Пустой Трон (ЛП) - Корнуэлл Бернард - Страница 18

Ему нечем было возразить. Ему была известна моя репутация убийцы священников. Большинство людей, конечно, опасались убивать монахов или священников, зная, что из-за этого пригвожденный бог приговорит их к вечным мукам, но я не боялся мести христианского бога.

- Ты предатель, Алдвин, - повторил я, - так почему бы мне тебя не убить? Ты это заслужил.

- Позволь мне, - вмешалась моя дочь, и я изумленно обернулся. Стиорра сделала два шага вперед и глядела на меня безо всякого выражения. Она протянула правую руку за мечом. - Позволь мне, - повторила она.

Я покачал головой.

- Убивать - не женская работа.

- Почему? Мы даем жизнь, так почему не можем и отнять ее?

- Нет, - взмолился Алдвин, - нет!

Я его проигнорировал.

- Убить человека сложнее, чем ты думаешь, - сказал я Стиорре, - и хотя эта скотина и заслуживает смерти, она должна быть быстрой.

- Почему? - снова спросила она. - Он хотел со мной позабавиться, отец. Это было бы быстро?

- Подумай о своей душе, - вмешался мой сын.

- О душе? - обратилась она к нему.

- Господь тебя видит, - сказа он, - а убийство священника - это непростительный грех.

- Только не для моих богов, - заявила Стиорра, а я уставился на нее, не смея поверить своим ушам. Я хотел что-то произнести, но ничего не пришло в голову, так что я просто воззрился на нее, и она снова повернулась в мою сторону, на сей раз с улыбкой. - Моя мать была язычницей, - объяснила она, - как и ты. Так почему бы и мне не быть язычницей?

Мой сын пришел в ужас, а Финан ухмылялся.

- Ты поклоняешься моим богам? - спросил я.

- Да, отец.

- Но тебя воспитывали как христианку! - воскликнул ее брат.

- Как и нашего отца, - произнесла она, всё еще глядя на меня, - как и тебя, братец, только не говори мне, что ты не молишься нашим богам. Я знаю, что молишься.

Потом она перевела взгляд на Алдвина, и выражение ее лица ожесточилось. В это мгновение она выглядела настолько похожей на мать, что мне больно было на нее смотреть.

- Позволь мне, отец, - сказала она, снова протянув руку.

Я дал ей Осиное Жало.

- Нет! - воскликнул Алдвин.

Стиорра сорвала льняное платье с броши, обнажив грудь.

- Ты ведь это хотел увидеть, священник? Так посмотри!

- Нет! - завывал Аддвин. Он скорчился, не смея поднять глаза.

- Стиорра! - прошептал мой сын.

Но моя дочь была безжалостна. Я наблюдал за выражением ее лица, когда она убивала священника, и оно было твердым, беспощадным и решительным. Сначала она полоснула его по голове и шее, потом по рукам, которыми он пытался защищаться. Кровь забрызгала ее грудь и платье, когда она еще дважды попала ему по голове, и только тогда она взяла короткую рукоять Осиного Жала обеими руками и с силой воткнула меч в глотку священника. Хлынула кровь, а Стиорра хмыкнула, перерезая ему гортань. Она смотрела, как Алдвин падает, а его кровь собирается в лужу около одной из обнаженных дев, бегущих от козлиного бога. Стиорра смотрела, как Алдвин умирает, а я наблюдал за ней. Всегда было сложно что-то прочесть по выражению ее лица, но я не заметил отвращения к той резне, что она устроила, только любопытство. Она даже слегка улыбнулась, когда священник затрясся и издал булькающий звук. Его пальцы цеплялись за плиты пола, а потом он резко дернулся и затих.

Стиорра протянула мне зажатую в кулаке рукоять меча.

- Спасибо, отец, - спокойно сказала она. - Теперь мне нужно помыться.

Она прижала разорванное и пропитанное кровью платье, чтобы прикрыть наготу, и вышла из комнаты.

- Господи Иисусе, - тихо вымолвил сын.

- Она и правда твоя дочь, - заметил Финан. Он подошел к телу священника и пнул его ногой. - А выглядит, как мать.

- Нам нужно шесть повозок, - сказал я. - По меньшей мере шесть.

Финан с моим сыном по-прежнему глазели на мертвого священника, который вдруг выпустил газы.

