Мужчина из научной фантастики - Косухина Наталья Викторовна - Страница 62

И, убрав инструменты, добавила:

– Руку не мочить, не пачкать, если покраснеет и опухнет – сразу ко мне. Если поднимется температура, то ко мне еще быстрее. И – да! – скорее всего у тебя, как и у всех, останутся шрамы. Это не заваренный шов. В принципе, если обратишься к восстанавливающим хирургам, они все зачистят.

После чего я принялась за обработку других ребят. Нужно было все продезинфицировать. Они шипели и плевались, так как дезинфицирующий раствор был старым и при нанесении доставлял боль. А через полчаса начал жаловаться и Ориш.

После этого я не выдержала и высказалась:

– Сколько можно! Да, это больно. Но в давние времена считалось, что настоящие мужчины должны уметь терпеть боль. А вы разнылись. Привыкли к нашей высокотехнологичной медицине.

– Мы не мазохисты, – высказался Гит.

Остальные, конечно, поворчали еще для порядка, но стенать перестали. А через несколько часов пришла новая группа, и тоже с ранениями и с вещами. Правда, теперь пришлось только обработать повреждения. Джим получил порез на голове.

– Как тебя угораздило? – спросила я, промывая рану.

– Да мы сократили путь через какую-то поляну с цветами, а у них все лепестки как зеркало. Кто же знал, что они ими начинают стреляться, когда до них дотрагиваются?

– Крофт, чему тебя только учили? Нужно проверять все. Надо настучать на тебя адмиралу.

– Мы как раз и проверяли!

– Зато это наглядный пример того, как туго приходится командам на новых планетах.

– И то, как тяжело приходится в первобытных условиях, – добавил друг. – Кстати, у первопроходцев костюмы защиты высокого уровня.

– Вам тоже лучше надевать костюмы – они хоть особенно и не защищают, зато оградят от таких вот ран, как сегодня.

– Ты знаешь, как в них жарко?!

– Зато сохраннее будете. Джим, медикаментов не так много. Достаточно, но лучше их не расходовать лишний раз. Если я не смогу обработать раны, то ваши жизненные показатели в таких условиях очень быстро станут критическими.

В этот вечер мы еще много разговаривали и принимали решения.

Следующий месяц прошел довольно спокойно. Теперь, когда ребята охотились, они надевали костюмы, что защищало их, и повреждений практически не было.

Но помимо этого имелось довольно много проблем. Одна из них – каждодневные тренировки, к которым тело привыкло и уже не могло без них обходиться. Выполнять их на такой жаре было каторгой. Но какой выбор? Перестань мы тренироваться, и все достигнутое к этому моменту будет утеряно.

Потом вопрос с пропитанием. За это время мы открыли несколько сортов мяса, пригодных в пищу, и немного ягод и фруктов. И нашли еще травы, которые можно было использовать как приправу, и все…

Тут образовывалась новая проблема. Наличие мяса – это, конечно, хорошо, но его нужно еще и приготовить. Сначала было принято решение запекать еду по очереди, но то, что получалось у Смита, Витермана, Тинка, Гоша, Гита и Киры, есть было невозможно. Поэтому все оставшиеся взяли на себя готовку, а неудачливые кулинары выполняли остальные бытовые обязанности.

При таком рационе и сниженных физических нагрузках мое тело начало потихоньку обрастать жирком, и у меня уже могли бы появиться комплексы, как на первый план выплыла совсем другая опасность.

В начале второго месяца, когда мы более-менее адаптировались, ночью на нас напал очень крупный хищник, ранее здесь не появлявшийся. Откуда он пришел – неизвестно. Пока он громил наш лагерь, ребята успели его убить, но это дорого нам обошлось. Парень, который когда-то заменил Пайка, получил серьезное ранение: не успела я его осмотреть, как открылся канал связи, по которому Гордеев попросил всех очистить место около раненого. Через несколько мгновений мы увидели шаттл, направляющийся на посадку. И нас на одного стало меньше.

