Колыбельная для Титана - Георгиева Инна Александровна - Страница 9

Казакова хмыкнула, подняла глаза к потолку и задумалась. Потом неуверенно предположила:

— Восьминогий конь Одина?

Я представила Костика с конем:

— Не угадала! Еще варианты?

— Да я и Слейпнира[4] чисто по приколу предложила, — нахмурилась готесса. — Ты же не всерьез обозвала Алию «магическим существом»? Потому что выглядит она как самый настоящий человек. А оборотней не существует.

Я нетерпеливо кивнула: конечно, не существует! Это такой же элемент фольклора, как полтергейст, — выдумка чистой воды. Дядя Кондратий, правда, в эту теорию не особо вписывается, но тут уж с какой стороны посмотреть. Он ведь дух — часть души магически сильного существа, добровольно оставленная «хозяином» для выполнения определенного задания. Трепать нам нервы, например. Или давать мутные подсказки о врагах. Еще, по идее, защищать колдовской артефакт, но в первых двух пунктах Коня заинтересован явно больше. А полтергейсты — это мстительные призраки. Озлобленные на весь мир и не имеющие конкретной цели. Так вот, их не бывает. А то, что Поля однажды назвала полтергейстом Кондратия, а он за это обещал десять лет со свечкой дежурить у ее постели, в наказание — так это, конечно, просто совпадение. А так дядя совсем не мстительный, ага.

Короче, духи, или полтергейст, — по мне, так хрен редьки не слаще, пусть и называются по-разному. То же и с оборотнями. Никто не оборачивается волком при полной луне. А вот девятихвостой лисицей, да по желанию — еще как!

— Девятихвостой лисицей? — скептически переспросила знахарка. — Что это за мутант такой?

— Очень даже обыкновенный демон, — ответила я со знанием дела. — Как Азриэль, например, только посильнее.

— А что ему от Костика надо?

Хм… вопрос с подвохом.

— Понятия не имею! — развела руками. — Я по лисам не специалист.

Казакова подскребла подбородок:

— И как же ты тогда ее опознала?

— Ну, во-первых, благодаря Шурику. Лисы умеют превращаться в людей…

— Откуда инфа? — с хмурым видом перебила готесса. Я пожала плечами:

— Мама в детстве рассказывала. Она была когда-то знакома с одной ки… ку… черт, забыла. Есть у них какое-то особое название. Так вот, я помню, что лисы умеют принимать обличье человека и достаточно хитрые, чтобы их при этом не смогли опознать. По крайней мере, обычные смертные.

— Но не заклинатели? — догадливо ухмыльнулась Полина. — Ладно, допустим: во-первых, ты поверила Шурику. А во-вторых?

— Шерсть!

Подруга нахмурилась:

— Я, конечно, могу ошибаться, но Алия не была покрыта шерстью. Иначе я бы ее точно запомнила.

— Поля, она демон, а не йети! — Я скрестила руки на груди. — Но у меня мама как охотничья собака: лису способна учуять за километр. А еще норку, песца, шиншиллу, соболя — тот вообще вне конкуренции. Но когда выбора нет — сойдет и лисица. Она только на один волосок посмотрела и сразу все поняла. Алия — демон. В смысле, лиса. С девятью хвостами.

Несколько мгновений Поля молчала. Потом вздохнула:

— О'кей, — и достала телефон.

Я нахмурилась:

— Ты что делать собралась?

— Что-что… — перекривилась Полина, набирая номер. — Переложить твой геморрой на более заинтересованные плечи. Алло, Костик?

Я навострила уши.

— Чем занят? Говорить можешь? — будничным тоном продолжила готесса.

На том конце провода раздались подозрительные шорохи, затем Костик встревоженно, но тихо ответил:

— Если ты опять хочешь предложить мне какое-то увлекательное путешествие — то не могу! Я занят! А если с Раптором проблемы — то говори быстрее. Потому что я все равно занят, но об этом, так и быть, послушаю.

Мы с готессой обменялись смеющимися взглядами. Раптором Костик назвал своего домашнего «любимца» — мешок с костями велоцираптора. И хранил он его (надеюсь, временно) в нашем чулане. А потому жутко переживал, что с ним может что-то случиться. За сегодня уже дважды звонил, ответственный гробокопатель…

— С Раптором все хорошо, — утешила Поля одногруппника. — Лучше скажи, чем ты сейчас занят, чтобы я поняла, сколько у меня времени и насколько издалека заходить.

— Не надо ничего понимать! — отрезал Костик. — Говори как есть. Я на свидании, в ресторане. Меня за столиком ждет девушка!

Мы переглянулись еще раз. Теперь уже с куда более мрачными лицами.

