Ах, мой милый Августин (сборник) - Андерсен Ханс Кристиан - Страница 1

Ганс Христиан Андерсен

Ах, мой милый Августин (сборник)

© Пересказ, Максимова А., 2011

© Иллюстрации, Кокорин А.В., насл., 2011

© ООО «Издательство Астрель», 2011

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

Свинопас

Жил-был бедный принц. Королевство у него было совсем маленькое, но всё-таки не настолько уж ничтожное, чтобы принцу нельзя было жениться; а жениться ему хотелось.

Это, конечно, было дерзко с его стороны – спросить дочь императора: «Пойдёшь за меня?» Впрочем, имя он носил славное и знал, что сотни принцесс с радостью приняли бы его предложение. Интересно знать, что ответила ему императорская дочка.

Послушаем же, как дело было.

Отец у принца умер, и на его могиле вырос розовый куст невиданной красоты: цвёл он только раз в пять лет, и распускалась на нём одна-единственная роза. Но что это была за роза! Она благоухала так сладостно, что понюхаешь её – и заботы свои и горе забудешь. Ещё был у принца соловей, который пел так чудесно, словно в горлышке у него хранились все самые прекрасные мелодии, какие только есть на свете. И роза и соловей предназначались в дар принцессе; их положили в большие серебряные ларцы и отослали к ней.

Император приказал внести ларцы прямо в большой зал, где принцесса играла с фрейлинами в «гости», – других занятий у неё не было. Увидав большие ларцы с подарками, принцесса от радости захлопала в ладоши.

– Если бы там оказалась маленькая киска! – воскликнула она.

Но в ларце был розовый куст с прекрасной розой.

– Ах, как мило она сделана! – залепетали фрейлины.

– Больше чем мило, – проговорил император, – прямо-таки великолепно!

Но принцесса потрогала розу и чуть не заплакала.

– Фи, папа! – сказала она. – Она не искусственная, а настоящая!

– Фи! – повторили все придворные. – Настоящая!

– Подождите! Посмотрим сначала, что в другом ларце, – провозгласил император.

И вот из ларца вылетел соловей и запел так чудесно, что ни у кого язык не повернулся сказать о нём дурное слово.

– Бесподобно, прелестно! – затараторили фрейлины; все они болтали по-французски одна хуже другой.

– Как эта птичка напоминает мне музыкальную табакерку покойной императрицы! – сказал один старый придворный. – Тот же тембр, та же подача звука!

– Да! – воскликнул император и заплакал, как ребёнок.

– Надеюсь, что птица не настоящая? – спросила принцесса.

– Самая настоящая! – ответили ей послы, доставившие подарки.

– Так пусть летит, куда хочет! – заявила принцесса и отказалась принять принца.

Но принц не пал духом – вымазал себе всё лицо чёрной и коричневой краской, надвинул шапку на глаза и постучался.

– Добрый день, император! – сказал он. – Не найдётся ли у вас во дворце какой-нибудь работы для меня?

– Много вас тут ходит да просит! – ответил император. – Впрочем, погоди – вспомнил: мне нужен свинопас. Свиней у нас тьма-тьмущая.

И вот принца назначили придворным свинопасом и поместили его в убогой крошечной каморке, рядом со свиными закутками. Весь день он сидел и что-то мастерил, и вот к вечеру смастерил волшебный горшочек. Горшочек был весь усыпан бубенчиками, и когда в нём что-нибудь варили, бубенчики вызванивали старинную песенку:

Но вот что было всего занимательней: подержишь руку над паром, который поднимался из горшочка, и сразу узнаешь, кто в городе какое кушанье стряпает. Да, уж горшочек этот был не чета какой-то там розе!

И вот принцесса отправилась на прогулку со своими фрейлинами и вдруг услыхала мелодичный звон бубенчиков. Она сразу остановилась и просияла: ведь сама она умела играть на фортепьяно только одну песенку, «Ах, мой милый Августин», да и то лишь одним пальцем.

– Ах, и я тоже это играю! – сказала принцесса. – Вот как! Значит, свинопас у нас образованный! Слушайте, пойдите кто-нибудь и спросите у него, сколько стоит этот инструмент.

Пришлось одной из фрейлин надеть деревянные башмаки и отправиться на задний двор.

– Что возьмёшь за горшочек? – спросила она.

– Десять поцелуев принцессы! – ответил свинопас.

– Как можно! – воскликнула фрейлина.

– Дешевле нельзя! – ответил свинопас.

– Ну, что он сказал? – спросила принцесса.

– Право, и повторить нельзя! – ответила фрейлина. – Ужас что сказал!

– Так шепни мне на ухо.

И фрейлина шепнула.

– Вот невежа! – рассердилась принцесса и пошла было прочь, но… бубенчики зазвенели так приманчиво:

– Послушай, – сказала принцесса фрейлине. – Поди спроси, не возьмёт ли он десяток поцелуев моих фрейлин?

– Нет, спасибо, – ответил свинопас. – Десять поцелуев принцессы; а иначе горшочек останется у меня.

– Как это неприятно! – проговорила принцесса. – Ну что ж, делать нечего! Придётся вам окружить нас, чтобы никто не подсмотрел.

Фрейлины обступили принцессу и загородили её своими пышными юбками. Свинопас получил от принцессы десять поцелуев, а принцесса от свинопаса горшочек.

Вот была радость! Весь вечер и весь следующий день горшочек не снимали с очага, и в городе не осталось ни одной кухни, от камергерской до сапожниковой, о которой не стало бы известно, какие кушанья в ней готовились.

Фрейлины прыгали и хлопал в ладоши:

– Мы знаем, у кого сегодня сладкий суп и блинчики! Мы знаем, у кого каша и свиные котлеты! Как интересно!

– Чрезвычайно интересно! – подтвердила обер-гофмейстерина.

– Да, но держите язык за зубами, я ведь дочь императора!

– Конечно, как же иначе! – воскликнули все.

А свинопас (то есть принц, но его все считали свинопасом) даром времени не терял и смастерил трещотку; стоило этой трещоткой махнуть, как она начинала играть все вальсы и польки, какие только существуют на белом свете.

– Какая прелесть! – воскликнула принцесса, проходя мимо. – Вот так попурри! В жизни я не слыхала ничего лучше! Подите спросите, за сколько он отдаст этот инструмент. Но целоваться я больше не стану!