В объятиях мечты - Гаврилова Анна Сергеевна - Страница 25

Младший Вожак среагировал тут же.

– Что не так? – озабоченно спросил он.

Сказать всю правду язык не повернулся.

– Надо было на плече, – пробормотала я. – Там бы лучше смотрелась…

Стремительный одарил клыкастой улыбкой и огорошил:

– Так передвинь.

– Что?

– Передвинь рисунок на плечо, – поддержал брата Жнец.

– Как?

– Как-как… руками! – внес свою лепту Быстрый. А заметив полнейшее недоумение, по-простецки облизал палец и коснулся одной из золотых линий на своем теле. Узор ожил и начал смещаться вслед за указующим перстом оборотня.

– Соули, только не говори, что собралась в обморок, – усмехнулся Жнец. – У нас малахольных девиц не жалуют.

Слова новоявленного братца проскочили мимо сознания – я передвигала печать. Сама! И у меня получалось! О Богиня! Кажется, я зря называла оборотней блохастыми дикарями! Они же… они замечательные!

– Может, вы и с беременностью поможете? – пискнула и тут же покраснела, потому что… в общем, не хотела этого говорить. Видимо, счастье в голову ударило и последний ум вышибло.

Лица собеседников вытянулись.

– То есть? – спросил глава стаи.

Я же покраснела еще гуще и, приклеившись взглядом к надкушенному пирожному, пробормотала:

– Извините. Глупость сморозила.

– Глупость? – выдержав паузу, переспросил Быстрый. – Хм… А я-то гадал, зачем Хелга мне эту дрянь всучила…

Изумленная, вновь повернулась к Вожаку, чтобы пронаблюдать, как тот поднимается и извлекает из кармана штанов небольшой блестящий кругляш на длиннющей цепочке. Мои новоиспеченные братья дружно нахмурились, а после и вовсе скривились. Ко всему прочему ощутила волну осуждения – слабую, но яркую.

– Что это? – тихо спросила я.

– Амулет, с помощью которого некоторые, скажем так… нехорошие женщины своих мужей дурят. – И, помахав кругляшом, добавил: – Беременность, Соули. Он создает иллюзию беременности.

О Богиня…

– А срок какой?

Быстрый смерил подвеску неприязненным взглядом, сообщил нехотя:

– Настроен на срок две недели.

Я совсем растерялась. Невероятно. Просто невероятно. И хотя эмоции, исходящие от мужчин, к дальнейшему обсуждению не располагали, спросила:

– А Хелга откуда узнала?

Брови Вожака взлетели на середину лба.

– Она мать рода. Она все и про всех знает.

Ого!

Я уже открыла рот, чтобы выспросить подробности, но меня перебили.

– Соули, это неправильно, – сказал Жнец. Очень суровый, даже руки на груди сложены.

– Что неправильно?

– С такими вещами, – красноглазый кивнул на амулет, – не шутят.

– А я не шучу. Я… У меня…

– Что у тебя? – рыкнул Стремительный.

Вот теперь я ощутила все. Грусть, обиду, ярость! Для оборотней мой интерес к амулету был сродни предательству и личному оскорблению.

– У меня… муж в Вайлесе. А сама магичить не умею. Мне этот амулет позарез нужен. Вот даже Хелга ваша не против.

Оборотни переглянулись. Странно так, словно что-то не то сказала.

– Ладно, – нахмурился Быстрый. – Но в первый и последний раз.

Лишь теперь до меня дошло – перерождение! У стаи проблемы с детьми, для них беременность – больная тема. И тут я со своим обманом. Вот только рассказывать подробности не хочется категорически.

– Райлен из Вайлеса вернется, и мы все по-настоящему сделаем, – стараясь загладить неловкость, пробормотала я. И покраснела, потому что… ну опять глупость сморозила.

В столовой повисла тишина, но эмоциональный фон изменился. Оборотни молчаливо ухохатывались. Все как один.

– Даже не сомневаюсь, – сказал Стремительный.

– Если бы ты видел этого мага, ты бы сомневался еще меньше, – добавил Жнец.

Быстрый, к счастью, промолчал. Но амулет отдавал с такой ухмылкой, что… В общем, к порталу я не шла, а бежала. А миновав мерцающий контур, даже не вздрогнула, хотя вместо положенного по этикету приветствия прозвучало:

– Соули, тебя сейчас придушить или когда до дома доберемся?

