Прелюдия к Основанию [Прелюдия к Академии] - Азимов Айзек - Страница 15

Он покосился вокруг и повернулся к Хьюммену, который предвосхитил его вопрос.

– День убывает, – пояснил он, – наступает ночь.

Брови Селдона взмыли вверх, а уголки губ опустились.

– Это впечатляет. Я представил себе, как вдруг вся планета погружается в темноту, и через несколько часов вновь заполняется светом.

Хьюммен осторожно и мягко улыбнулся.

– Не совсем так, Селдон. Планета никогда полностью не погружается в темноту. Тень сумерек расстилается над планетой постепенно. Фактически, следуя изгибу купола, таким образом, длина светового дня и ночи меняется в зависимости от сезона.

Селдон тряхнул головой.

– Тогда для чего потребовалось отгораживаться от Планеты, чтобы затем имитировать естественный ход вещей?

– Полагаю, людям так больше нравится. Транторианцам нравятся преимущества закрытого Мира, но, в то же время, они хотят ощущать себя в свободном, неискусственном Мире. Ты еще очень мало знаком с нашей психологией, Селдон!

Селдон вспыхнул. Он – всего лишь житель Геликона, и очень мало знает о миллионах других Внешних Миров. Его невежество касается не только Трантора.

Как же он может рассчитывать на практическое применение собственной теории? И разве сумма знаний какого угодно большого числа людей может быть исчерпывающей…

Это напомнило ему юность и замешательство, которое он пережил тогда. Его спросили: «Можешь ли ты указать размеры сравнительно небольшого куска платины, снабженного ручками, который какое угодно большое число людей не сможет поднять голыми руками?». Ответ был – да. Кубический метр платины весит в нормальных гравитационных условиях – 22.420 килограмма. С учетом того, что один человек, в среднем, может оторвать от земли вес около 120 килограмм – потребовалось бы всего 188 человек. Но как разместить этих 188 человек так, чтобы каждый мог ухватиться за прикрепленную к слитку ручку? Нереально! От силы 9 человек одновременно могут обступить такой объем.

Вот и сейчас, ему представлялось невозможным собрать достаточно большое количество людей для того, чтобы освоить все необходимые знания для воплощения его идеи в жизнь. Даже если все факты будут собраны и проанализированы компьютерами. Вокруг этих знаний можно собрать лишь такое количество людей, которые все равно не смогут овладеть всем необходимым объемом.

– Ты выглядишь слишком озабоченным, Селдон, – заметил Хьюммен.

– Пытаюсь оценить собственное невежество.

– Похвальное занятие. Возможно, многие составят тебе компанию в этом. Однако, пора готовиться к выходу. Селдон взглянул на него.

– Как ты сориентировался?

– Так же, как и ты в своей первой поездке по Трантору. По надписям.

Селдон успел разглядеть проплывающую мимо табличку: «Стрилинговский Университет – 3 минуты.»

– Мы выйдем на следующей станции. Будь внимателен!

Селдон последовал за Хьюмменом, и загляделся на освещение. Небосвод заливали пурпурные тона, дорога, движущиеся коридоры, здания – все было залито золотистым, мягким светом. На Геликоне это был бы ночной закат. Его, словно путника с завязанными глазами, поместили здесь, и вдруг повязку сняли, и он увидел, что находится в одном из заново отстроенных районов своего родного Геликона.

– Как ты думаешь, Хьюммен, сколько времени, я пробуду в Стрилинговском Университете? – поинтересовался Селдон.

И, как всегда, Хьюммен ответил спокойно и уверенно:

– Трудно сказать, Селдон. Возможно – всю свою жизнь.

– Что-о?!

– Может быть, и нет. С того момента, как ты обнародовал свои труды, твоя жизнь перестала быть твоей собственностью. Император и Демерзель мгновенно оценили важность твоего открытия. Я – тоже! Насколько я могу судить, – не только я. А это значит, что ты себе больше не принадлежишь!

