Летящей походкой - Фрост Валери - Страница 34

Постепенно открывая шире глаза, Аня обозревала все большее пространство, но это «большее» пугало Земную, заставляло подсознание выдавать страшные картинки из фильмов ужасов.

Слабый стон по левую руку вернул ясность мысли. Повернув голову, превозмогая боль, девушка обнаружила Сольвейг, лежащую плашмя на деревянном ящике, похожем на гроб, в котором привозят с войны солдат, на куче прелой соломы, наполняющей воздух непередаваемым ароматом. Леди С все так же была одета в вечернее платье цвета изумрудной зелени, из чего Аня сделала вывод, что и ее саму никто не переодевал, но повернуть голову, чтобы проверить догадку, оказалось выше ее сил.

Противный звук скачущего шарика вновь вывел девушку из себя. Сольвейг снова застонала. Аня провела взглядом вдоль стены и посмотрела туда, где, по ее мнению, должен был находиться источник слабого света: камни, камни, паутина, закругленный потолок из камня. Вывернула шею с невероятным усилием, после этого удалось рассмотреть нечто похожее на кувшин. Откуда взялись силы? Пленница все-таки перевернулась на живот, соскользнув при этом на пол и больно ударившись ладошками. К рукам тут же прилипли соломинки, пыль и мусор, длинное платье мешало ползти на коленях, но Аня не сдалась и вскоре добралась до еще одного ящика. На импровизированном столе стоял один-единственный кувшин с водой. Собрав волю в кулак, аккуратно, чтобы не разлить, трясущимися руками Аня подтянула сосуд к себе и, стоя на коленях, первым делом принюхалась. От воды повеяло свободой, свежим воздухом и пением птиц.

Сделав жадный глоток ледяной воды, девушка обожгла горло, но все-таки спасла себя от обезвоживания. Посидев еще чуть-чуть, позволила себе снова отхлебнуть и направилась к Сольвейг. Блондинка все так же неподвижно лежала на соломенной подстилке и постанывала.

Ане очень хотелось разбудить девушку, но, понимая, что шокового состояния и истерики не избежать, брюнетка просто провела рукой по щеке кузины. Сольвейг не отреагировала, но зато Аня почувствовала жар, исходящий от нежной кожи подруги.

Спохватившись, Земная приложила руку ко лбу родственницы и обнаружила легкую испарину – температура! В таких антисанитарных условиях жар может означать одно – летальный исход. Сольвейг – девушка тепличная, даже если она и болела, то рядом всегда оказывался сильный маг, отец, мастер на все руки. А здесь? Как долго их будут держать в темнице? Как долго Соль сможет продержаться? А как долго их тут уже держат? Как долго девушки были без сознания? А похитители знают, что с Сольвейг?

Аня решительно поднялась. Однако организм подвел: с первого раза устоять на ногах не получилось, и девушка снова плюхнулась на пол, чуть не разлив воду из кувшина. Отставив посудину подальше от греха, брюнетка вновь поднялась. Опираясь рукой о стену, часто моргая, чтобы прогнать туман из глаз, направилась к двери.

– Эй, – осипшим голосом позвала Аня, толкая маленькую задвижку смотрового окна. – Есть кто-нибудь?

Из открывшегося окошка Ане в лицо пахнуло жаром, запахами копченостей и спиртного.

– О, кто там проснулся? – послышались звук отодвигаемого стула и шаркающие шаги. – Кто тут у нас?

Дверцу рванули, а в нос ударила волна перегара.

– Черненькая? – Заплывшая рожа обернулась к товарам: – Ус, ты выиграл. Получи приз.

Чудище заржало, грюкая засовом на двери. Аня попятилась назад, стрекотание насекомого прекратилось, только яркий свет из соседнего помещения ворвался в темный угол камеры.

– Чего у вас тут? – Рожа зашел в камеру, двигая стену холодного воздуха, словно поезд метро, выезжающий из тоннеля. – А вторая спит еще?

– У нее жар, – снова просипела Аня.

– Чего?

– У нее жар. Она горит, – более четко повторила Аня. – Ей нужен доктор.

– Чего?

– Леди нужен лекарь. – Голос становился все тверже и злее.

– Чего?

– Чего-чего! – закричала Аня. – Лекаря зовите! Девушка скопытиться может!

– Чего орать? – пробурчал Рожа и развернулся к выходу. – Ус, давай наверх. Скажи там, пусть передадут, что нам лекарь нужен.

Аня облегченно вздохнула и направилась к своей койке.

– А куда это ты собралась? – елейно спросил Рожа.

Аня замерла, боясь повернуться.

