Уши не трогать! - Гаврилова Анна Сергеевна - Страница 27

Ох… Кажется, сейчас дело дойдет до меня. Вон как затаились, даже не дышат. Только глазки из-под масок сверкают.

Я скосила взгляд на собрата по несчастью, едва удержалась от тягостного вздоха. Он, конечно, зараза и старый пер… пентюх в придачу, но все-таки жаль, что ничего «такого» со мной не проделывал. Может, нам дадут пару часов, чтобы наверстать упущенное?

– Вы молчите, граф? – после долгой паузы вопросил «председатель». – Неужели ни одного возражения?

– Я просто жду доказательств, – спокойно отозвался Орис.

Брайт, угнездившийся по правую руку от оратора, аж подпрыгнул. Оглушающе громкое сопение судей могло позабавить, если бы ситуация была хоть чуточку проще.

– Какие еще доказательства?! – возопил «председатель». – Разве сло?ва благородного эльфа недостаточно?

– Семи благородных эльфов, – уточнил Брайт холодно.

В его жестах было столько высокомерия, что я начала закипать.

Не знаю, насколько правдивы обвинения. Понятия не имею, насколько честен был Орис, лишая любителей «человечинки» титулов и отправляя на плаху. Но одно знаю наверняка: передо мной не благородные эльфы, а шайка трусливых длинноухих обезьян. Благородные не прячутся за масками и не требуют верить на слово.

– А в чем обвиняют мою спутницу? – Голос графа прозвучал бесстрастно, но что-то подсказывало – Орису не все равно.

– В лицемерии! – выпалил Брайт.

«Председатель» дернул рыжеволосого эльфа за рукав, что-то прошептал. Через пару минут напряженного молчания заговорил сам:

– Госпожа Лёля, титула и происхождения которой мы не знаем, обвиняется во лжи и пособничестве преступным замыслам графа Фактимуса. Она сорвала принятие закона о смягчении содержания людей умышленно, по указанию вышеназванного графа.

– А в качестве доказательств – «слово благородного»? – не выдержала я.

Ох, ну и рожи у этих судей, даже маски не в состоянии скрыть злобу.

Брайт хотел ответить, но его опять одернули.

– Если возражений нет, – задрав подбородок, сообщил «председатель», – оглашается приговор!

– Возражения есть, – усмехнулся Орис.

Главный обвинитель тут же подобрался, выпятил грудь. Правда, злорадство, с которым ждал вопросов графа вначале, улетучилось. Его сменила легкая нервозность.

– Для начала я хочу знать, кто вы.

Ответ на этот вопрос был придуман заранее, иначе с чего на губах эльфов вспыхнули столь гаденькие улыбочки?

– Мы члены ордена «Свободный Север»! – торжественно заявил эльф.

– Впервые слышу. – В тоне графа столько пренебрежения, что даже я на мгновение почувствовала себя вшой.

– А мы не стремимся к известности.

Я не хотела встревать – все-таки Орису видней, как разговаривать с этими мужчинами. Уверена, он опознал не только Брайта и знает, на что давить. Но, увы, слово выпорхнуло раньше, чем успела прикусить язык:

– Пока.

– Что, простите? – встрепенулся «председатель». На короткий миг предстал в образе простого, довольно вежливого обывателя.

– Молчите, но только пока. Потому что нет повода заявить о себе. А вот казнив королевского советника…

– Да как вы смеете! – взвился Брайт. – Это оскорбление! Клевета! Мы боремся за счастье королевства! За свободу человека!

Последние слова, конечно, кольнули. Сразу вспомнился рынок рабов, рассказы о стерилизации женщин и принудительном размножении. Да и работа на эльфийских полях вряд ли сахарная. Но, черт возьми, моя шкурка тоже чего-то стоит, разве не так?

– Вы идете против воли короля, – сказала я со вздохом. – Значит, подрываете основу существования государства и процветания вашего народа.

– Нет! – прорычал рыжеволосый. Вспыхнул факелом. – Мы действуем в интересах народа! Вершим суд, на который король не способен! Не потому, что слаб, а потому, что Орис Фактимус – мастер лицемерия и лжи!

– А решить вопрос цивилизованными методами вы пробовали? Устроить публичные прения или хотя бы поговорить с королем?

Брайт ударил кулаком по столу, запыхтел. Даже отсюда чувствуется жар бушующей в нем ненависти.