А следом совсем невообразимое:

– Не смей говорить с моей женой в таком тоне, папа.

Глава 10

В крошечную комнату со стационарным порталом набилась целая толпа – удивительно, как стены не треснули. Ближе всех, в миллиметре от затухающей линии, стоял Рэйс. Герцог Даорийский выглядел… не очень.

Камзол, от которого даже пахло дороговизной, был помят. Шелковая рубашка лишена пары пуговиц – бедняжек вырвали, что называется с мясом. Прическа… ну если воронье гнездо можно назвать прической, то все в порядке, даже более того.

По правую руку от герцога возвышался Центрус. Именно возвышался! Глава магического Ордена Верилии не старика напоминал, нет… Он был молодым, высоким и очень сильным. В росте и развороте плеч с ним разве что оборотни сравниться могли, ну или тролли. Глаза, которые помнились как нечто бесцветное и водянистое, были заполнены тьмой. Если бы не знала, что мы в цивилизованном мире живем, решила бы – Центрус только-только после схватки.

А слева… слева стоял Милан. Тот же форменный мундир, та же перевязь с мечом, но лицо – все грозы вместе взятые и пара ураганов в придачу.

За Миланом уже знакомый отряд смурных парней. За Центрусом – толпа магов в особом, боевом облачении. За Рэйсом… а за ним Сивый – глава дипломатической миссии седьмого мира в Верилии. Столь же седой и столь же помятый. И тоже без пуговиц!

– Соули, тебя сейчас придушить или когда до дома доберемся? – прорычал мой официальный покровитель и оскалился так, что… ох!

Я задохнулась, открыла рот, но… но ответить не успела. Меня перебили:

– Не смей говорить с моей женой в таком тоне. – И голос такой, что… в общем, в пору бункер на случай Второй Магической войны созданный открывать. – Папа.

Окажись я на месте Рэйса – непременно оконфузилась, а герцог… он даже не поморщился. Даже не повернулся! Зато я встала на цыпочки и…

– Госпожа Соули – моя воспитанница, – отрезал седовласый. – Мне виднее, как с ней разговаривать.

– И не мечтай, – спокойно отозвался Райлен. Все еще невидимый, но бесконечно желанный.

В поисках мага случайно коснулась взглядом Милана. Брат насупился, медленно повернулся к Рэйсу. Затем еще медленней повернулся к толпе встречающих. И воины, и маги, и даже затесавшийся в их ряды оборотень… они проявили удивительную слаженность – расступились, хотя отступать, казалось, некуда.

– Что ты сказал? – В воцарившемся безмолвии тихий вопрос Милана прозвучал как набат. Но я внимания не обратила, потому что там, вдалеке, на пороге каморки со стационарным порталом, стоял он. Райлен!

Камзол из темного сукна сидит идеально, подчеркивает мощь и стать. Верхние пуговицы черной шелковой рубашки небрежно расстегнуты. На шее амулет – тот самый, который при вступлении в Орден выдают. А в глазах пламя.

Зато голос ну очень спокойно звучит:

– Любимая моя, ненаглядная… ты хоть понимаешь, как рисковала?

Конечно, мне следовало изобразить покаяние, но губы расплылись в счастливейшей из улыбок. Любимая! Ненаглядная! И… и это обо мне!

– Значит, не понимаешь. – Вывод далекий от истины, но логичный. – Что ж. Учту.

Взгляд Райлена вперился в Рэйса.

– А ты? – спросил маг. – Ты вообще собирался ставить меня в известность?

Властитель Даора выразительно молчал. Раскаяния на его лице не было, ну ни грамма.

– Ясно. – Райлен вздохнул и повернулся к Центрусу. – А ты? Трудно было журавлика послать?

– У тебя нецелевой расход магии, – указывая на амулет, сказал глава Ордена. – И самовольная отлучка с места службы. Так что полегче, Райлен. Полегче.

Амулет быт тотчас снят и небрежно брошен на пол. Центрус изогнул бровь, лица магов вытянулись, и даже Рэйс равнодушие утратил.

– Рай… – хмуро протянул он.

– Что? – сложив руки на груди, вопросил брюнет. И, не дождавшись ответа, хмыкнул и продолжил: – По-вашему, я должен был сидеть в Вайлесе и спокойно ждать, когда вы наиграетесь в спасателей?