Судьба или выбор - Кулик Елена Николаевна - Страница 49

– Это что с ним? Он так и будет вести себя как китайский болванчик? – шепотом поинтересовался Максим, все еще разглядывая своего руководителя.

– Нет, через минуту все пройдет. – И Стаурус захлопнул дверь.

– Максим Васильевич, извините, что так вас переполошили с Женькой. Кто ж знал, что это просто царапина и все скоро само заживет. – Тетя Оля похлопала Максима по руке и засеменила в сторону палаты сына, все так же улыбаясь.

– А с ней что? – Максим ошарашенно смотрел ей вслед.

– Просто попала под раздачу. И еще я не хотел, чтобы она помнила всю ту боль, что пережила за эти несколько дней.

– А-а-а, – протянул Максим Васильевич и пошел вслед за Стаурусом по коридору.

Дверь в палату Женьки была открыта, и оттуда доносился строгий голос Ольги Федоровны, которая ругала сына за безалаберность и неосторожность. Женька хоть и пытался оправдаться, но мама его не слушала, продолжая отчитывать как маленького мальчика.

– Это так и должно было быть? – спросил Максим, осторожно заглядывая в палату.

Женька стоял посредине, опустив голову, а Ольга Федоровна держала его за ухо и что-то втолковывала.

– Ну немного перестарался, – рассмеялся Стаурус и смело вошел в палату.

Женька не сопротивлялся матери, только все время извинялся и твердил как попугай, что больше такого не повторится, а Ирэн стояла возле окна и во все глаза наблюдала за этой сценой, ничего не понимая и ни во что не вмешиваясь.

– Ольга Федоровна, хватит. – Стаурус подошел к женщине и положил руку ей на плечо. – Он уже все понял и в следующий раз будет осторожнее.

– Да-да, мама, я больше не буду. – Женька наконец-то вырвал свое бедное покрасневшее ухо из пальцев матери и отскочил к окну, поближе к Ирэн.

– Ольга Федоровна, я думаю, что Максим с Женькой тут сами дальше управятся. А я вас отвезу на дачу, куда вы и собирались утром, – тихо сказал Стаурус, глядя прямо в глаза разбушевавшейся женщине.

– На дачу? – Она нахмурилась. – На дачу! Ну конечно, как я могла забыть, – стукнула она себя по лбу ладонью. – Это все из-за него. – Тетя Оля снова шагнула по направлению к сыну, но Женька быстро схватил Ирэн и поставил ее перед собой, прячась за ней, как за щитом.

– Жень, что здесь происходит? Какая дача? Какая рана? Я вообще ничего не понимаю, – шептала Ирэн, с тревогой поглядывая на спокойного Стаса и суетящуюся тетю Олю.

– Я сам пока ничего не понял, но думаю, так будет только лучше. Черт, больно-то как. – Женька снова потер ухо.

– Ой, Ирочка, прости, что вчера переполошила тебя из-за этого увальня. Нет, ну взять – и так порезаться! Я думала, у меня сердце остановится, как увидела эту рану. А тут еще Максим совсем перепугал. «Пусть полежит у нас, чтобы заражения не было». – Ольга Федоровна развернулась и злобно из-под бровей посмотрела на замершего в дверях палаты врача. Макс только часто моргал, не зная, что ему сказать в свое оправдание, но мама Женьки уже отвернулась от него и снова обратила все свое внимание на девушку. – А насчет дачи я тебе говорила утром, как только мы возле подъезда встретились. Что, забыла уже? Ох уж эта молодежь, ничего не помнит. – И, схватив Стауруса под руку, тетя Оля потянула его к выходу.

– Ребята, а что это сейчас было? – Ирэн посмотрела на обалдевшие лица все еще молчавших друзей.

– Это Стаурус так решил… ее вместе с главврачом загипнотизировать, чтобы это… она ничего не помнила, – заикаясь, объяснил Максим.

– Загипнотизировал? – переспросила шепотом Ирэн.

– Ага, – также шепотом ей ответил Максим, они снова замолчали.

– Ирэн, ну и долго ты тут еще стоять будешь. – Стаурус появился в дверях палаты. – Иди вниз, к машине. Я потом тебе все объясню, обещаю.

Девушка шагнула ему навстречу и ткнула своим тонким пальчиком в грудь.

– Тебе не кажется, что ты должен слишком многое мне объяснить, пока я еще в состоянии что-то воспринимать, потому что, если я еще раз услышу фразу: «Я потом тебе все объясню», я начну кусаться. – Ирэн смотрела на Стаса снизу вверх, и ее взгляд не обещал ему ничего хорошего.

