Само совершенство. Дилогия - Макнот Джудит - Страница 107

Кэтрин уже собралась уходить, но задержалась, вновь повернулась к Джулии и со вздохом сказала:

– Если на сегодняшней пресс-конференции ты намерена добиться чего-то для Захария Бенедикта, советую тебе подумать о том, как будешь выглядеть. Сегодня ты должна быть на высоте. Люди должны увидеть тебя красивой и эффектной. Пусть это ужасно несправедливо, но о женщине принято судить по тому, как она выглядит, а не по тому, что она говорит.

– Спасибо за совет, – сказала Джулия. – Теперь, когда она видела цель и путь к цели, она перестала нервничать. Она уже мысленно просматривала свой гардероб в поисках наиболее подходящего для своей миссии наряда. – Еще будут рекомендации?

Кэтрин покачала головой:

– У тебя все получится и без моих советов, потому что ты искренняя и неравнодушная, и все, что ты скажешь, будет восприниматься сквозь призму твоей искренности и твоего неравнодушия. Так всегда бывает.

Джулия уже едва слышала подругу, она продумывала стратегию. Ей пришло в голову, что можно представить все с ней случившееся как забавный анекдот. Отнестись и к себе, и к происходящему с юмором. Она замерла, забыв об одежде, которую держала в руках. Подробный и правдивый отчет о том, что происходило между ней и Заком, если правильно расставить акценты, поможет расположить аудиторию в его пользу, а потом, когда журналисты начнут задавать вопросы, она резко изменит тактику. Она будет веселой, улыбающейся, раскрепощенной.

Джулия еще не знала, как ей это удастся, – ведь в отличие от своего похитителя она не была актрисой, но чувствовала, что если постарается, то у нее все получится.

Глава 49

В роскошном пентхаусе с видом на Лейк-Шор-драйв, за большим письменным столом сидел, склонившись над бумагами, бывший сосед и лучший друг Зака Мэтью Фаррел. Внезапно дверь распахнулась, в кабинет влетела его дочь и плюхнулась к нему на колени. Шелковистыми светлыми волосами и голубыми глазами Марисса настолько походила на мать, что Мэтт невольно улыбнулся.

– Я думал, сейчас время послеобеденного сна, – сказал он дочери.

Марисса хитро взглянула на красочный проспект, который листал отец, и, очевидно, приняв этот яркий буклет за одну из своих детских книжек, сказала:

– Почитай мне сказку, папочка. А еще лучше – расскажи свою. А потом я пойду спать.

Мэтт вопросительно посмотрел на Мередит – его жену и по совместительству президента «Бэнкрофт энд компани», большой сети дорогих универмагов, основанной еще ее предками. В ответ на взгляд мужа Мередит лишь беспомощно улыбнулась:

– Сегодня воскресенье. Это все-таки особенный день. И я думаю, что со сном можно подождать пару минут.

– Мама разрешает, – сказал Мэтт, поудобнее пристраивая дочь на коленях.

Мередит, уютно расположившись в кресле напротив, заметила в глазах мужа озорные искорки. Но причину этого она поняла лишь тогда, когда Мэтт начал свою сказку:

– Когда-то давно, в незапамятные времена, жила одна принцесса, которая сидела на троне «Бэнкрофт энд компани».

– Ты про маму? – прощебетала Марисса.

– Ее звали Мамми, – уклончиво ответил Мэтт. – Итак, принцесса эта была не только очень красивой, но еще и необычайно сообразительной. Но однажды, – мрачно продолжил он, – она позволила одному очень злому, очень хитрому банкиру уговорить ее вложить деньги в компанию, которая…

– Это дядя Паркер? – улыбаясь, спросила Марисса.

Мередит поперхнулась смешком. Она узнала в описании Мэтта своего бывшего жениха и торопливо сказала:

– Папа шутит. Дядя Паркер не злой.

– Это моя сказка, а не твоя, – с ухмылкой возразил Мэтт и продолжил: – И вот случилось так, что муж принцессы, который, как выяснилось, знает много-много об инвестировании денег, предупредил принцессу, чтобы она не слушала злого банкира. Но она его все равно послушала. На самом деле, – добавил он страшным голосом, – принцесса была так уверена в своей правоте, что заключила со своим мужем пари, поставив на то, что стоимость акций возрастет, но этого не произошло. В пятницу акции упали на два пункта. А ты знаешь, что происходит, когда принцесса проигрывает пари своему мужу?

