Практическая демонология - Малиновская Елена Михайловна - Страница 45

– Кстати, – с внезапно проснувшейся подозрительностью вымолвил он, – ты говорил про дневники Северянина. Они в самом деле были у тебя? Или ты так сказал, лишь чтобы отвлечь мое внимание?

– Не дневники, – неохотно поправил я. – Но весьма любопытные записи. Твой прадед, между прочим, уверял меня, что в дневниках нет ничего интересного. Мол, это заметки по хозяйству и ничего более.

Дирон изумленно вскинул бровь, но задать нового вопроса просто не успел, потому что через секунду дверь в комнату с оглушительным грохотом распахнулась, и на пороге возникла бледная, растрепанная Бирия в измятом черном платье. Она огляделась по сторонам, явно не узнавая ни Дирона, ни Ташу. Затем наткнулась взглядом на меня, издала душераздирающий визг и кинулась ко мне, выставив перед собой кухонный нож.

– Ты! – верещала она, опасно размахивая перед собой остро наточенным лезвием. – Ты убил моего сына! Моего Ромуала!

Когда на тебя несется разъяренная женщина, вооруженная ножом, время странно замедляет свой ход. Говорят, в такие мгновения перед глазами проносится вся жизнь. Не знаю, может быть, у кого-то происходит именно так. Мне же в голову пришла целая куча совершенно нелепых мыслей.

«Как глупо получается, – подумал я. – Так и не узнаю, кто стоит за вызовом демона. И кровью залью все кресло. Некрасивая смерть».

Откуда-то издалека, словно из другого мира, послышался испуганный возглас Таши и негодующий – Дирона. Я же абсолютно спокойно смотрел в глаза смерти, которая приняла облик заплаканной, измученной женщины. Никогда не думал, что погибну от руки обезумевшей от горя матери, потерявшей своего ребенка.

А в следующий миг пришла долгожданная холодная ярость. Я жутко разозлился. И на самого себя, что впутался в столь опасное и таинственное дело. И на Ташу, которая, собственно, и завлекла меня в этот дом. И на Дирона, из-за которого сейчас я остался без малейшей возможности для защиты. Удивительно, только на Бирию злости не было. Но позволить ей себя убить я просто не мог.

Перед глазами мелькнула сталь. В последний момент, когда женщина уже не могла изменить направление удара, я немыслимым движением извернулся на кресле, пропуская нож сбоку. Лезвие порвало рубашку, небольно чиркнуло меня по предплечью и прочно засело в кресле. Бирия дернула на себя нож, но потерпела неудачу. Боги, видимо, в этот момент как раз снизошли до невезучего некроманта и впервые за долгое время позволили удаче улыбнуться ему хоть в чем-то.

От слабости и пережитого напряжения постыдно дрожали все конечности, когда я попытался выбраться из кресла и удалиться на максимально возможное расстояние от разъяренной женщины. Говоря совсем откровенно – сбежать, рискнув прослыть трусом.

– Стой! – взвизгнула Бирия, угадав мой маневр, и растопырила пальцы, явно собираясь вцепиться мне в горло. – Тогда я тебя задушу!

– Не надо, – выдохнул я, безуспешно пытаясь оттолкнуть фурию от себя. И что прикажете делать в такой ситуации? Не бить же ее кулаком в лицо. Женщина как-никак. К тому же явно не осознает, что творит. А пощечиной в данном случае вряд ли удастся ограничиться.

Если бы у меня было достаточно сил, то я без особых проблем справился бы с ситуацией. Просто заломил бы руки Бирии назад так, чтобы она не смогла до меня дотянуться. Но последствия снятия заклинания еще давали о себе знать. От каждого резкого движения перед глазами темнело, а в ушах раздавался неприятный звон. Только в обморок мне для полного счастья бухнуться не хватало!

Спасение пришло со стороны. Дирон, наконец-то опомнившись, подскочил к мачехе и оттеснил ее от меня.

– Успокойтесь! – строго приказал он, зажимая Бирию в углу и не давая ей вновь броситься на меня. – Что случилось?

Женщина издала еще один душераздирающий вопль, от которого волосы у меня на голове встали дыбом, и неожиданно затихла. В изнеможении опустилась на пол, закрыла руками лицо и тихонечко завыла. Именно завыла, а не заплакала. Так, наверное, волчица оплакивает своего детеныша – с безнадежной черной тоской и горечью.