– Да, друг, ты попал. – Женька искренне рассмеялся. – Ну и замутил ты, я сам ничего не мог понять. Но все равно спасибо за маму. Хорошо, что она ничего не будет помнить, хоть спокойно спать будет. Но с наказанием – это ты перегнул палку. – Женька потер ухо. – Черт, прям школьником себя почувствовал.

– Ирэн, иди к машине, я сейчас подойду. – Стас почти силком вытолкнул девушку из палаты. Он наблюдал, как, все время оглядываясь, она пошла по коридору в сторону лестницы. Как только она скрылась за поворотом, Стаурус развернулся к замершим друзьям. – Значит так, Женька, сейчас быстренько соберешься – Макс, найди ему какую-нибудь одежду – и пойдешь тихо и незаметно домой. Только к себе не заходи, иди сразу ко мне в квартиру. Это напротив Ирэн. Вот, возьми ключ. И жди меня там, ясно? Ничего не предпринимай и никуда не высовывайся. Понял?

– Понял. – Для убедительности Женька кивнул.

– Ты хорошо меня понял?

– Я все понял, Владыка.

– Хорошо. Я отвезу твою маму на дачу, пусть побудет там, пока все уляжется. Как только я вернусь, отведу тебя к остальным ребятам. Максим, уничтожь все бумаги и уходи из больницы.

– Куда?

– Да хоть в отпуск. Подальше уезжай. Денег дам.

– Не надо. Все так серьезно? – Макс нахмурился.

– Пока не знаю, но мне это не нравится. И будьте осторожны. Ладно, мне пора. – Стаурус на прощанье пожал Максиму и Женьке руки и быстро покинул палату.

Он чувствовал в больнице вампиров. Да и колебания силы в кабинете главврача его насторожили. Если сам магистр решил появиться здесь, значит, что-то назревает. Времени не остается.

На улице возле машины стояли Ирэн и тетя Оля, которая продолжала рассказывать, как она испугалась, когда Женя поранился, и как сама заставила его поехать в больницу. Она ничего не помнила про вчерашний день, о том, что Женька умирал и как они с Ирэн вчера почти всю ночь сидели на кухне у них дома, пили чай, смотрели фотографии и вспоминали детство. Это какие же способности должен иметь человек, чтобы так подправить память? Ирэн не на шутку начинала бояться. Кто же он такой, этот Стас, или Стаурус? Она вспомнила, что, когда Женька начал рассказывать о своем чудесном выздоровлении, он вдруг резко вскрикнул и схватился за голову. Потом долго тер виски и вполголоса ругал Стауруса, причитая, что просто хотел помочь ему и все объяснить. После этого Ирэн не смогла вытянуть из него ни слова.

Девушка слушала тетю Олю вполуха, невпопад поддакивая ей. Стаса она заметила сразу, как только он вышел из дверей больницы. Его лицо было нахмуренным, сам он был сосредоточен. Шаги были легкими и пружинистыми – ни одного лишнего движения. Он зорко смотрел по сторонам и, казалось, к чему-то постоянно прислушивался.

Подойдя к машине, он тепло улыбнулся тете Оле, которая не замолкала ни на минуту, продолжая рассказывать о даче, огороде, овощах и ягодах. Стаурус открыл ей дверцу и помог сесть на заднее сиденье. Ирэн молча пристроилась на переднем, сцепив руки в замок и пытаясь успокоиться. Стаурус видел, что она на пределе и скоро взорвется, поэтому гнал машину на бешеной скорости. Пару раз Ирэн попыталась рассмотреть, с какой скоростью они едут, но, после того как увидела эти страшные цифры, больше в сторону спидометра не смотрела. Они добрались до поселка всего за тридцать минут, хотя дорога на автобусе заняла бы полтора-два часа.

– Ой, как быстро время пролетело, и так скоро доехали. Я вас не утомила своими разговорами?

– Нет, что вы. Нам было очень интересно, но, к сожалению, мы не можем зайти, еще очень много дел. – Стаурус открыл дверцу и протянул тете Оле руку.

– Конечно, конечно, я все понимаю. Молодежь сейчас такая занятая, все куда-то бежит, спешит, даже некогда поесть, не то что со стариками посидеть. – Продолжая причитать, тетя Оля с помощью Стауруса вышла из машины и зашагала к своему дачному домику, даже не оглянувшись.

Не говоря ни слова, Стаурус сел в машину и быстро поехал в обратном направлении. Ирэн продолжала молча смотреть на дорогу.