М значит Магия - Гейман Нил - Страница 32

– Тогда я отдам ее Сайласу, – проговорил Бод. Он положил маленькую карточку в конверт, чтобы больше ее не касаться, и сунул конверт во внутренний карман старой садовой куртки.

Где-то в двухстах милях от этого места человек по имени Джек вдруг проснулся и понюхал воздух. Он встал с кровати и спустился вниз, на первый этаж.

– Что случилось? – спросила его бабушка, помешивая содержимое огромного чугунного котла, стоявшего на плите. – Почему ты встал?

– Не знаю, – сказал он. – Что-то произошло. Что-то… интересное. – И хищно облизал губы. – Пахнет вкусно, – добавил он, – очень вкусно.

Вспышка молнии осветила мощеную улицу. Бод бежал со всех ног, забираясь все выше и выше на холм, где находилось кладбище. Пока мальчик сидел в кладовке, пасмурный день сменился ранними осенними сумерками. Бод совсем не удивился, заметив в свете фонарей знакомый вихрь. Мальчик остановился, всполох черного как ночь бархата приобрел человеческую форму.

Сайлас встал у него на пути и скрестил на груди руки.

– Итак? – проговорил он.

– Прости, Сайлас, – сказал Бод.

– Ты меня разочаровал, Бод. – Сайлас укоризненно покачал головой. – Я начал искать тебя сразу, как проснулся. От тебя пахнет неприятностями. Ты же знаешь, тебе не разрешено выходить сюда, в мир живых.

– Знаю, прости меня. – Дождь мочил лицо мальчика, слезами стекая со щек.

– Прежде всего нам нужно доставить тебя обратно в безопасное место. – Сайлас нагнулся и завернул мальчика в свой плащ. Бод почувствовал, что земля ушла у него из-под ног.

– Сайлас, – прошептал он.

Сайлас не ответил.

– Я немного испугался, – продолжил мальчик, – но я знал, что ты придешь за мной, если будет совсем плохо. А еще там была Лиза. Она мне очень помогла.

– Лиза? – Голос Сайласа внезапно стал резким.

– Ведьма. С бедняцкого кладбища.

– Говоришь, она тебе помогла?

– Да. Она научила меня Исчезновению. Теперь я это умею.

Сайлас хмыкнул.

– Ты расскажешь мне обо всем, когда вернемся домой.

Бод молчал до тех пор, пока они не приземлились рядом с церковью. Они вошли внутрь, в пустынный зал, дождь хлынул с удвоенной силой, на огромных лужах вздулись пузыри.

Бод вытащил из кармана конверт с карточкой, обрамленной черной рамкой.

– Хм… мне показалось, что я должен отдать это тебе. Вернее, так решила Лиза.

Сайлас взглянул на конверт, потом открыл, достал карточку, рассмотрел ее, перевернул, прочитал инструкции, написанные рукой Эбенезера Болгера, в которых подробнейшим образом было описано, что делать с карточкой.

– Расскажи мне все, – велел Сайлас.

И Бод рассказал все, что смог припомнить о сегодняшнем дне. Когда он закончил, Сайлас задумчиво покачал головой.

– Я в опасности? – спросил Бод.

– Знаешь что, Некто Оуэнс, – ответил ему Сайлас. – Ты действительно в большой опасности. И тем не менее вопрос о твоем наказании за этот проступок я решил оставить на усмотрение твоих приемных родителей. Мне надо заняться этим.

Карточка с черной рамкой исчезла в недрах черного плаща, и Сайлас испарился.

Бод, накинув куртку на голову, поднялся по скользким ступенькам на холм, а потом спустился вниз, глубоко-глубоко и еще глубже.

Он кинул брошь к кинжалу и кубку.

– Вот, – сказал он. – Я отполировал ее. Теперь она красивая.

– ОН ВЕРНЕТСЯ, – едва уловимым, как дым, голосом прошептал с удовлетворением Черный Страж. – ОН ВСЕГДА ВОЗВРАЩАЕТСЯ.

Ночь была долгой, но все-таки подошла к концу.

Сонный, но не теряющий осторожности Бод шел мимо могилы женщины с чудным именем мисс Либерти Карась. То, что она тратила, утрачено, то, что давала, осталось с ней навечно. Читатель, занимайся благотворительностью! Потом мимо последнего пристанища Гаррисона Вествуда, сельского пекаря, и его жен, Марион и Джоан, к бедняцкому кладбищу. Мистер и миссис Оуэнс почили в бозе за несколько столетий до того, как было решено, что бить детей непедагогично, поэтому, к несчастью, мистер Оуэнс сделал то, что считал своим долгом. Мягкое место Бода болело весьма чувствительно. И все-таки тревога на лице миссис Оуэнс расстроила Бода гораздо сильнее, чем телесное наказание.

Он подошел к железной ограде бедняцкого кладбища и пролез сквозь прутья.

– Эй! – позвал он. Но ответа не было. В кустах боярышника тоже ничего не шелохнулось. – Надеюсь, у тебя не было неприятностей из-за меня?

Ничего.

Бод переоделся – ему было гораздо удобнее в своей серой одежде из развевающихся лоскутков, – но оставил себе куртку. Ему очень понравились карманы.

Из будки он прихватил еще небольшую ручную косу, висевшую на стене. С ее помощью он расчищал себе дорогу в зарослях сорняков.

Мальчик достал из кармана большое пресс-папье, переливающееся всеми цветами радуги, тюбик и кисточку.

Макнув кисточку в коричневую краску, он написал на поверхности пресс-папье две большие буквы:

Е Х

И под ними:

Мы не забудем

Уже почти рассвело. Скоро нужно ложиться спать. Какое-то время ему придется ложиться вовремя. Так будет разумнее.

Бод положил пресс-папье на землю, которую очистил от сорняков, туда, где, по его мнению, должна была находиться голова девушки, и, бросив последний взгляд на результаты своего труда, скользнул сквозь прутья и, уже не заботясь об осторожности, стал подниматься по холму.

– Неплохо, – сказал чей-то едва слышный голос у него за спиной. – Совсем неплохо.

Бод оглянулся, но сзади никого не было.

Инструкции