Ветер с севера - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 53

Нед поморщился – неприятно смотреть на дело своих рук. Девушкам, конечно, очень больно.

Ардки подошли к Неду на расстояние двух шагов, молча опустились на колени и уткнулись головами в пол. Наступило тягостное молчание. Девушки сопели в пол распухшими носами, «тени» замерли в своем углу, Харалд застыл у двери. Игар вцепился в край бюро так, что побелели пальцы, закусил губу, и по его лицу было видно, что он едва сдерживается, чтобы не прослезиться. Одну из этих девушек видели в его комнате… и не раз.

– Что хотели мне сказать? – холодно спросил Нед.

– Мы не можем ТАК вернуться, – глухо сказала Гелда, не поднимая головы. – Лучше убей нас, конор! Изгнание – позор. Мы не сможем жить с таким позором. Если ты не убьешь нас, мы сделаем это сами. Покончим с собой.

– Хм… – слегка растерялся Нед. – Ну что такого-то – вернетесь домой и все. Будете жить, служить, только не будете состоять в моей охране. Что такого страшного-то?

– Нас отбирали как лучших. И когда мы вернемся – все скажут: «Это клятвопреступницы! Они нарушили приказ конора, он их прогнал! Они никуда не годятся, им доверять нельзя!» Мы не найдем мужей, нас никто не возьмет в свою компанию, в свой отряд. Все будут смотреть на нас как на больных. Мы не хотим так жить. Лучше ты нас убей, тогда мы попадем на небеса. Если мы сделаем это сами – придется тысячу лет жариться в преисподней, пока не отмоем наши грехи.

– Почему вы отказались лечиться? – нахмурился Нед. – Чтобы маг зря не тратил силы на ваше лечение? Все равно, мол, умирать? Ну-ну…

Нед смотрел на голые спины коленопреклоненных девушек и думал о том, как сильно изменился он сам. Ему уже кажется нормальным, что перед ним стоят на коленях, что люди ждут его решения, того решения, которое властно над их жизнью и смертью. Когда так вышло? Когда он стал тем человеком, который вершит судьбами людей? Он, невластный не то что над чужими, даже над своей судьбой!

И что делать? В самом деле, не убивать же девчонок?

– Хелда где? – негромко спросил Нед, и начальница охраны выскочила из-за двери, будто ждала его вопроса. Впрочем, и ждала. Он чувствовал ее, стоящую за дверным косяком.

Девушка подошла к Неду и тоже опустилась на колени, уткнувшись головой в пол, рядом со своими соратницами. Она была в легкой одежде и босиком, будто только что выскочила из постели.

Нед потянулся чувствами к девушкам, стоящим перед ним на коленях, и чуть не пошатнулся – эмоции были такими сильными, что они буквально ударили его по голове. Отчаяние – вот что чувствовали провинившиеся, бесконечное отчаяние. И они покорялись судьбе. Вероятно, то же самое чувствуют животные, идущие на убой.

А еще в глубине души девушек шевелилась маленькая, слабая надежда – а вдруг? А может, простит? И все это на фоне такой всепоглощающей любви, обожания своего конора, своего властителя, что Неда чуть не затошнило – с какой стати они так его любят?! Неужто это он виноват – вбил им в голову некий посыл-приказ «любить Неда»?! Или же они сами вбили это себе в душу?.. Неясно. Ясно только одно: они не лгут – покончат с собой, если Нед их отошлет. А еще ясно, что нельзя разбрасываться такими людьми. Верными ему людьми.

В мире, если что-то и ценится, так это верность. Верность дружбе, верность слову.

Увы, подумалось Неду, как раз в отношении верности он не особенно преуспел. Прошло всего ничего после того, как его любимая женщина упокоилась в виде живой статуи, а он, Нед, уже кувыркается с другой женщиной. И оправдания, что это его мужская сущность, что это нужно для того, чтобы его не заподозрили в подозрительных наклонностях, – нелепы. Все объясняется просто: ему очень захотелось женщину, и он себе не отказал в удовольствии ее взять. И намерен это же самое делать потом, желательно – каждый день. Не нужно придумывать себе оправдания, подводить под решение базу – с некоторых пор он делает так, как ему удобно. Не обращая внимания на то, что подумают окружающие. Человек-демон? Вероятно. Но так вышло…

И вот еще что, казнил себя Нед, раз он сам не может быть верным, какой верности он требует от этих девчонок, которые младше его или его ровесницы, если и он не особенно преуспел в верности?