Библиотека

Глава 16

Комната, в которой Хари Селдон оказался, была несколько больше, чем комната Хьюммена в Императорском секторе. Это была спальня, один угол которой был отведен под ванную; без какого-либо намека на кухонные принадлежности. Окна не было, однако, под потолком этой камеры располагалось решетчатое отверстие для вентилятора, издававшего постоянный свистящий шум.

Селдон с унынием огляделся.

Хьюммен, как всегда, безошибочно угадал настроение Селдона.

– Это прибежище – только на одну ночь, Селдон. Завтра утром кто-нибудь придет и определит тебя в Университет. Там тебе будет более удобно.

– Прости меня, Хьюммен, но откуда тебе это известно?

– Я позабочусь об этом. Кое-кого я тут знаю, – он одобряюще улыбнулся. – Одному или двум я оказывал разные услуги – теперь настала их очередь отплатить.

Давай обсудим некоторые детали.

Он пристально посмотрел на Селдона и поинтересовался:

– Все, что ты оставил в гостинице – потеряно. Среди этих вещей было что-нибудь невозместимое для тебя?

– Да нет! Пожалуй – нет. Так, некоторые мелочи из прошлой жизни. Но, – что пропало – то пропало. Вот только некоторые бумаги… Расчеты, сам доклад.

– Я думаю, что мне удастся раздобыть копию. Полагаю, ты сможешь восстановить их?

– Да, конечно. Именно поэтому я и сказал, что все возместимо. Меня больше волнует другое – там остались кредитки, примерно на тысячу, книги, одежда, обратный билет на Геликон – все такое…

– Все это поправимо. Я снабжу тебя кредитками на свое имя. На умеренные траты этого хватит.

– Знаешь, это уже слишком. Я так не могу!

– Послушай, не стоит благодарить и смущаться. Как-никак, я намерен спасти Империю. Ты должен это принять от меня.

– Сколько можно тратиться, Хьюммен? Я постоянно буду испытывать чувство неловкости…

– Все, что потребуется тебе для нормального уровня комфорта – я могу обеспечить, Селдон. Естественно, я не смогу оплатить счет, если ты захочешь приобрести Университетскую гимназию, или истратить миллион кредиток за один раз.

– Не беспокойся, но как быть с подписью…

– Пустяки! Императорским властям абсолютно запрещена слежка и досмотр за членами Университета. Здесь царит полная свобода. Здесь нет запретных тем. Здесь можно говорить о чем угодно.

– А как обстоят дела с преступностью?

– Университетские власти в состоянии подавить ее, – да ее здесь и нет. Студенты и преподаватели ценят свободу и понимают ее преимущества. Случаи хулиганства, бунты и кровопролития могут заставить правительство нарушить негласное соглашение и завалить трупами эту часть Трантора. Никто этого не хочет, и правительство в том числе. Таким образом, поддерживается разумное равновесие.

Другими словами, если Университетская общественность не даст повод (а такого не случалось около полувека), то Демерзель своей властью не сможет выдворить тебя отсюда. С другой стороны, если какому-нибудь студенту-агенту удастся тебя выманить с территории…

– Неужели такие ребята есть?

– Как я могу сказать точно? Они вполне могут быть. Любого можно запугать или подкупить. Словом, я хочу сказать основное: в главном – ты защищен. Никто не может утверждать, что он в абсолютной безопасности. Ты должен быть осторожен, но я не хочу, что бы ты ходил, оглядываясь. Здесь – ты в гораздо большей безопасности, чем на своем Геликоне, или на любой другой планете Галактики, за пределами Трантора.

– Надеюсь, – мрачно согласился Селдон.

– Я просто уверен в этом, – сказал Хьюммен. – Иначе я бы никогда не решился тебя покинуть.

– Ты хочешь покинуть меня?! – испуганно воскликнул Селдон. – Ты не можешь так поступить. Ты знаешь этот Мир! Я – нет!

– Рядом с тобой будут другие люди, которые не хуже меня ориентируются на Транторе. А уж непосредственно эту часть планеты – знают лучше меня. А что касается меня, то я должен идти. Я провел с тобой целый день, а теперь пора заняться своими делами. Мне не стоит привлекать к себе внимание, необходимо позаботиться о своей безопасности.