Время скидок в Аду - Уильямс Тэд - Страница 5

Верховные ангелы замолчали; я чувствовал, как их свет передвигается надо мной, как они ведут разговоры, которые я не услышу, но которые определят мою судьбу независимо от моих желаний. Харахелиэль — это было настоящее ангельское имя новенького адвоката (и шпиона компании) Клэренса. А моей главной задачей было придумать воспоминания и согласовать их с рассказом новичка.

— Прошу прощения, Господин, — быстро начал я. — Конечно, вы правы. Когда я сказал «напал», я имел в виду предсмертные движения монстра. Я думал, что он мертв. Он долго лежал неподвижно, но потом оглушил ударом ноги ангела Харахелиэля и начал снова подниматься. Я всадил в него последние пули, и тогда монстр перестал двигаться.

Я молился — смешно, правда? — чтобы вспомнить верные детали или, по крайней мере, детали той версии, которую я предоставил в отчете для Рая. Как паникующий студент перед экзаменом, я днями и ночами изучал свой отчет, впрочем, как и отчет Клэренса. У меня отличная память, но, находясь здесь, в Анактороне, даже Эйнштейн приложил бы пальцы к губам и сделал бы блблблблббл.

— Затем я увидел, что Ангел Харахелиэль лежит без сознания, а Сэм — ангел Сэммариэль — сбежал.

Я бы и дальше продолжал болтать, уделяя внимание всем важным моментам, но вовремя закрыл свой рот и стал ждать. Снова невероятная, нервная тишина. Всего лишь на мгновение, но в Рае даже мгновение может показаться целым часом.

— Еще одна вещь удивляет меня, ангел Долориэль, — сказала Энаита своим сладким, детским голосом. — Как так получилось, что вы смогли побороть существо Древней Ночи лишь серебряными пулями? Кажется странным, что такой могущественный враг может быть сражен, как какой-нибудь рядовой солдат Дьявола.

Все потому, что серебро, которое я всадил в монстра, было не просто каким-то старинным серебром. Это был подарок от Каз, миниатюрный серебряный медальон, единственная ценность, оставшаяся после ее человеческой жизни. И я уверен, она отдала мне его с любовью. Монстра из глубин времен поразил этот маленький кусочек серебра, а не все предыдущие выстрелы серебряными пулями — и это была одна из главных причин, по которой я не верил, что Каз просто соблазнила меня. Но я не мог рассказать об этом эфорам — это было бы все равно что сказать, будто сам Господь на огненной колеснице спустился с небес и задавил этого галлу.

— Я и сам не знаю, — ответил я так смиренно, как только мог. — Во время нашей двухчасовой битвы я всадил в него немало серебряных пуль. А в конце… казалось, он уже с трудом двигается.

Что было враньем. Пока я не применил медальон Каз, существо глотало серебряные пули, будто лимонные леденцы.

— Может, я…

Если бы я дышал, то наверняка сделал бы очень глубокий вдох, потому что я был напуган, и у меня не было подходящего ответа.

— Я действительно не знаю.

— Не стоит недооценивать Божьего ангела, — вдруг сказал Караэль. Я услышал его, хотя он обращался к остальным эфорам. — Чтобы сражаться с врагами Рая, ангел Долориэль прошел подготовку в отряде ответного удара «Арфа», а это, как мы знаем, группа крепких и храбрых ангелов. Я немало сражался в его составе. Если кто и мог сразить существо такого древнего, зловещего происхождения, то это был бы солдат «Арфы». Я прав, Долориэль?

Клянусь, я готов был расцеловать его. Я готов был обнять обеими руками его классную, обалденную огненность.

— Мы… мы делаем все, что в наших силах, сэр. Всегда стараемся изо всех сил.

— Вот именно. Долориэль — настоящий боец «Арфы», — Караэль сказал это так, что слова его покатились и отразились эхом по всему залу заседаний. — Отважная душа, которая защищает стены самого Рая — даже если те, кого он защищает, не всегда помнят об этом. Это о многом говорит.

Так Караэль пытался помочь мне выкрутиться, потому что на бывшего военного в виде ангела наседали бюрократы, и ему это не нравилось. Или дело в чем-то другом? Черт, да кого я могу надурить? В Рае дело всегда в чем-то другом.

— Конечно, доблестный Караэль, — сказала Терентия так, что я снова услышал. — Но этот ангел покинул «Арфу», не так ли?