– Да что случилось-то? – Дирон сел на корточки перед мачехой, явно сильно напуганный ее реакцией. – Что с Ромуалом?

Бирия протяжно вздохнула, борясь со спазмом в горле, и чуть слышно вымолвила:

– Он мертв. Мой мальчик мертв. Его убил этот черный колдун.

И женщина обвиняющим жестом ткнула указательным пальцем в мою сторону.

– Это неправда! – решительно вмешалась Таша. – Вулдиж не мог этого сделать! Мы все утро не расставались. С самого рассвета. Вулдиж его только за завтраком видел. Но когда мы уходили, с Ромуалом было все в порядке!

– То-то же и оно, – грустно усмехнулась Бирия. – Или хочешь сказать, твой ненаглядный женишок не ударил моего сына напоследок?

– Да, я его ударил, – вмешался я, увидев, как Таша замялась. – Но не убивал же!

– Мой сын так и не пришел в себя после этого. – От негромких слов Бирии меня резко бросило в жар.

Как это – не пришел? Быть такого не может! Да, я немного подправил удар магией, но совсем чуть-чуть. Ромуал должен был прийти в себя максимум через пару минут. Хотя челюсть у него еще долго бы болела, но по справедливости он заслужил намного более суровое наказание.

– Широн отволок его в комнату, – тихо продолжила женщина, внимательно рассматривая свои руки. – Я помогала ему, чём могла. Потом отлучилась за полотенцем и холодной водой, чтобы приложить к синяку. А когда вернулась – мой сын уже не дышал. Он даже не пришел в себя! И все из-за него!

Я протяжно застонал от ужаса. Я убил человека? Какой кошмар! Если инквизиция узнает об этом, а она наверняка узнает, даже гадать не надо, то меня в покое не оставят. В процессе расследования наверняка всплывет, что я прибег к помощи магии. И это будет означать смертный приговор для меня. Подобного святые отцы не прощают. Никакие оправдания и смягчающие обстоятельства не помогут. Маг, который хоть однажды убил обычного человека при помощи своего дара, более недостоин жить.

М-да, Вулдиж, вот и спета твоя песенка. Какая разница, в облике кого придет смерть – слуги Темного Бога или верного служителя церкви? Итог-то будет один, как ни крути и ни оправдывайся.

– Вулдиж, что с тобой? – встревоженно спросила Таша. – Тебе плохо?

– Нет, мне хорошо, – сквозь зубы прошипел я. – Мне просто замечательно. Подумаешь, погибнуть в расцвете сил. Тьфу на это. В мире мертвых тоже можно неплохо проводить время.

– О чем ты? – спросила Таша, после чего внезапно побледнела и испуганно поднесла руку ко рту. – Ты в самом деле его убил?

– Нет! – взорвался я. – Не убивал я его! Просто ударил. Кто же знал, что он от этого в обитель богов переселится!

– Врешь! – подскочила на месте Бирия. – Ты все тщательно продумал, не так ли? Решил списать его смерть на несчастный случай во время драки. Но я-то, я-то знаю, что Ромуал никогда первым бы не полез на тебя с кулаками! Наверное, он раскусил твой обман, понял, что ты обычный проходимец. И ты захотел себя обезопасить! Мой маленький, хороший мальчик никому и никогда не сумел бы причинить вреда.

– Да неужели? – изогнул бровь Дирон. – Таша мне тут рассказала очень интересную историю. Сдается мне, Ромуал не был столь милым и добрым наедине с ней.

Я ожидал нового приступа бешенства и невольно сделал шаг, вставая между Ташей и Бирией. Вдруг женщина бросится на нее с кулаками, отстаивая честь упокоившегося сына. Но она лишь понурила плечи и прошептала, не глядя ни на кого из нас:

– К чему теперь об этом? Ромуал мертв. Он не сумеет оправдаться от той напраслины, что на него возвели.

Затем женщина подняла голову, посмотрела на меня и зло выдохнула:

– Но я сделаю все, чтобы его убийца понес заслуженное наказание. Вулдиж, тебе не уйти! Да, пусть я слаба и не могу совладать с тобой, но мне подвластны такие силы, о которых ты даже не догадываешься. Тебе не пережить этот день, мерзавец!