Само совершенство. Дилогия - Макнот Джудит - Страница 22

Словно тигр в клетке, Зак мерил шагами свой номер, кляня судьбу, Рейчел и себя самого. Он вновь и вновь прокручивал в голове заключительную речь своего адвоката, пытаясь самого себя заставить поверить в то, что у присяжных нет оснований признавать его виновным. Единственным убедительным доводом в пользу того, что он не совершал преступления, являлся довод от противного: лишь круглый дурак отважился бы на столь дерзкое и наглое преступление, зная, что все улики укажут на него. Когда во время судебного процесса выяснилось, что Зак владел большой коллекцией оружия и был знаком с разными типами ружей и снарядов, Хендлер, его защитник, пытался привлечь внимание суда к тому факту, что, раз это так, Зак вполне мог поменять пули, не оставив на ружье отпечатков.

Мысль о том, чтобы сбежать в Южную Америку и исчезнуть, постоянно крутилась у Зака в голове, но идея была паршивая, и он об этом знал. Во-первых, если он сбежит, присяжные признают его виновным даже в том случае, если изначально склонялись к тому, чтобы оправдать его. Во-вторых, физиономия его была настолько хорошо известна, что его опознали бы в течение пяти минут, куда бы он ни направился. Если и был у этой мерзкой истории позитивный результат, то это то, что, как Зак искренне надеялся, Тони Остин уже никогда не будет сниматься в кино. Не сможет он появиться перед зрителями после того, как все его грехи и извращенные склонности стали достоянием широкой общественности, кричали о себе с экранов телевизоров и газетных страниц!

Когда на следующее утро раздался стук в дверь, Зак, проведший больше суток в состоянии томительной неизвестности, не видя выхода из чудовищно несправедливой ситуации, уже почти впал в отчаяние. Он рывком распахнул дверь и нахмурился, увидев на пороге единственного человека, которому безгранично доверял. Зак не хотел, чтобы Мэтт Фаррел присутствовал на суде, отчасти потому что не хотел делать его свидетелем своего унижения, а еще потому что не хотел, чтобы на него, известного финансиста, пала тень из-за их знакомства. Поскольку до вчерашнего дня Мэтт находился в Европе, где вел переговоры о покупке одной европейской компании, Заку не составило труда изобразить оптимистичный настрой, когда Мэтт ему позвонил. Но теперь ему хватило одного взгляда на угрюмую физиономию Мэтта, чтобы понять, что тот уже узнал мрачную правду и, по всей видимости, именно из-за этого прилетел в Даллас.

– Вижу, ты рад меня видеть, – сухо поприветствовал его Мэтт, проходя в номер.

– Я предупреждал тебя, что не стоит приезжать, – парировал Зак, закрывая дверь. – Как раз сейчас присяжные решают мою судьбу. Все будет хорошо.

– А тем временем, – сказал Мэтт, ничуть не смущаясь прохладным приемом, – мы могли бы скоротать часы ожидания за игрой в покер. О’Хара сейчас присоединится к нам, как только поставит машину на стоянку и забронирует номера. – С этими словами он скинул пиджак и пристально посмотрел на Зака, изучая его измученное, осунувшееся лицо. – Выглядишь отвратительно, – констатировал он и, сняв трубку телефона, заказал в номер плотный завтрак на троих.

– Сегодня определенно мой день, – сказал Джо О’Хара шесть часов спустя, сгребая со стола выигрыш. Шофер и телохранитель Фаррела обладал могучим телосложением, а лицо его напоминало лицо профессионального боксера, который не один раз бывал в переделке. Джо старался не показывать, что тревожится за судьбу Зака, и хотя его наигранный оптимизм никого не мог одурачить, разрядить гнетущую атмосферу ему все же отчасти удалось.

– Напомни мне, чтобы я урезал тебе жалованье, – скривился Мэтт, взглянув на кучу банкнот у локтя О’Хары. – Чтобы ты не мог позволить себе делать такие высокие ставки.

– Ты всегда так говоришь, когда я выигрываю у тебя или Зака, – жизнерадостно ответил ему Джо. – Все это напомнило мне старые добрые времена в Кармеле, когда мы частенько играли втроем. Только тогда мы играли по ночам.