Я не мог понять, что происходит, и это снова меня напугало. Почему начальство спорило в присутствии меня, простого рядового служащего? Это было странно.

— Долориэль покинул отряд, так как был серьезно ранен в бою с Адскими силами, — слова Караэля звучали практически оборонительно.

— А теперь он служит Всемогущему в качестве одного из Его святых адвокатов, — голос бесполого Разиэля звучал как тихая музыка. — Защищает души достойных от лжи и коварства Ада.

— Возможно, и так, — ответила Энаита. — Но как раз один из этих адвокатов вступил в тайный заговор с членами Оппозиции, чтобы создать этот жалкий Третий путь, что и стало первопричиной всех проблем. И хотя нет сомнений в том, что ангел Долориэль — храбрый воин и успешный адвокат, трудно поспорить с тем фактом, что он как-то… притягивает к себе проблемы.

— Это верно, — медленно проговорил Разиэль, — с тех пор как я создал Адвокатуру, я все время задумываюсь, не слишком ли много мы требуем с Избранных — снова принимать человеческое обличье, подвергаться всем соблазнам и отчаяньям повседневной жизни на Земле?

Они продолжили свою безмолвную беседу, что было и к лучшему, ведь я стоял, разинув рот в изумлении, будто кто-то внезапно разбил бутылку об мою голову. Разиэль создал Адвокатуру? Первый раз это слышу. На самом деле я даже не предполагал, что нечто может быть создано без божественного указа Самого Всемогущего. Насколько важны были эти пять ангелов? И почему они уделяли так много времени такому незначительному Бобби Доллару?

И тут ко мне пришла идея: от нее мой разум затуманился, а по моему бестелесному существу пробежала дрожь. Здесь творилось нечто большее, чем просто встреча по поводу прояснения фактов или даже по поводу такой важной для ангелов темы, как изменники из Третьего пути. Сэм рассказал мне, что к нему приходил замаскированный ангел, который называл себя Кифа. Все в Кифе намекало на то, что он не был рядовым сотрудником Рая — он вручил Сэму Перчатку Бога, которая дает могущество или еще что-то там и с помощью которой Сэм совершил так много непредвиденных поступков. Был ли Великий Кифа, революционер-основатель Третьего пути, таким же важным ангелом, как эта пятерка эфоров? Или Кифа был одним из Пятерых Яростных — что кажется еще более странным и пугающим?

Игры, в которые они играют у себя в Раю, очень хитры, но при этом смертельны — нет, даже хуже, потому что участь проигравшего — вечное купание в огне. Во что же я вляпался? И как мне избежать превращения в отдаленно напоминающее Бобби существо, пережеванное механизмом райской политики?

— Ангел Долориэль, — вдруг сказала Терентия, так внезапно ворвавшись в мои размышления, что я чуть не вскрикнул от ужаса. Хорошо, что не вскрикнул, потому что ангелы обычно так не делают.

— Да, Госпожа?

— Нам необходимо обдумать все сказанное вами. Мы поговорим с вами позже. Будьте готовы снова явиться к нам.

И вот так все исчезло, яростные эфоры и сияющее великолепие зала заседания Анакторон, а я вновь оказался в постели в моей угрюмой квартире, снова в моем угрюмом, дрожащем человеческом теле. За окном все еще было темно, но я был уверен, что не смогу снова заснуть.

Глава 3

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Я могу рассматривать четыре стены в комнате до тех пор, пока не начну слегка сходить с ума. Наутро после инквизиции было еще хуже, потому что почти все мои вещи пока что лежали в коробках на полу моей новой квартиры, а число этих коробок было так же жалко, как и мое существование. Думаю, один из главных служителей Господа должен был бы гордиться таким скромным, почти монашеским существованием (если коробку с джазовыми и блюзовыми дисками, а также пару стопок журналов о машинах вперемешку с несколькими выпусками «Плейбой» и «Пентхаус» можно считать «монашескими»), но это вгоняло меня в тоску. Будь я маленьким счастливым ангелочком, выполняющим работу для Рая, все было бы по-другому, но я всегда знал, что в моей загробной жизни должно быть нечто большее. Теперь, когда каждое утро я просыпался с дырой размером с Каз в моем сердце, я знал, чего мне не хватает, что отнюдь не значило, что я когда-нибудь этого добьюсь.