- Шесть повозок, - повторил я, - и запряженные лошадьми, а не волами. И предпочтительно с сеном или соломой. С чем-то тяжелым. Может, с дровами.

- Шесть повозок? - спросил Финан.

- По меньшей мере шесть, и они нужны нам к завтрашнему дню.

- Зачем, господин? - спросил он.

- Потому что мы едем на свадьбу, конечно же, - ответил я.

Так мы и сделали.

Глава третья

Под церковью отца Креоды располагалось большое похожее на пещеру помещение, выходящее за пределы церковных стен, его поддерживали массивные колонны и арки. Стены подвала тоже были из огромных грубо обтесанных каменных блоков, а пол - просто из утрамбованной земли. На каменной приступке у восточной стены лежала груда древних костей, но в остальном подвал был пустым, темным и вонючим. Должно быть, его построили римляне, хотя сомневаюсь, что в те времена содержимому ближайшей выгребной ямы позволили бы просачиваться сквозь стены.

- В церкви тоже можно унюхать этот запах, - посетовал отец Креода, - если только ветер не с востока.

- Через каменную кладку протекает дерьмо? - спросил я. Я не собирался это выяснять, спускаясь через массивную дверь в темное пространство.

- Постоянно, - ответил он, - потому что строительный раствор раскрошился.

- Так заделай швы смолой, - предложил я, - как у лодки. Набей щели конским волосом и пропитай его смолой.

- Смолой?

- Можешь купить ее в Глевекестре.

У всмотрелся в темноту.

- Чьи там кости?

- Мы не знаем. Они были там еще до того, как леди Этельфлед построила церковь, и мы не хотим их тревожить, - он перекрестился. - Призраки, господин, - объяснил он.

- Продай их как мощи, - сказал я, - а деньги потрать на новый колокол.

- Но они могут быть язычниками! - возмутился он.

- Ну и что? - спросил я, распрямившись и вздрогнув от привычной боли. Теперь смердящий погреб послужит темницей для Бриса и его людей. Они заслужили и худшего. Они обшарили дом Этельфлед, сложив всё самое ценное в кучу - платья, покрывала, драгоценности, кухонные горшки и лампы.

- Это принадлежит ее мужу, - угрюмо объяснил мне Брис, - а в монастыре ей не понадобятся пышные наряды.

Значит, вот что являлось частью сделки, которую Этельхельм заключил с Этельредом - влиятельные западные саксы должны были каким-то образом принудить Этельфлед уйти в монастырь. Одобрил бы это ее брат? Не знаю. Но, пришел я к заключению, Эдуард, возможно, завидовал славе сестры. Его постоянно сравнивали с отцом и находили обделенным его качествами, а теперь, что еще хуже, считали менее грозным воином, чем сестра. У королей, даже таких достойных, как Эдуард, есть своя гордость. Он согласился бы с тем, что не может соперничать с отцом, но, должно быть, ему было ненавистно слышать похвалы в адрес сестры. Он с удовольствием отправил бы ее в монастырь.

Тело отца Алдвина внесли в церковь. Финан натянул на труп разорванную черную рясу, но невозможно было скрыть, каким ужасным был его конец.

- Что произошло? - испуганно прошептал отец Креода.

- Он покончил с собой из-за угрызений совести, - сказал я ему.

- Он...

- Покончил с собой, - рявкнул я.

- Да, господин.

- Значит, это самоубийство, - продолжал я, - и его нельзя хоронить в освященной земле. даже не знаю, с какой стати Финан принес его в церковь.

- Просто не подумал, - ухмыльнулся Финан.

- Так что лучше выкопай ублюдку глубокую могилу где-нибудь вне городских стен, - посоветовал я.

- На перекрестке, - предложил Финан.

- На перекрестке? - спросил отец Креода.

- Чтобы его душа сбилась с пути, - объяснил Финан. - Она не поймет, в какую сторону идти. Ты же не хочешь, чтобы его дух вернулся, прости Господи, так что закопай его на перекрестке, чтобы запутать.

- Запутать, - повторил отец Креода, в ужасе уставившись на скривившееся в жуткой гримасе лицо мертвеца.

Бриса и его людей втолкнули в темноту провонявшего дерьмом подвала. Со всех сняли кольчуги, сапоги, украшения и ремни.