Марисса покачала головой. Ей было не страшно, потому что папа улыбался.

Послав многозначительный взгляд жене, Мэтт закончил:

– Ей приходится расплачиваться. Это означает, что принцессе не удастся отвертеться от долгого-долгого послеобеденного сна. В компании ее мужа, – тихо добавил он, глядя на Мередит.

– Маме придется спать днем! – радостно захлопала в ладоши Марисса.

– Я полностью разделяю твой восторг, – сказал Мэтт.

Мередит встала и взяла Мариссу за руку, но теплая улыбка ее предназначалась Мэтту.

– Мудрая мама, – сообщила она своей дочке, – заключает только те пари, которые приятно проигрывать.

Милая семейная идиллия была нарушена появлением Джо О’Хары, семейного шофера и телохранителя в одном лице, который считал себя членом семьи и к которому относились как к члену семьи.

– Мэтт, – сказал он довольно тревожным голосом, – в новостях по телевизору сообщили, что Джулия Мэтисон, та самая женщина, которую Зак взял в заложницы, собирается дать пресс-конференцию. С минуты на минуту ее начнут передавать.

Мередит никогда не видела Захария Бенедикта, его уже отправили в тюрьму к тому времени, как они воссоединились с Мэттом, но она знала, что Мэтт и Бенедикт были друзьями. Сейчас, едва бросив взгляд на внезапно помрачневшего мужа, она поняла, что ему стало не до шуток, и быстро сказала:

– Джо, ты не отведешь Мариссу в ее комнату? Уложи ее спать, пожалуйста.

– Конечно. Пойдем, малышка, – сказал Джо и повел Мариссу в детскую. Эта пара смотрелась довольно комично – великан Джо и маленькая девочка, которая считала его чем-то вроде своего живого плюшевого мишки.

Слишком взволнованный, чтобы усидеть на месте, Мэтт сунул руки в карманы брюк и в напряженном молчании уставился на экран, где симпатичная молодая женщина вышла на сцену и встала перед микрофоном. На ней было простое белое трикотажное платье с воротником и золотыми пуговицами на манжетах, а ее длинные темные волосы были собраны в узел на затылке.

– Да поможет ему Бог, – сказал Мэтт, имея в виду Зака. – Она похожа на Белоснежку. Ему не простят того, что он похитил столь нежное создание.

Но когда мэр Китона закончил свое обращение к прессе, призывая репортеров следовать профессиональной этике и законам человеческой морали, и Джулия Мэтисон начала объяснять, что происходило с ней после того, как ее взяли в заложницы, лицо у Мэтта просветлело и постепенно, очень постепенно настороженность сменилась улыбкой радостного недоумения. Вопреки его ожиданиям пленница Зака каким-то образом сумела описать неделю пребывания с ним так, словно пережила захватывающее приключение, а не наводящее ужас заточение, а своего «похитителя» она характеризовала как необычайно доброго и заботливого человека, который никак не вписывался в общепринятые представления об убийце и злодее.

Когда она рассказала правду о попытке сбежать на стоянке для грузовиков и сообщила об остроумном приеме Зака, каким он ее обезвредил, рассказ ее вызвал пусть неохотный, но одобрительный смешок у некоторых представителей прессы. И когда она подробно, стараясь быть сдержанной в эмоциях, сообщила о второй попытке сбежать от него на снегоходе и о тех усилиях, которые Зак предпринял, чтобы ее спасти, вытащить из реки, в ее устах Зак предстал настоящим героем и рыцарем, каким она, несомненно, его и считала.

Когда Джулия закончила свое выступление, на нее посыпались вопросы, и Мэтт невольно сжал кулаки. Вопросы были непростые, и все, как один, с подковыркой.

– Мисс Мэтисон, – спросил репортер из Си-би-эс, – Захарий Бенедикт угрожал вам пистолетом?

– Я знала, что у него есть пистолет, потому что я его видела, – с улыбкой ответила Джулия, – и этого было достаточно, чтобы убедить меня, по крайней мере вначале, что мне, пожалуй, не стоит лезть с ним в драку или критиковать его старые фильмы.