И снова тишина. Давящая, но почему-то совсем нестрашная.

– М-да… – протянул «председатель». – Эта… леди действительно опасна, зря мы не верили. – И заключил с искренним сожалением: – Решение о помиловании госпожи Лёли – ошибка. А ошибки нужно исправлять…

Вот ведь! И кто меня за язык-то тянул?

На помощь пришел Орис. Спокойный и холодный, как обычно. Будто ничего особенного не происходит, а мы мирно беседуем за чашечкой черной бурды на веранде его поместья.

– Прекратите балаган. Я оценил вашу фантазию и, – он скосил взгляд на замершую в трех шагах охрану, – возможности. Но моя позиция неизменна. И запугивать меня незачем. Каков приговор вашего кустарного суда? Огласите и исполните наконец.

Последняя фраза прозвучала как приказ, эльфы в красных плащах синхронно вздрогнули.

Моя и без того испуганная душа сползла в «пуанты», в животе похолодело. Несколько секунд провела на грани обморока, но вдруг поняла – Орис блефует. Берет напыщенных эльфов на слабо!

Конечно! Очень легко сказать – чтоб ты сдох. Заочно подписать приговор о смерти тоже довольно просто. А вот отправить на казнь того, кто стоит перед тобой и смотрит в глаза… Нет. Эльфы, какими бы самодурами ни были, не посмеют.

– Госпожа Лёля, – подал голос «председатель», – вы спрашивали о цивилизованных методах? Так вот, если вы еще не поняли, договориться с графом Фактимусом невозможно.

– Есть желание – тысяча возможностей, нет желания – тысяча причин, – не подумав, буркнула я.

Лицо главного обвинителя приобрело приятный зеленоватый оттенок, он не выдержал, поднялся. Дрожащий палец указал сперва на Ориса, после на меня. Дребезжащий голос велел:

– Сбросить в колодец.

– У столь благородных эльфов не хватило денег на виселицу? – хмыкнул Орис. – Ладно. Колодец так колодец.

И все бы было хорошо… но шестерка в черных плащах шагнула к нам, не раздумывая. Меня опять ухватили за локоть, Ориса толкнули в спину. На секунду мы оказались рядом, и я шепнула, холодея:

– Орис, кажется, твой блеф не удался.

– Я не блефовал. – Ответ прочла по губам.

Как это?! Эй, ты что, сдурел?! Слышь, ушастый, это тебе пятьсот с гаком, а мне всего двадцать один! Я не хочу умирать! Я не согласна!

Нас опять развели. Бэтмен с повадками женоненавистника оскалился, велел, чтоб не дергалась. Я, вопреки приказу, вывернулась и саданула ногой в колено. Конвоир вскрикнул, но вместо того чтобы красиво растянуться на полу, ринулся на меня.

Я ничего не знаю о религии этого мира, но в то, что богиня удачи существует, поверила сразу и навсегда – уж слишком ровно моя коленка впечаталась в промежность бэтмена. Такому удару даже мастер самообороны позавидует.

Пару мгновений, которые даровал всеобщий шок, истратила на то, чтобы подлететь к Орису и повиснуть на его шее. Выдохнула прямо в ухо:

– А план спасения у тебя есть?

В следующую секунду меня отодрали от графа, но матов эльфийского ОМОНа не слышала. Ошарашенно глядела на Ориса, который мотнул головой и грустно усмехнулся.

Если сегодня меня все-таки казнят, то я умру феминисткой.

– А ну стоять! – проревела я. Сама испугалась собственного голоса.

Эльфы тоже замерли – просто не ожидали такого тона от леди.

– Я хочу говорить с судьями! Немедленно!

Замешательство бэтменов позволило снова вырваться, но кидаться на Ориса или кого-то другого больше не пыталась. Встала, гордая и независимая. Задрала подбородок, копируя председателя этого фарса.

– Вы чем-то недовольны, госпожа Лёля? – усмехнулся Брайт. – Хотите попросить о снисхождении?

– Нет, – нагло заявила я.

Разговаривать с Брайтом все равно что переругиваться со сторожевым псом. Излагать свои мысли начала лишь после утвердительного кивка главного обвинителя. В принципе его разрешение тоже не особо нужно, но выказать уважение ушастому гаду полезно. Капля бальзама на мужское тщеславие лишней не бывает. Особенно в таких обстоятельствах.