И судьба Зака не висела на волоске…

Эта мысль, никем не высказанная, повисла в воздухе и вызвала неловкое молчание, которое, правда, почти тотчас же нарушил телефонный звонок.

Зак взял трубку, молча выслушал сообщение и встал.

– Присяжные вынесли вердикт. Я должен ехать.

– Я поеду с тобой, – сказал Мэтт.

– Я сейчас подгоню машину, – сказал Джо, вытаскивая из кармана ключи от автомобиля.

– В этом нет необходимости, – сказал Зак, борясь с надвигающейся паникой. – Мои адвокаты заедут за мной.

О’Хара пожал Заку руку и вышел. И лишь когда за ним закрылась дверь, Зак взглянул на Мэтта и подошел к столу.

– Я прошу тебя об услуге. – Он достал из выдвижного ящика папку и протянул другу. – Я подготовил этот документ на случай, если все пойдет не так, как хотелось бы. По этой доверенности ты имеешь полное право распоряжаться всеми моими финансами и счетами так, как сочтешь нужным.

Мэтт Фаррел взглянул на документ, и кровь отхлынула от его лица. Эта бумага была красноречивым доказательством того, что Зак оценивал свои шансы на оправдательный приговор не слишком высоко.

– Это всего лишь формальность, план действий на случай непредвиденных обстоятельств. Я уверен, что тебе она не пригодится, – солгал Зак.

– И я тоже, – солгал Мэтт.

Мужчины посмотрели друг на друга. Они были примерно одного роста, одного сложения, и на лицах обоих было одинаковое выражение уверенности в себе. Гордость заставляла их лгать себе и друг другу. Зак потянулся за пиджаком, и Мэтт, откашлявшись, спросил:

– Если… Если мне все же придется воспользоваться этой своей доверенностью, как ты хочешь, чтобы я поступил?

Глядя в зеркало, Зак завязал галстук и, пожав плечами, попытался пошутить:

– Постарайся не сделать меня банкротом, вот и все.

Через час в зале судебных заседаний, стоя рядом со своими адвокатами, Зак смотрел, как председатель суда присяжных протягивал судье вердикт. Он услышал слова судьи так, словно они донеслись издалека, пронеслись по очень длинному туннелю.

– …виновным в убийстве первой степени…

И затем после короткой процедуры, во время которой ему определялась мера наказания, Зак услышал вердикт еще более жуткий:

– Сорок пять лет отбывания наказания в тюрьме для уголовных преступников Амарилло, штат Техас… Апелляционные жалобы принимаются лишь по истечении пятнадцати лет пребывания в исправительном учреждении. Заключенный передается в распоряжение…

Зак даже не поморщился, он отказывался делать что-либо, что могло выдать правду: он беззвучно кричал от ужаса.

Он стоял очень прямо даже тогда, когда кто-то схватил его за запястья, завел руки за спину и надел на него наручники.

Глава 10

1993 год

– Осторожно, мисс Мэтисон! – пронзительно взвизгнул мальчик в инвалидном кресле, но было уже поздно.

Джулия сосредоточенно вела мяч к центральному кругу баскетбольной площадки и уже готова была сделать бросок, когда, зацепившись ногой об инвалидное кресло, споткнулась и упала, неэлегантно приземлившись прямо на мягкое место.

– Мисс Мэтисон! Мисс Мэтисон! – раздалось со всех концов гимнастического зала. Вокруг Джулии сгрудились ребята на инвалидных колясках, с костылями и протезами. Джулия проводила для них уроки физкультуры на добровольных началах и в свободное от основных уроков время. – У вас все цело? Вы не пострадали?

– Конечно, пострадала! – весело ответила Джулия. – Пострадала моя гордость! И еще как!..

Вилли Дженкинс, девятилетний качок и мачо, который присутствовал на игре в роли тренера и наблюдателя, сунув руки в карманы, ухмыльнулся, окинул Джулию чуть насмешливым взглядом и неожиданно низким для своего возраста голосом спросил:

– Как могла пострадать ваша гордость, когда вы упали на…

– Это тебе так кажется! – со смехом перебила его Джулия. Она начала подниматься, но тут ее взгляд уперся в тупоносые туфли, коричневые носки и бежевые брюки из полиэстра.