Гатчинский коршун (СИ) - Величко Андрей Феликсович - Страница 4

- Кстати, - посерьезнел Гоша, - наша бы выдержала… Проект сметы уже начал делать? Сразу предупреждаю, совсем зарезать ассигнования на флот не дам.

- Во как замечательно, - обрадовался я, - мне как раз надо два линейных крейсера. Только хороших, не как эти, императрицы имени катамарана “Машки”… Кстати, надо с Крыловым что-то делать, больно уж вольно он с бюджетом обращается.

- Зачем тебе два крейсера? - с подозрением спросил Гоша.

- Авианосец охранять. А про Крылова ты, значит, согласен? Может, вызовешь его и намекнешь?

- Твоих же любимых классиков тебе напомню, - усмехнулся Гоша. - “Кто есть король? Светлое величество”… А для пугания народа имеется специальный персонаж, которого, кстати, по углам уже называют Гатчинским Коршуном. Что, не знал? Вот что значит Танечка в отпуске!

- Да, - вспомнил я, - ты Дурново утвердил на министра иностранных дел? А то тут послезавтра японская делегация приезжает протоколы к договору сочинять. Хоть это и неофициально, но присутствие настоящего министра там не помешает.

- Еще вчера, - кивнул Гоша, - вполне достойный человек. Теперь ждем реакции от Вилли. Да, ты в курсе насчет его последней просьбы?

- Разумеется, это же не свои клички отслеживать. Не против я, пусть евойные офицеры приезжают и изучают передовой опыт современной войны, нам нечего скрывать от своих друзей… Ну, разумеется, кроме того, что мы вообще никому не показываем. Да, насчет друзей. Вот тут списочек из вооружения, что мы в ближайшее время собираемся загнать в страну восходящего солнца.

- Полностью всю линию по производству авиационных двухтакников? Неслабо… Все новые “Бобики”, а нам остаются только первого выпуска и вообще “Тузики”? Ах, музей хочешь устроить, тогда ладно. Я рад за них… Восемнадцать “Кошек”? А, со снятым автоматом вывода из пикирования… “Кондор” номер три? Так его же и строить еще не начали!

- Есть такое слово - “предоплата”, - пояснил я. - Вот предоплатят, и начнем.

- Надо будет с Машей посоветоваться, - прикинуло величество, - хватит у них сейчас денег или придется отсрочку давать…

- Вообще-то я предполагал все это учинить по бартеру, - скромно сообщил я. - Понимаешь, мне нужен хороший авианосец. Вот пускай и строят!

- Один нам и сколько-то себе, - уточнил Гоша. - Ты хотел именно этого?

- Разумеется. Нам, даже в случае ухудшения отношений, ихние авианосцы пофигу, через пять лет вся Япония будет в зоне действия нашей береговой авиации. А некоторым остальным такие суденышки у берегов какого-нибудь Пирл-Харбора не помешают, я так думаю.

-Ладно, - встало величество, - это я утверждаю. Но вообще на четверг назначены посиделки в узком кругу - три величества и твоя светлость. Так что копи умные мысли, озаряйся идеями - будем прикидывать черновые наброски первого пятилетнего плана. Здесь, у тебя сидеть будем, в моих покоях.

- Ладно, давно пора… Только вот что я хочу сказать - если принимаем план, то никакого стахановского движения!

- Так это твои прерогативы, - рассмеялся Гоша, - обеспечить… как бы это помягче сказать… правовую базу государственного планирования. Вплоть до уголовной ответственности за перевыполнение, я не против. И еще, чуть не забыл обрадовать! В пятилетку я уже забил и реформу правописания, так что можешь больше бессонными ночами не мучиться вопросом, через “е” или через “ять” пишется твое любимое слово “хер”.

