М значит Магия - Гейман Нил - Страница 14

Внутри кубок был покрыт толстым слоем рыжевато-коричневой патины. Миссис Уитекер тщательно его помыла, потом оставила на час отмокать в теплой воде с ложечкой уксуса. После пришлось долго тереть металл полиролем, пока он не заблестел. Наконец она поставила кубок на каминную полку у себя в гостиной – между маленьким фарфоровым бассетом с горестной мордой и фотографией своего покойного мужа Генри, на пляже во Фринтоне, в 1953 году.

Она была права: смотрелось и впрямь неплохо.

В тот вечер она поужинала жареной печенкой в панировке и луком. Получилось очень вкусно.

На следующее утро была пятница; в этот день недели миссис Уитекер и миссис Гринберг ходили друг к другу в гости. Сегодня была очередь миссис Гринберг навестить миссис Уитекер. Они сидели в гостиной и пили чай с миндальным печеньем. Миссис Уитекер пила с одним кусочком сахара, а вот миссис Гринберг клала в чай подсластитель, маленький пластмассовый пузырек с которым всегда носила в сумочке.

– Приятная вещица, – сказала миссис Гринберг, указывая на кубок. – Что это такое?

– Святой Грааль, – ответила миссис Уитекер. – Это чаша, из которой Христос пил на Тайной вечере. Потом, когда Христа распяли, в эту чашу собрали Его драгоценную кровь после того, как копье центуриона пронзило Ему бок.

Миссис Гринберг шмыгнула носом. Она была маленькой, держалась еврейских обычаев и антисанитарных вещей не жаловала.

– Насчет крови ничего не могу сказать, но выглядит очень мило. Наш Майрон получил как раз такой, когда выиграл соревнования по плаванию, только у того на боку написано его имя.

– Он все еще с той милой девушкой? Парикмахершей?

– Вы про Бернис? О да. Они подумывают о помолвке, – ответила миссис Гринберг.

– Как мило, – сказала миссис Уитекер. Она взяла еще печеньице.

Миссис Гринберг сама пекла миндальное печенье и приносила его с собой каждую вторую пятницу: маленькие сладкие легкие печенья с лепестками миндаля сверху.

Они поговорили про Майрона и Бернис, про племянника миссис Уитекер Рональда (детей у нее не было) и про их приятельницу миссис Перкинс, которую, бедняжку, положили в больницу с переломом бедра.

В полдень миссис Гринберг пошла домой, а миссис Уитекер приготовила себе на ленч тост с сыром. После ленча миссис Уитекер приняла свои таблетки: белую, красную и две маленьких оранжевых.

В дверь позвонили.

Миссис Уитекер открыла. На пороге стоял молодой человек с волосами до плеч, которые были такими светлыми, что казались почти белыми. Одет он был в сверкающие серебряные доспехи и белый плащ.

– Здравствуйте, – сказал он.

– Здравствуйте, – ответила миссис Уитекер.

– Я послан с миссией, – объяснил молодой человек.

– Очень мило, – уклончиво отозвалась миссис Уитекер.

– Мне можно войти? – спросил он.

Миссис Уитекер покачала головой.

– Боюсь, нет. Извините.

– Я ищу Святой Грааль, – сказал молодой человек. – Он здесь?

– У вас документы какие-нибудь есть? – спросила миссис Уитекер. Она знала, что пускать в свой дом незнакомых молодых людей без документов неразумно, особенно если ты в годах и живешь одна. Сумочку выпотрошат или еще что похуже.

Молодой человек вернулся по садовой дорожке к забору. Там к калитке миссис Уитекер был привязан его конь, огромный серой масти боевой конь размером с тяжеловоза, с высокой головой и умными глазами. Порывшись в седельной сумке, рыцарь вернулся со свитком.

Подписан он был Артуром, королем всех бриттов, и доводил до сведения лиц любого титула и звания, что перед ними сэр Галаад, рыцарь Круглого стола, отправившийся в Воистину Справедливый и Благородный Поход. Ниже был рисунок молодого человека. Сходство было недурное.

Миссис Уитекер кивнула. Она ожидала увидеть удостоверение с фотографией, но это производило гораздо большее впечатление.

– Думаю, вам лучше войти, – сказала она.

Они прошли в кухню. Она приготовила Галааду чашечку чая, а потом отвела в гостиную.