— Девушка? — мрачно уточнила Полина. — Не Алия ли случайно?

— Неужели запомнила? — с легким недоверием уточнил парень. — Да, именно она.

— Слушай, Костик, — строгим голосом заявила Полина, — есть информация, что эта девчонка…

— Помехи на линии! — прыгнула вперед я и, прежде чем готесса успела вмешаться, нажала «отбой».

Поля подняла на меня круглые офигевшие глаза:

— Ты чего творишь?!

— Это ты меня спрашиваешь?! — воскликнула с негодованием. — Ты собиралась назвать Алию лисой!

— Ну, естественно! — рявкнула готесса. — А ты думала, я Костику зачем звоню? Чтобы предупредить, конечно!

Я выразительно скривилась:

— Да разве можно обвинять кого-то без доказательств?!

— Но ты же сама мне только что пять минут втирала про уникальный нюх Ядвиги!

— Слушай, он не настолько уникальный! — попыталась оправдаться, но чувство стыда все равно залило щеки краской. Полина ведь и правда поступила самым разумным образом. И к этому решению подвела ее своими подозрениями именно я. Правда, была и другая сторона вопроса. — Неужели ты думаешь, что Костик тебе вот так возьмет и поверит на слово? Если даже мы с тобой сомневаемся. И потом: вдруг Алия захочет защитить свой секрет?

— Чего бы ей это не стоило? — хмыкнула подруга, намекая на таких могущественных «сразителей демонов», как наша веселая команда. Я вздохнула:

— Скорее, чего бы это ни стоило нам. Лиса сильнее ведьмы, а Шурик сейчас далеко. Неизвестно, как поступит Алия, если решит, что Костик ее в чем-то подозревает. Знаешь ведь поговорку: нет человека — нет проблем? А по маминым рассказам выходит, что лисы вовсе не обременены какими-то особыми моральными принципами. Потому пока мы не станем что-либо говорить Перову. Нужно выяснить все об этих демонах и особенно о том, как их опознать. И только потом все расскажем.

— К тому моменту он втрескается в нее по уши, — хмуро заметила Полина.

Я развела руками:

— А мы не будем долго выяснять. К счастью, у меня есть Книга Знаний — источник и решение большинства проблем рода Моргалис. Завтра утром зададим ей пару вопросов. Одно свидание Костик точно должен продержаться.

— Ну, не знаю, — с сомнением протянула Полина. — Он ради Алии решился сцепиться с арабскими гопниками…

— У тебя есть идеи получше? — резко спросила я. — Тогда просвети. Потому что я пока не придумала, как сказать Перову о том, что его девушка — некая неведомая фигня, и не быть при этом посланной в тридевятое царство. Если лисица вообще даст нам шанс туда уйти!

Полина вздохнула:

— Хорошо! Согласна с тобой, гений аргументации. Сначала знания, потом бой. У меня только один вопрос.

— Ну? — мрачно уточнила я, ожидая чего угодно, от «А не будет ли Костик на нас злиться за молчанку?» до «Может, стоит привлечь к поискам информации старшее поколение, раз у них опыта больше и нюх такой продвинутый?», но Поля смогла-таки меня удивить:

— Можно я сегодня у тебя переночую? — спросила она, с тоской глядя на рубашку Богдана. Мои губы дрогнули в улыбке.

— Да. Только помойся сначала. Не знаю, что там дракон устроил в комнате брата, но твой вид с моими чистыми простынями никак не вяжется.

Следующим утром мы поехали в нашу с мамой старую квартиру. Многоэтажка встретила бывших жильцов тишиной и какой-то странной умиротворенностью, которая бывает только в конце февраля, когда снег еще покрывает землю пушистым ковром, но солнце с каждым днем задерживается на небосводе все дольше и дольше, начиная потихоньку припекать. В воздухе витает весна, коты ночами орут под окнами в ожидании любвеобильных кошечек, с крыши по капельке исчезают сосульки, а на лавочке у подъезда, щуря глаза и подставляя лица теплым лучам, восседают довольные пенсионерки. Лидия Васильевна, Татьяна Федоровна и Елена Сергеевна: трио мушкетеров, так и не дождавшихся своего д’Артаньяна. Надежный оплот нравственности и культуры дома, несгибаемая зашита его спящего сада и хранительницы такого количества знаний о жильцах подъезда, что моя Книга, будь она живой, сдохла бы от зависти. Меня бабульки не то чтобы любили, скорее, терпели. Хотя лично я всегда была девочкой-цветочком: им не грубила, вандализмом не занималась, музыку громко не слушала. Единственное, что портило мою почти безупречную репутацию в глазах пенсионерок, — мои друзья.