Ну да-да – нужно было преподать урок. Показать, что будет с теми, кто нарушит его приказ. Сегодня они нарушили приказ о поединках, а завтра? Завтра они откажутся выполнить что-то еще, что жизненно важно для дела? Это неповиновение нужно пресекать в зародыше. Тут сомнений нет.

Прислушался – в доме тишина. Все будто замерли, ожидая его решения. Впрочем, действительно замерли.

«Тени» тоже переживают – от них к Неду идут волны сложных чувств, от жалости, до… До гнева?! Они сердятся на этих девчонок? Почему?

Попытался разложить эмоции на составляющие. Получилось не очень внятно – слишком много в комнате людей, глушат друг друга. Все, что понял, – от «теней» исходит боязнь оказаться в том же положении, что и эти «преступницы», жалость, этакая брезгливая жалость, как к больному, покрытому лишаями животному. И жалко, и хочется убить, чтобы не разносили заразу. И опять – обожание, восторг, восхищение Недом!

«Это хрень какая-то! – задумался Нед. – Да с какой стати они так в меня втюрились? Нет, не обошлось без колдовства. А если так рассудить – я, когда занимался любовью с Гелдой, усилил и бросил в пространство ее чувства. А она на самом деле в меня по уши влюблена – я чувствовал это еще до того, как она залезла ко мне в постель. И вот эти усиленные чувства ударили по девчонкам и вбили им в голову посыл: «Я люблю конора!» А что – запросто! Умеют же некоторые люди внушать мысли и желания другим людям – и без всякой магии. А тут посыл подкреплен ударом магии уровня двенадцатого, не меньше.

Двенадцатого ли? После того как очистились каналы, проводящие магию в моем теле, явно я стал сильнее, и теперь мой уровень… хм… очень высок, да. Тьфу! О чем я думаю! Я стал похож на Бордонара – по любому поводу научные рассуждения. А тут надо просто решить с этими тремя девчонками – жить им или умереть. Просто! Вот это ни хрена себе «просто» – жить или умереть! Я превращаюсь в Юрагора?..»

– Ну что же… Я принял решение…

В комнате повисла тишина – звенящая, осязаемая, ее можно было потрогать, и эта тишина гудела, как натянутая тетива.

– Я решил, что прощаю вас.

Вздох, волна облегчения, радости, любви, обожания и щенячьего восторга.

– Но ваши жизни теперь принадлежат мне. Пока я не решу, что вы искупили свою вину. А может, я и никогда не решу, что вы искупили, и вы будете служить мне до конца жизни. Готовы ли вы на такое?

– Готовы, конор! – нестройно сказали наказанные девушки. – Мы служим тебе столько, сколько тебе нужно. Мы умрем за тебя!

– А со мной что, конор? – спросила Хелда, не поднимая головы. – Ты же вызвал меня, чтобы наказать? Ты не прощаешь меня?

– Хм… прощаю, – нашелся Нед, который вызвал Хелду только для одного – посоветоваться насчет ее подчиненных. Но раз она сама лезет в ярмо – почему и нет? Она вбила себе в голову, что виновата, плохо командовала подчиненными. Впрочем, так оно и было.

– Прощаю на тех же условиях, что и остальных. Согласна?

– Да! – Неда обдала волна чистой радости, восторга, и Нед снова затрепетал под напором чужих эмоций, мысленно грязно выругавшись и решив потренироваться с перекрыванием потока чужих чувств. Эдак жить невозможно будет, если каждый человек наполнит его своими эмоциями, словно он пустой сосуд. С ума так сойдешь.

– Раз согласны, слушайте мой приказ! Встать, дать себя вылечить, потом идти в мойню – отмыть грязь и кровь. Ужинать. Отдыхать. И приступать к своим обычным обязанностям. Все ясно?

– Ясно, конор! – откликнулись «преступницы», не вставая с колен, и по щекам двух из четырех девушек потекли слезы, оставляя размытые дорожки на окровавленных щеках, падая на обнаженную грудь, волей-неволей притягивающую взгляд Неда.

«Может, я стал сексуальным маньяком? Да, я гадкий маньяк! Тьфу! – корил себя Нед. – Такой торжественный момент, а я впериваюсь в их сиськи! О! А теперь в ляжки! Кстати, они классные… Тьфу!