В объятиях мечты - Гаврилова Анна Сергеевна - Страница 4

Вот только мне было глубоко плевать и на камзолы, и на перевязи с мечами, и на пояса, начиненные ножами для метания. Я изумленно таращилась на предводителя этой шестерки и никак не могла поверить. О, Богиня! Неужели…

Черные кудри до плеч, тяжелый щетинистый подбородок, пронзительно-синие глаза. Твердая поступь, уверенные движения, идеальная выправка. Неизменная привычка задирать нос и смотреть на окружающий мир с толикой подозрительности… Милан, мы никогда не были близки, но видит Богиня – я скучала. И я невероятно рада тебя видеть!

– И по какому праву вы вторглись в резиденцию Ордена, господа? – спросил Центрус. В интонациях архимага не было недовольства, только насмешка с легким налетом усталости. Словно он этот вопрос раз в сотый задает.

– У нас распоряжение короля! – вздернув подбородок, отрапортовал Милан. Прежде чем Центрус успел сказать хоть слово, сделал стремительный шаг вперед. На стол, поверх карты, лег лист гербовой бумаги.

Главный маг нехотя скользнул взглядом по предъявленному документу.

– И где сказано, что вы имеете право вламываться в мой кабинет?

Нас окутала тишина. Странная такая… уютная, как домашние туфли. Почудилось, будто тут не пикировка происходит, а старый, всеми любимый ритуал. Ну вроде рюмки аперитива перед торжественным обедом.

– Господин Центрус, – Милан был спокоен, но поджимал губы в неудовольствии, – вот только не надо рассказывать, про ваше «внутреннее дело». Я уже сыт этими байками.

Глава Ордена закатил глаза, перебил:

– Капитан, как же ты мне надоел! Всякий раз, стоит только случиться какой-нибудь мелочи…

– Вы надоели мне не меньше, – ровно парировал Милан.

– Я? – возмутился Центрус. – Я в твои дела не суюсь!

– Вы мешаете оказывать помощь. – Милан сощурил глаза и, точно пародируя интонации мага, добавил: – Всякий раз.

– Наглец! – беззлобно огрызнулся Центрус. А потом повернулся ко мне и начал жаловаться: – Этот офицер совершенно несносен. Он просто отказывается понимать слово «нет». Раньше к нам разных подсылали, теперь только этого. Ужас, а не человек!

Милан все это время глядел исключительно на Центруса и опять поджимал губы, только на сей раз прятал не раздражение, а улыбку. Ну да, меня эта жалоба тоже забавляла, как и самого архимага. О Богиня! Видимо, права была мамулечка, когда говорила, что мужчины – те же мальчишки, только у них игрушки повесомее.

А Центрус не унимался:

– Я ему всегда говорю – Милан, не лезь! Без тебя, головореза, разберемся! Думаешь, слушает? Нет! Медом ему намазано, что ли…

– Я просто выполняю свои обязанности, – встрял объект обсуждения. Он по-прежнему таранил взглядом архимага, а я… я даже пискнуть боялась – вдруг исчезнет? Развеется, как мираж?

– «Обязанности»! – передразнил Центрус. – Жениться тебе надо, капитан. Жениться! Тогда и поймешь, что такое настоящие обязанности. И времени на всякие глупости вроде излишнего служебного рвения не останется.

Насчет глупостей не знаю, а вот о женитьбе Милана мы давно всем семейством мечтаем. В его двадцать пять многие по трое детей имеют, а у этого даже невесты нет.

– Господин Центрус… – начал было тот, но его снова перебили:

– Капитан, ты неисправим! Перед тобой такая красивая девушка сидит, а ты даже не взглянул в ее сторону.

В другой раз я бы непременно смутилась и залилась краской, но сейчас… я была обязана это видеть!

Лицо Милана исказила не просто кислая – наикислейшая мина! С тяжелым вздохом, явственно намекая, что совершает этот поступок исключительно ради того, чтобы Центрус отвязался, Милан повернулся ко мне. Мазнул взглядом по лицу. Отвернулся. Повернулся снова и застыл. В синих глазах читалась растерянность.

Прошла целая вечность, прежде чем этот огромный, под стать господину Анрису, мужчина, заговорил:

– Простите. Ваше лицо кажется знакомым. Мы встречались раньше?

