Шелкопряд - Гэлбрейт Роберт - Страница 54

По всей Британии разматывался необъятный снежный ковер. В утренних новостях показали северо-восток Англии, накрытый пологом пушистой белизны: машины, похожие на замерзших овец, не могли сдвинуться с места, уличные фонари едва мерцали. Лондон под угрожающим небом ждал своей очереди. Страйк одевался и поглядывал на метеокарту, не зная, сможет ли он завтра выехать в Девон, будет ли проходимой трасса М5.

Притом что он не утратил решимости повидаться с обездвиженным Дэниелом Чардом, чье приглашение выглядело весьма экстравагантным, ему было страшно подумать, как он будет управлять автомобилем, пусть даже с автоматической коробкой передач, когда нога в таком состоянии.

Наверное, по городской свалке и сейчас рыскали ищейки. Пока Страйк пристегивал протез к распухшей, ноющей культе, перед глазами у него возникали чуткие собачьи носы, которые под мрачно-свинцовыми тучами и стаями чаек тыкались в самые свежие отбросы. Кинологов подстегивал короткий световой день; держа в руках натянутые поводки, они, по всей вероятности, уже спешили за своими питомцами по кучам замерзшего мусора в поисках внутренностей Оуэна Куайна. Страйку доводилось наблюдать за работой служебных собак. Их виляющие зады и хвосты порой вносили в расследование несуразно веселые нотки.

Спуск по лестнице его доконал. Что и говорить, в идеале он должен был бы вчера лежать в постели и прикладывать лед к поднятой кверху ноге, а не мотаться по Лондону, отгоняя от себя мысли о Шарлотте и ее предстоящем венчании в обновленной часовне замка Крой… и ни в коем случае не «Кройского замка», ведь это претит гнусной семейке. Уже через девять дней…

Когда он отпирал стеклянную дверь, в офисе зазвонил телефон. Содрогаясь от боли, Страйк поспешил ответить. Ревнивый любовник – он же начальник – мисс Броклхэрст сообщал, что его секретарша сильно простудилась и сейчас лежит дома в постели, а потому оплата услуг сыскного агентства будет приостановлена вплоть до полного выздоровления девушки.

Не успел Страйк положить трубку, как раздался второй звонок. Кэролайн Инглз дрожащим от волнения голосом объявила, что помирилась с гулякой-мужем. Пока Страйк бормотал неискренние поздравления, в офисе появилась румяная от мороза Робин.

– Погода портится, – сказала она, дождавшись окончания телефонного разговора. – Кто звонил?

– Кэролайн Инглз. Она помирилась с Рупертом.

– Что?! – Робин не поверила своим ушам. – После его шашней с этими стриптизершами?

– Ради детей они решили приложить усилия к сохранению семьи.

Робин недоверчиво фыркнула.

– В Йоркшире, похоже, сильнейшие заносы, – сообщил Страйк. – Если тебе понадобится уйти пораньше и завтра взять выходной…

– Нет, – перебила Робин. – Я еду поездом в ночь с пятницы на субботу, так что все в порядке. Если Инглз отвалилась, я могу позвонить следующему клиенту, который у нас на очереди.

– Повременим. – Ссутулившись на диване, Страйк помимо своей воли массировал распухшее колено, отзывающееся только новой болью.

– Болит? – застенчиво спросила Робин, делая вид, что не замечает его мучений.

– Да, – ответил Страйк. – Но я не потому отказываюсь от следующего клиента, – резко добавил он.

– Я знаю. – Стоя к нему спиной, Робин включила чайник. – Ты хочешь вплотную заняться делом Куайна.

Если в ее голосе и прозвучал упрек, Страйк этого не расслышал.

– Леонора сможет мне заплатить, – сказал он после паузы. – Куайн по ее настоянию застраховал свою жизнь. Теперь его семья при деньгах.

Робин не понравилось, что Страйк будто бы оправдывается. Тем самым он намекал, что для нее главное – деньги. Неужели она не доказала обратное, когда отвергла предложение хорошо оплачиваемой работы, чтобы остаться в его агентстве? Неужели он не заметил, с какой готовностью она помогает ему доказать, что Леонора Куайн непричастна к убийству мужа?

Она принесла ему на журнальный столик кружку с чаем, стакан воды и упаковку парацетамола.