Увидев на каминной полке Грааль, Галаад опустился на одно колено. Чайную чашку он осторожно поставил на красно-бурый ковер. Луч света, проникший в щель между кружевными занавесками, позолотил его преисполненное благоговения лицо, а светлые волосы превратил в серебряный нимб.

– Это воистину Санграаль, – тихонько сказал он. Он трижды моргнул голубыми глазами, очень быстро, точно сдерживал слезы.

И опустил голову, будто в безмолвной молитве.

Встав, Галаад обратился к миссис Уитекер:

– Милостивая госпожа, хранительница Святыни Святынь, позволь мне теперь удалиться с Благословенной Чашей, дабы завершились мои скитания и исполнились обеты.

– Прошу прощения? – переспросила миссис Уитекер.

Подойдя к ней, Галаад взял ее старческие руки в свои.

– Мой поход завершен, – сказал он. – Наконец я зрю Санграаль.

Миссис Уитекер поджала губы.

– Вы не могли бы поднять с пола чашку и блюдце, сэр? – попросила она.

Извинившись, Галаад поднял чашку.

– Нет, не думаю, – сказала миссис Уитекер. – Мне нравится, как он там стоит. Между собачкой и фотографией моего Генри ему самое место.

– Вам надобно золото? В этом все дело? Я могу привезти вам золото, леди…

– Нет, – ответила миссис Уитекер. – Благодарю покорно, мне золото не нужно. Я не собираюсь с ним расставаться.

Она повела Галаада к двери.

– Приятно было познакомиться, – сказала она.

Протянув голову над изгородью ее сада, конь Галаада щипал гладиолусы. На тротуаре, наблюдая за ним, столпились соседские детишки.

Достав из седельной сумки несколько кусков сахара, Галаад показал самым храбрым из них, как давать его коню – с плоской ладошки. Дети смеялись. Одна девочка постарше погладила коня по носу.

Одним легким движением Галаад вскочил в седло, и рыцарь и конь удалились в сторону Готорн-кресцент. Миссис Уитекер смотрела им вслед, пока они не скрылись из виду, потом вздохнула и ушла в дом.

Уик-энд прошел тихо.

В субботу миссис Уитекер поехала на автобусе в Марсфилд навестить своего племянника Рональда, его жену Юфонию и их дочерей Клариссу и Диллиан. Она отвезла им пирог со смородиной, который испекла специально ради них.

Утром в воскресенье миссис Уитекер ходила в церковь. Ее приходской церковью была Святого Иакова Малая, чуть более современная («Не считайте это церковью, считайте это местом, где встречаются и веселятся друзья-единомышленники»), чем было бы по душе миссис Уитекер, но ей нравился приходский священник, преподобный Бартоломью, особенно когда не играл на гитаре. После службы она задумалась, не сказать ли ему, что у нее в гостиной стоит Святой Грааль, но решила, что лучше не стоит.

Утром в понедельник миссис Уитекер трудилась в садике за домом. У нее там было несколько грядок трав, которыми она очень гордилась: укроп, вербена, мята, розмарин, тимьян и буйные заросли петрушки. Надев зеленые садовые перчатки и став на колени, она полола и выбирала слизней, которых складывала в пластиковый мешок. Когда дело касалось слизней, миссис Уитекер была очень добросердечна. Она относила их в дальний конец сада, который выходил на железнодорожные пути, и выбрасывала через забор.

Она срезала немного петрушки для салата. За спиной у нее кто-то кашлянул. Там стоял Галаад, высокий и прекрасный, в сверкающих на утреннем солнце серебряных доспехах. В руках он держал что-то длинное, завернутое в промасленную кожу.

– Я вернулся, – сказал он.

– Здравствуйте, – отозвалась миссис Уитекер и – довольно медленно – встала, снимая садовые перчатки. – Раз уж вы здесь, – сказала она, – так сделайте что-нибудь полезное.

Она дала ему пластиковый пакет, полный слизней, и велела выбросить их за забор.

Он выбросил.

Потом они пошли на кухню.

– Чаю? – спросила она. – Или лимонаду?

– То же, что и вы, – со вздохом ответил Галаад.

Миссис Уитекер достала из холодильника кувшин своего домашнего лимонада и послала Галаада в сад за веточкой мяты, а пока достала с полки два высоких стакана. Тщательно помыв мяту, она положила по нескольку листочков в каждый стакан, потом разлила лимонад.