Глава 3

Все-таки нельзя разведчику быть таким бабником, думал я, разглядывая своего собеседника. Бывший секретарь бывшего министра иностранных дел таки попался, причем именно Татьяниной службе и самым тривиальным образом…

- Ну, господин Каминский с паспортом на имя британского подданного Рейли, а на самом деле уроженец Херсона Зигмунд Маркович Розенблюм, - начал светскую беседу я, - вы как, будете сознаваться сразу или предпочитаете сначала познакомиться с учениками господина Гниды? Вот только такую удивленную рожу делать не надо, не верю я, что вы ничего не слышали о моем седьмом отделе. Что? Это вы мне? Ну и наглец… Господин младший следователь, у вас есть пятнадцать минут на работу с этой скотиной, я пока тут прогуляюсь маленько по коридору…

Младший следователь господин Ли как всегда оправдал доверие, и через пятнадцать минут Розенблюм был уже несколько более расположен к откровенной беседе. То есть в покушении на Мари, которое вылилось в отравление Николая, он сознался, но утверждал, скотина такая, что сделал это не по заданию Сикрет Сервис, а из революционных побуждений - он-де старый социал-демократ! Услышав такое, господин Ли виновато развел руками - мол, извините, небольшая недоработка, я сейчас…

- Слушайте, вы, Зигмунд, который Шломо, - поморщился я, - постарайтесь понять простую вещь. Ни возвращение в Англию, ни даже хоть сколько-нибудь свободная жизнь вам уже не светит ни при каких условиях. Все необходимые нам сведения вы все равно расскажете, можете не сомневаться. И выбор у вас только в том, насколько вы будете похожи на человека после этого… Если похожи, то поживете еще довольно долго в комфортабельной камере, иногда, может быть, и выбираясь с соответствующими мерами предосторожности на улицу. А если показывать вас будет уже нельзя, то… в общем, сами увидите. Господин Ли, теперь у вас есть трое суток.

Разумеется, в разговоре с пойманной легендой английского шпионажа я несколько лукавил. Он мне был очень нужен живым и относительно здоровым, готовым в любой момент рассказать мировому сообществу о страшных злодеяниях английских секретных служб… А кроме того, один из Бениных сотрудников был весьма похож на этого Сиднея Розенблюма, что тоже открывало неплохие перспективы. Дело в том, что в Лондоне скоро должен был произойти несчастный случай, в результате которого некий полковник Фрезерджил прикажет нам долго жить… А больше в Сикрет Сервис никто Розенблюма близко и не знал - а за пару встреч досконально запомнить человека, да чтобы через год обнаружить, что он несколько изменился, это далеко не у всякого получится. Потому как без хорошей информации и без еще лучшего канала втюхивания дезы нам труба, думал я, идя из подвала левого крыла Гатчинского дворца на второй этаж своего правого крыла. Мне еще оставался вечер на обдумывание вопросов к завтрашнему совещанию…

Итак, впервые новая правящая верхушка Российской Империи собралась в полном составе и при этом рядом никто не помирал, ничего не горело и не взрывалось. Каждый из нас предупредил своих подчиненных, что отвлекать его можно только в случае мировой войны или аналогичных неприятностей.

Первой слово взяла Маша. Слово это было коротким и доступным даже мне, несмотря на мою далекую от безграничности осведомленность в тонких финансовых материях.

- Нате, читайте, - сказало ее величество, раздавая нам по листочку бумаги.

“О мерах по частичному восстановлению золотого стандарта”, - прочитал я заголовок и с подозрением посмотрел на племянницу. Гоша с хитрым видом следил за мной - он-то наверняка уже был знаком с супругиным творением. Мари спокойно читала свой документ, причем даже не надевая очков - почему-то, в отличие от меня, походы по порталам улучшили ей и зрение. Я попытался вникнуть в текст, и со второго раза у меня начало получаться.

В самом начале войны еще Николай с нашей подачи резко ограничил возможности вывоза золота из страны, мотивировав это начавшейся войной. Мера получилась непопулярная, но тогда сразу случилось столько событий, что конкретно по этому поводу мало кто возмущался. Теперь, в силу закончившейся войны, ситуацию предлагалось вернуть к довоенной… Почти. Вывоз золота был разрешен, но только с согласия специального комитета при министерстве финансов. Для получения согласия нужно было заполнить декларацию, причем неточности в ней подлежали уголовному преследованию с конфискацией имущества. Аналогичная картина была и для заграничных валют, а вот все ограничения на вывоз рублей снимались. То есть под видом частичного восстановления золотой стандарт имени покойного Витте был практически похоронен…