– Спасибо, – процедил он сквозь зубы; его задело, что она дала ему болеутоляющее, хотя он как раз намеревался принять двойную дозу.

– Так я заказываю на тринадцать часов такси до «Пескатори»?

– Это же за углом, – возразил Страйк.

– Знаешь что, не путай гордость и глупость, – сказала Робин, впервые не сумев подавить вспышку раздражения в присутствии босса.

– Ну хорошо. – Он удивленно поднял брови. – Поеду как дурак на такси.

Прошло три часа, и Страйк, если честно, был только рад, что в конце Денмарк-стрит, которую еще нужно было преодолеть, опираясь на дешевую, уже искривленную под его весом трость, в назначенное время ожидало такси. Теперь он твердо знал, что протез надевать не стоило. Несколько минут спустя, когда он пытался выбраться из машины, таксист уже начал проявлять нетерпение. Только оказавшись в теплом и шумном «Пескатори», Страйк облегченно вздохнул.

Элизабет еще не пришла, но на ее имя был заказан столик на двоих. Официант отодвинул для Страйка кресло у побеленной стены, выложенной мелкими камешками. Потолок пересекали голые балки, как в деревенском доме; над барной стойкой висела лодочка с веслами. Вдоль противоположной стены были устроены элегантные кабинеты с оранжевой кожаной отделкой. В силу привычки Страйк заказал себе пинту пива и принялся с удовольствием изучать светлый и жизнерадостный средиземноморский интерьер, скрытый от бушующей вьюги.

Владелица литературного агентства опоздала совсем ненамного. При ее появлении Страйк привстал, но тут же опустился в кресло. Элизабет, похоже, ничего не заметила. С момента их первой встречи она как-то осунулась: облегающий черный костюм, алая помада и асимметричная стрижка стального цвета сегодня не прибавляли ей шика, а выглядели какой-то неудачной маскировкой. Пергаментное лицо опухло.

– Как вы себя чувствуете? – спросил он.

– А как я, по-вашему, должна себя чувствовать? – грубо прохрипела Элизабет. – Что? – окрысилась она на учтивого официанта. – А. Воду. Без газа.

Она взяла меню с таким видом, будто сболтнула лишнего, и Страйк понял, что любое выражение жалости или сочувствия будет неуместным.

– Мне только суп, – сказала Элизабет, когда официант подошел принять заказ.

– Благодарю вас, что согласились на повторную встречу, – сказал Страйк, дождавшись ухода официанта.

– Видит бог, Леоноре сейчас пригодится любая помощь, – сказала Элизабет.

– Почему вы так считаете?

Элизабет прищурилась:

– Не стройте из себя идиота. Она мне рассказала, как, услышав об Оуэне, заставила полицейских отвезти ее в Скотленд-Ярд, чтобы только повидаться с вами.

– Да, все верно.

– И что она себе думала? Наверняка фараоны ожидали, что она рухнет без чувств, а она помчалась на… на встречу со своим другом-сыщиком. – Элизабет едва сдерживала кашель.

– По-моему, Леонору меньше всего заботит, какое впечатление она производит на окружающих, – заметил Страйк.

– Тут вы… вы правы. Она всегда была невеликого ума.

Страйку стало любопытно: как Элизабет Тассел расценивает то впечатление, которое сама производит на окружающих, понимает ли, насколько им трудно ей симпатизировать?

Не в силах больше сдерживаться, она зашлась в приступе кашля; Страйк выждал, пока не закончился этот громкий тюлений лай, а потом спросил:

– С вашей точки зрения, ей следовало изображать скорбь?

– Почему «изображать»? – взвилась Элизабет. – Я уверена, что она, в силу своих скудных возможностей, по-настоящему скорбит. Просто ей бы не помешало показать себя безутешной вдовой. Люди этого ждут.

– Полагаю, вас уже допрашивала полиция?

– Естественно. Мы долго мусолили скандал в «Ривер-кафе» и те причины, которые помешали мне внимательно прочесть эту проклятую книгу. Кроме того, меня подробно расспрашивали обо всех моих перемещениях после нашей с Оуэном последней встречи. Особенно три дня спустя. – Она бросила гневно-вопросительный взгляд на Страйка, но тот сидел с каменным лицом. – Если не ошибаюсь, полицейские считают, что он скончался через три дня после нашей ссоры?