Приход ночи - Азимов Айзек - Страница 22

– Оправдалась гипотеза о гравитационной линзе? – спросил Биней.

– Гравитационная линза – совершенно безнадежное направление, – отрезал Атор. – Так же, как погасшее солнце, складка пространства, зона отрицательной массы и прочие фантастические идеи, с которыми мы носились всю неделю. Эти идеи очень оригинальны, но никакой проверки не выдерживают. Есть только одна, которая выдержала.

Атор посмотрел на удивленные лица своих подчиненных, повернулся к компьютеру и снова вывел на экран данные восьмого постулата. Всю его усталость как рукой сняло – он больше не ошибался, и все его боли прошли. Открылось второе дыхание.

– Предположим, что существует некое несветящееся планетарное тело, подобное Калгашу, которое вращается не вокруг Оноса, а вокруг самого Калгаша. Оно обладает значительной массой, почти равной массе Калгаша – достаточной, чтобы силой своего притяжения вызывать пертурбации нашей орбиты, на которые обратил внимание Виней. – Атор включил на экране изображение солнечной системы: шесть солнц, Калгаш и его предполагаемый спутник.

Астрономы сконфуженно переглядывались. Хотя все они вдвое, а то и больше, моложе его, им, наверное, так же трудно воспринять умом и чувствами идею еще одной планеты во вселенной, как и самому Атору. А может быть, они просто думают, что он выжил из ума и что-нибудь напутал в расчетах.

– Расчеты, подтверждающие восьмой постулат, верны, – сказал он. – Ручаюсь вам. И он выдержал все методы проверки, которые только пришли мне в голову. – Старик обвел всех вызывающим, почти гневным взором, будто желая напомнить, что он – Атор 77-й, давший миру теорию всемирного тяготения, и пока еще находится в здравом уме.

– Отчего же мы не можем наблюдать этот спутник, доктор? – осторожно спросил Биней.

– По двум причинам, – не смутился Атор. – Это планетное тело, как и Калгаш, само не излучает света, а лишь отражает его. Если допустить, что его поверхность в основном состоит из породы голубоватого цвета – с точки зрения геологии это возможно – тогда отраженный им свет располагается в спектре таким образом, что вечное сияние шести солнц в сочетании с рассеивающими качествами нашей атмосферы делает данное планетное тело совершенно невидимым. В небе, на котором постоянно светит несколько солнц, такой спутник незаметен.

– В том случае, если его орбита чрезвычайно велика, не так ли, доктор? – спросил Фаро.

– Верно. – Атор включил следующий кадр. – Вот более близкая проекция. Как видите, наш неизвестный и невидимый спутник кружит вокруг нас по огромному эллипсу, а потом на протяжении многих лет удален от нас. Не настолько, чтобы мы не ощущали эффекта его присутствия, но достаточно, чтобы эта темная скальная масса не различалась невооруженным глазом и была почти недоступна даже для наших телескопов. И поскольку мы не имеем возможности наблюдать эту планету, открыть ее нам удалось лишь по чистой случайности.

– Но теперь-то ее можно и поискать, – сказала Тиланда 141-я, чьей специальностью была астрофотография.

– Мы непременно займемся этим, – ответил Атор. Он понял, что они уже прониклись новой идеей – все до одного. Он достаточно хорошо их знал и видел, что никто не насмехается над ним втихомолку. – Хотя вы убедитесь, что поиск будет трудней, чем вы думаете – нам предстоит найти иголку в стоге сена. Но труд ваш будет вознагражден, ручаюсь вам.

– Один вопрос, доктор, – сказал Биней.

– Слушаю.

– Если орбита спутника столь эксцентричная, как предполагает ваш постулат, и поэтому эта планета – назовем ее пока Калгаш Второй – чрезвычайно удалена от нас в течение некоторых фаз своего орбитального цикла, резонно предположить, что в следующие фазы она значительно приблизится к нам. Даже у самых совершенных орбит существует диапазон дальности, а у спутника, движущегося по большой эллиптической орбите, скорее всего громадная разница между самой ближней и самой дальней точкой подхода к планете, вокруг которой он вращается.

– Да, это логично, – ответил Атор.