«О Богиня! Ну конечно!» – хотела воскликнуть я, и… не смогла. Просто в горле встал ком, к глазам подступили слезы, а губы склеила глупая, но невероятно счастливая улыбка. Он меня не узнал! Ну надо же! Неужели я так сильно изменилась? Мы же всего три года не виделись!

– Так мы встречались?

Меня хватило на исполненный щенячьей радости кивок, и только.

– Где именно? – Голос брата прозвучал очень строго. Он действительно силился вспомнить… О Богиня!

Эти слезы… они сами выпорхнули из глаз. Я ничего не могла поделать.

– Госпожа Соули, что с вами? Вам плохо?

Не знаю, кто это спросил. Может быть, Центрус, может быть, Рэйс… Не важно, смысл в другом… Лицо брата вытянулось, рот приоткрылся, а глаза… я настолько большие глаза только на иллюстрациях к детским сказкам видела.

– Соули? Это действительно ты?

В этот раз слабость, вызванная зельем, не помешала. Я встала, пошатываясь, обогнула невероятных размеров стол и с громким всхлипом бросилась на шею к такому родному, пусть и далекому мужчине.

– Милан!

Обнял, подхватил, закружил. И от этого так хорошо, так тепло стало.

– Ты как здесь оказалась, сестричка?

– У… – единственное, что смогла ответить.

О Богиня! Спасибо тебе! Огромное-преогромное!

Брат отстранился, окинул очень внимательным взглядом. Сказал, согревая улыбкой:

– Выросла. И похорошела невероятно!

Я все-таки смутилась. Опустила ресницы и покраснела до кончиков ногтей.

– Но что ты делаешь здесь? С этими двумя…

Милан резко напрягся, а в следующий миг я оказалась задвинута за широченную спину. Едва уловимый, непонятный жест, и я уже в пяти шагах и от брата, и от магов. И все бы хорошо, но трое мужчин в серых форменных камзолах взяли в кольцо, а Милан уперся кулаками в столешницу и прорычал:

– Извращенцы!

– Что?.. – вторя моим мыслям, выдохнул герцог.

– Уроды!

– Э… – Я плохо видела Центруса, но заметила – архимаг выглядит так, словно его лопатой по голове ударили. Причем внезапно.

– Свиньи! – рявкнул брат. А потом как заорет: – Разве не видите, она еще ребенок!

Хм… так сам же минуту назад сказал, что я выросла.

– Да я вас в драконье дерьмо закатаю! – не унимался Милан. – На портянки порву! Кастрирую!

Маги удивленно переглянулись. Мне переглядываться было не с кем, так что я недоумевала в одиночестве. Мама дорогая, что происходит? По какому поводу бешенство и столь… странные обещания?

Несколько секунд, заполненных лишь грозным сапом брата… и мир взорвался.

Рэйс хохотал, уткнувшись головой в колени. Центрус просто растекся по письменному столу. А я… я по-прежнему недоумевала. Что за бред?

Милан на мгновение обернулся, на его лице читалась растерянность. Однако это никак не повлияло на товарищей брата. Они по-прежнему загораживали, хищно сжимали рукояти мечей и смеяться даже не думали. Равно как и толпа магов, которая набежала на крики.

– Капитан… – вытирая слезы, протянул Центрус, – за такие предположения и в глаз получить можно.

– Какие предположения? – не выдержала я.

– Что поодиночке уже не справляемся! – простонал Рэйс.

Нет, все равно непонятно, но румянец на щеки прыгнул. Широкий такой, жгучий.

– А что я должен был подумать? – прорычал Милан. Этот рык звучал куда спокойнее прежних. – Вы же маги! У вас же все не как у людей!

В следующее мгновение в кабинете стало невероятно тихо. Все замерли, усиленно вглядываясь в полет бумажного журавлика. Он ворвался в распахнутую дверь, держался под самым потолком и двигался столь изящно, что мы невольно залюбовались. Даже рассерженный Милан, глядя на это чудо, успокаиваться начал.

Идиллия длилась ровно до тех пор, пока крылатый посланник не рухнул вниз в единственном, уже знакомом намерении – клюнуть Рэйса.

– Да что за!.. – возопил герцог и тут же прыснул.

Центрус поддержал громогласным хохотом. Я тоже хихикнула.

Птичка веселья не оценила – нападала на седовласого с куда большим рвением, нежели ее предшественница. И была гораздо удачливей, потому что даже архимаг смилостивился и принялся помогать эту самую птичку ловить.