Решив не повторять свои ошибки, на следующий день все, кроме караула, начали строить укрепления из деревьев и всего, что могло пригодиться. Конечно, того бронтозавра это не сдержит, но время сгруппироваться, чтобы прикончить его без потерь, даст. Эх, знать бы где соломки подстелить!

Вот так пошел второй месяц пребывания на острове. Можно сказать, что эта практика в корне отличалась от первого года.

На этой планете дни сливались один с другим, и не уследить бы за течением времени, если бы не коммуникаторы. Ребята отлучались только поохотиться и никуда без лишней надобности не выходили. Поэтому все оставшееся время мы, отыскав тенек, лежали, практически не двигаясь и поднимаясь только для того, чтобы потренироваться и поесть.

Я перечитала всю литературу, которую когда-то закачала, всю литературу, которая была у одногруппников, пересмотрела все, что хранилось в ячейках памяти. Прочитала медицинскую литературу по народному лечению, которое применялось когда-то, и по современному.

Одногруппники постоянно что-то доделывали, дабы обезопасить наш берег еще больше. Я нашла какую-то траву – она жутко воняла – и натерла ею частокол, чтобы отпугнуть зверье. Здесь, как сделали вывод разведчики, практически все часто встречаемые хищники использовали нюх, чтобы выследить добычу.

Когда второй месяц подходил к концу, я принялась за просмотр лекций, потому что безделье начало сводить меня с ума. Поэтому я стала задумываться: предупреждение про критическое состояние относилось только к телу или таким макаром проверяли и наш разум?

Эта идея могла бы стать навязчивой, но таковая у меня уже имелась. А именно – желание помыться!

За все это время хоть мы и полоскались в океане при каждом удобном случае, но два месяца без моющих средств просто сводили с ума. Все чаще приходила мысль о паразитах, которые могут у нас завестись. Хотя на чужой планете вряд ли.

Но и это не самое страшное. Когда пришел третий месяц, то практически сразу сменилась погода: немного похолодало, и начались проливные дожди, да такие сильные, что приходилось укрываться под нависающем горным массивом, которым резко прерывался пляж. Теперь охотиться было очень проблематично, еще труднее стало разводить костер, и мы ели в основном овощи, которые, впрочем, как и все остальное, нам уже опротивели.

А еще мы, чтобы не заболеть, сидели на противовирусных таблетках. Наши повседневные дни разбавляли игры и байки. В этот последний месяц группа сплотилась как никогда. Я привыкла к одногруппникам в трусах, и накачанные тела двадцати четырех мужиков не вызывали у меня никакого эстетического восторга. Скажи мне такое кто года два назад, я бы не поверила, а теперь…

Время продолжало течь, и, когда мне уже начало казаться, что комиссию с психологом я не пройду, по каналу связи раздался голос Гордеева, который сообщил, что можно собираться – через четыре часа за нами прибудет шаттл.

Мне кажется, в этот момент полгруппы чуть не заплакало от облегчения.

Первый человек, которого я увидела, когда меня привезли на корабль, был наш куратор. И, когда он заметил меня, его брови в удивлении поползли вверх. Как, впрочем, и от вида всей нашей группы.

Да, несмотря на то что мы не бросали тренировки, мы потолстели – конечно, если сравнивать с тем, что было.

Поприветствовав старших по званию, мы построились и стали ждать вводного слова руководителя практики.

Гордеев вышел вперед и, встав перед нами, объявил следующее:

– Поздравляю вашу группу с прохождением первого этапа второго года практики. Вы все удачно выполнили поставленные перед вами задачи. В связи с тем что практика у вас закончилась самой последней, через два часа корабль снимется с орбиты и переправит нас в Академию. Там вы должны будете пройти беседу и тестирование с психологами, которые определят степень вашей адекватности.

Опять тесты!

– После чего всем группам будет дана одна неделя на отдых, и далее вы отправитесь на продолжение практики. Как всегда, инструкции получите по прибытии на новое место. Вопросы?

Мы молчали.

Какие вопросы? Я мечтала о сне в нормальной кровати, о нормальной еде и о ДУШЕ!