда является

таким уж важным.

Такие вот импульсы любви. Они случаются у тебя. И у меня тоже случаются. И, может, ты удивишься, но у Иисуса они тоже были.

Например, когда Он встретил инвалида. Человек не мог ходить, не мог стоять, руки-ноги изуродованы, да и все тело тоже. Он сидел и изучал мир на уровне его

талии, пока тот равнодушно дефилировал мимо.

Может быть, он был парализован. Тело поражено болезнью с детства. И когда

его сверстники бегали и прыгали, он прилагал нечеловеческие усилия, чтобы

научиться пользоваться ложкой. Братья и сестры произносили речи и пели песни, а

его слова замирали, даже не выйдя из уст. Может, он вообще никогда не знал, как

это, быть здоровым.

А может, и знал. Может когда-то считался весьма крепким парнем. И даже был

известен своей силой, а не немощью. Может, даже побеждал на соревнованиях по

бегу. А другие ребята в округе хотели быть похожими на него.

Но вот случилось падение. Сорвался в пропасть. Или упал с лестницы.

Сотрясение мозга, невыносимые головные боли, но еще хуже — паралич рук и ног.

Они просто болтались как ненужный довесок к телу. Он видит свои конечности, но

не чувствует их.

Родился ли он в таком состоянии или стал паралитиком позже, результат один и

тот же: полная зависимость от окружающих. Кто-то другой вытирал ему лицо и мыл

тело. Он не мог самостоятельно высморкаться и отправиться на прогулку. Если он и

бегал, то только во сне. Эти сновидения пробуждали несбыточные желания в

искалеченном теле. И когда приходило время снова идти спать, он изо всех сил

старался избежать встречи с новыми болезненными переживаниями.

«Ему нужно новое тело», — не подумав, сказал как-то один знакомый. На самом

же деле ему нужен был Бог, способный восстановить все то, что было изуродовано.

Люди смотрели на него и видели не человека, а тело, нуждающееся в чуде.

Иисус смотрел не так, но взгляд людей был именно таким. В том числе и взгляд его

друзей. Они пытались сделать то, что попробовал бы на их месте любой из нас, —организовать какую-то помощь.

Прошел слух, что в город пришел некий Чудотворец. Ну а раз есть слух, будут и

люди. Они повылезали из всех углов и щелей. Походили скорее на солдат, вернувшихся с фронта: забинтованные, хромые, слепые. Старики с пожелтевшими

лицами и беззубыми ртами. Молодежь с глухими младенцами и разбитыми

сердцами. Отцы с немыми сыновьями. Жены с неплодными утробами. Казалось, весь

мир собрался прийти посмотреть, верен ли слух.

Когда же к месту событий добрался тот инвалид со своими друзьями, дом был

уже полон. Народ толкался у дверей. Дети сидели на окнах и на плечах взрослых.

Как же в этой компании привлечь внимание Иисуса? Им предстояло выбрать: либо

сдаться, либо попытаться пройти внутрь.

Что если бы они все бросили? Пожали бы плечами, промямлили что-нибудь про

большую толпу, остывающий дома ужин, развернулись бы и ушли? Они уже и так

совершили благое дело. Кто бы смог их в чем-либо обвинить? Но эти ребята решили, что сделанного недостаточно.

У одного из них вдруг возникла идея. Четверо остальных сгрудились вокруг

больного и внимательно слушали предложенный план: забраться на крышу, разобрать ее и спустить своего друга на носилках в дом.

Риск, конечно, был. Они могут свалиться. Инвалид тоже может упасть. К тому

же само решение весьма радикальное — за снос крыши дома их вряд ли похвалят. А

еще это выглядело бы как непрошенное вторжение. Иисус был там чем-то занят. Но

это был единственный шанс, и они полезли наверх.

На такое способна только вера. Она находит неожиданные пути, чтобы