– Но тогда, – продолжал Биней, – если предположить, что Калгаш Второй был настолько удален от нас в течение всего периода развития современной астрономии, что мы сумели обнаружить его лишь по влиянию на нашу орбиту, не следует ли из этого, что он как раз теперь миновал наиболее удаленную от нас точку и начал приближаться к нам?

– Не обязательно, – замахал руками Йимот. – Мы не имеем понятия, в какой точке своей орбиты он сейчас находится и за какой период совершает полный оборот вокруг Калгаша. Может быть, этот период составляет десять тысяч лет, и Калгаш Второй все еще удаляется от нас, а его приближение состоялось в доисторические времена, и никто о нем не помнит.

– Верно, – признал Биней, – Пока нельзя сказать, удаляется он или приближается.

– Но можно попытаться это выяснить, – сказал Фаро. – Тиланда подала верную мысль. Даже если все цифры совпадают, нам нужно найти Калгаш Второй на небе. Только обнаружив его, мы сможем начать расчет его орбиты.

– Его орбиту можно вычислить по одним только пертурбациям, которые он вызывает у нашей орбиты, – сказал Клет, лучший математик на факультете.

– Да, – поддержала его Симброн, космограф, – и можно также вычислить, приближается он к нам или удаляется. Боги! Что, если он направляется сюда? Какое потрясающее событие! Темное планетное тело пройдет между нами и солнцами! И может быть, даже заслонит несколько солнц на пару часов.

– Странно бы это выглядело, – задумался Биней. – Кажется, подобное явление называется затмением. Знаете, визуальный эффект, когда какой-либо предмет попадает между зрителем и предметом, на который тот смотрит. Но возможно ли это? Солнца так велики – как мог бы Калгаш Второй закрыть их собой?

– Ну, если бы подошел достаточно близко, – сказал Фаро. – Могу даже представить себе ситуацию, в которой…

– Да-да, разработайте все мыслимые варианты, – внезапно вмешался Атор, так резко прервав Фаро, что все обернулись в его сторону. – Поиграйте с этой мыслью. Повертите ее туда-сюда и посмотрите, что получится.

Он больше не в силах был здесь сидеть. Ему нужно было уйти.

Душевный подъем, который он чувствовал, положив на место последний кусочек головоломки, вдруг покинул его. Он ощутил такую тяжелую, свинцовую усталость, будто прожил на свете тысячу лет. По рукам струился холод, проникая в пальцы, и спину сводило судорогой. Атор понял, что перешел все пределы своей выносливости. Пора тем, кто помоложе, сменить его.

Поднявшись из-за своих экранов, Атор неуверенно шагнул вперед, удержался на ногах и медленно, со всем доступным ему сейчас достоинством двинулся мимо своих астрономов.

– Я ухожу домой, – сказал он. – Мне надо немного поспать.

Глава 15

– Значит, – это твое селение, Сиферра, сгорало девять раз подряд? – сказал Биней. – И они каждый раз его восстанавливали?

– Мой коллега Балик считает, что в холме Томбо было семь поселений. Может, он и прав. В нижних слоях все перепутано. Но семь ли там поселений или девять, основная концепция от этого не меняется. Вот посмотри на эти схемы. Я составила их по своим экспедиционным заметкам. Мы, конечно, провели только предварительные раскопки, сделав быстрый разрез всего холма, а более тщательную работу отложили до следующей экспедиции. Слишком поздно открыли мы этот холм, чтобы заняться им подробно. Но схемы дадут тебе представление о нем. Тебе пока не скучно, нет? Ты ведь этим интересуешься, правда?

– У меня просто дух захватывает. Думаешь, я до того поглощен астрономией, что не обращаю внимания на другие науки? Кроме того, астрономия с археологией порой идут рука об руку. Мы немало узнали о движении солнц по небу, изучая древние астрономические памятники, которые вы откапывали то тут, то там. Давай посмотрим.

Они сидели в кабинете Сиферры, которая пригласила Бинея для обсуждения одного вопроса, неожиданно возникшего у нее в процессе работы. Биней удивился, как астроном может помочь археологу, хотя сам сейчас сказал, что астрономия с археологией иногда идут рука об руку. Однако встрече с Сиферрой он всегда был рад.