– Давай-ка, красавица, пойдем к нам в компанию, накормим тебя, напоим. – Слова тюремщика вызвали щенячий восторг у остальных, все громко и визгливо засмеялись.

Аню схватили за руку и потянули из камеры. Сопротивляться сил не было. Сначала требовалось поесть.

Девушку грубо толкнули, усаживая за стол, прижали с двух сторон вонючими спинами и поставили перед носом глубокую миску с жижей, напоминающей мясную похлебку с разваренной до состояния пюре картошкой.

– На, пей! – Рожа грохнул перед Аней большой деревянной кружкой, так похожей на те декоративные, что подавали в пабах современных Ане мегаполисов.

Земная нехотя протянула руку, с трудом подняла тяжелую кружку и поднесла к носу: шибануло кислятиной и спиртом, Аню чуть не вывернуло наизнанку. Ослабевшие пальцы поставили кружку на стол, а выражение лица девушки, не менее кислое, чем предложенное вино, вызвало новую бурю эмоций.

Брюнетку затрясло от чужого смеха, потные спины сжали бедняжку еще сильнее. Схватив кусок черного хлеба, Аня с удовольствием зажевала противные запахи. Сразу стало легче.

– Дайте воды, – холодно приказала брюнетка.

Никто не стал обижаться – вежливость была не в чести у этой компании. Но воды все-таки дали.

Откусывая по чуть-чуть хлеб и так же по чуть-чуть отхлебывая из чашки, Аня стала рассматривать помещение: где-то тридцать квадратных метров освещались светляками, каменная кладка стен, огромный камин, очерченный аркой, несколько колонн, деревянные балки под высоким потолком, огромный прямоугольный стол поближе к очагу, грубо сколоченные стулья, оружие, конская сбруя, веревки и всякая мелочь, висящая на стене. Выход наверх – справа от камина за колонной, слева – глухая стена, за спиной – две одинаковые двери, одна нараспашку, в ней видна несчастная Соль, вторая дверь заперта на засов, лишь смотровое окошко открыто.

– Ну, рассказать тебе, что к чему в нашей обители? – Рожа обратился к Ане.

Девушка зло глянула на ублюдка, но промолчала. Стерпела и сальный взгляд, невольно поднесла руку к шее и зацепилась за мочку уха. Похолодела: серьги не было.

– Ты права, детка, золотишко мы оставим себе на память. – Две пары пьяных глаз с двух сторон уставились на девушку.

– Ну, хватит, – скомандовал Рожа, выкладывая на стол ручищи с грязью под нестрижеными ногтями. – Поела, попила, пора и расплачиваться.

Аню схватили и зажали в стальные тиски. К горлу подкатился комок, сердце подпрыгнуло и заколотилось. Дернув девушку из-за стола, дикари опрокинули стул, брюнетка испуганно заозиралась, но из-за набежавших на глаза слез рассмотреть ничего не смогла.

Рожа обошел стол, растолкав друзей в стороны, ухватил девушку за талию и привлек к себе:

– Сейчас ты мне заплатишь за все то время, что мы просидели здесь без дневного света, – захрипел урод на ухо, сделав шаг и толкнув Аню назад, к простенку между двумя дверями.

Девушка от безысходности заскулила: подкупить чертей нечем, они и так уже забрали драгоценности, справиться методами самообороны с тремя выпившими амбалами в неудобной длинной юбке и думать нечего. Оставалось только подороже себя продать. Злость захлестнула Аню с головой, эмоциональный шлюз-контроль начал было поднимать преграду, но был безжалостно поставлен на ручник и отправлен в отпуск.

Девушка пару раз дернулась, пытаясь выкрутиться и освободить руки, удивленный орк немного отстранился и был оглушен ударом лба в переносицу.

– У-у-у, сука-а-а, – завыл амбал, закрывая нос руками.

Не давая ему опомниться, Аня, подобрав юбки и со всей дури ударила гада в пах.

– У-у-уммм, – перехватило дыхание у грабителя, руки благополучно переместились вниз.

На помощь другу уже спешили очухавшиеся товарищи. Расставив руки, бежали с двух сторон, чтобы поймать девушку. Аня, рассчитав траекторию и не опуская юбок, прошмыгнула под руками более неповоротливого и кинулась к столу с намерением завладеть колюще-режущим предметом. И она дотянулась бы, если бы второй, оказавшийся более проворным, не схватил ее за юбки. Ткань треснула, но не порвалась. На Аню тут же упало чужое тело – неизвестный увлек девушку на пол и заломил ей руки. Помещение наполнилось женскими криками, завываниями пострадавшего, руганью потных верзил.