Божественные маскарады - 2 - Фирсанова Юлия Алексеевна - Страница 52

– Вот и отлично, – оживился Лимбер и отдал приказ: – Какие там нужно бумажки составить – покумекаете с Риком.

– С удовольствием, – расплылся в самой искренней и весьма хищной улыбке рыжий коммерсант. – Если надо с кого-то потребовать деньги, это я всегда пожалуйста, даже просить не надо!..

– Мы и не сомневались, – добродушно хохотнул Кэлер.

– Ага, а я им эту петицию вместе с перстеньком и занесу, – поддержал Связист, поднимаясь с дивана и направляясь к королевскому столу. – Пошли, Рик, еще с вашим Источником посоветуемся, он их, бюрократов, тоже неплохо знает.

– Только перстень после того, как душу из него извлекут, пусть Суд вернет, – остановила Силы принцесса. – Это ведь подарок Злата, и мне очень не хочется доводить до сведения Повелителя Межуровнья информацию о том, что Суд Абсолюта изъял у бедной девушки безделушку и зажилил. Вещественное доказательство и ювелирное изделие – вещи все-таки разные.

– Я им так и передам, – широко и немного мстительно ухмыльнулся Связист, засовывая перстень в карман. – Не расстраивайся, подруга, думаю, он очень быстро вернется к тебе.

– Элия, я всегда говорил, что ты гениальна! – напоследок выдал Рик и вместе со Связистом исчез из кабинета отца, бормоча на ходу: – Блин, мне же еще контрольные чары на поле отлаживать…

Молча покинул собрание Нрэн, Кэлер тоже поднялся и вышел, задумчиво бросив:

– Пока, пап.

Король посмотрел на принцессу и с усталой безнадежностью спросил:

– Теперь-то сказано все, милая?

– Все, что нужно, отец, – честно призналась принцесса и получила в награду острый и подозрительный взгляд. Вопросительно выгнулась смоляная бровь.

Элия ответила невинной улыбкой, но все же сочла нужным сказать:

– Быть может, позже, пока не могу.

– Логика? – уточнил король.

– Необходимость, – пояснила богиня, словно невидимую тяжесть, ощущая на себе чары Серого Посланника.

– Что ж, я подожду, – согласился Лимбер, полностью доверяющий дочери, но все-таки не удержался от слов: – Будь осторожней, милая.

Довольный тем, что у него еще есть время на игры с Бэль, Лейм вошел в покои малышки и позвал:

– Сестренка, я уже тут. Пошли смотреть динолей?

Принцу ответила тишина. Пожав плечами, юноша вышел, аккуратно притворив за собой дверь. «Придется, видно, сначала найти маленькую проказницу», – решил бог и привычно сплел заклинание поиска. Немного поработав вхолостую, поскольку местоположение Бэль, как и всякого не желающего быть обнаруженным эльфа, определялось с трудом, чары нашли заданный объект. Девочка находилась где-то в Садах.

«Не иначе как упрямая шалунья решила найти динолей сама», – с сентиментальной улыбкой рассудил принц и, телепортировавшись, не спеша побрел по песчаной дорожке, наслаждаясь прогулкой по весеннему лесу и ощущением теплого солнца, ласкающего кожу. Невольно бог ощутил смутное желание принять свою оборотническую форму, ту самую, которая у богини ассоциировалась с длинношерстной ланью, и беспечно побежать по траве навстречу ветру…

Но постепенно ощущение умиротворения и покоя, в которое погрузился принц, начало исчезать, уступив место неосознанной тревоге. Беспокоящие чувства просачивались сквозь заклинание поиска, настроенное на Бэль. Лейм мысленно потянулся к сестренке и понял, что девочка чем-то очень расстроена. Принца буквально захлестнула волна одиночества и безысходного горя. Не разбирая дороги, не обращая больше внимания на красоты дивных Садов и ласку солнца, юноша помчался туда, где плакала Бэль.

В густых зарослях орешника на старом поваленном стволе дуба всхлипывала, сжавшись в комочек, маленькая девочка, рядом с ней валялись игрушечный лук и какой-то белый узелок.

– Вот ты где, моя хорошая, – с облегчением воскликнул Лейм, продравшись сквозь чащу к малышке. Принц тут же подхватил сестренку на руки и крепко прижал к себе.

– Лейм, – пискнула Бэль, обхватила брата за шею ручонками и, не в силах говорить, залилась слезами пуще прежнего, но теперь уже принцесса плакала не только от обиды, но и от облегчения.

Усевшись на поваленный ствол, юноша начал успокаивать девочку, шепча ей что-то ласковое, гладя по спинке и покачивая на руках. Мало-помалу судорожные всхлипы стали реже, а потом и вовсе прекратились. Глядя в зареванную мордашку маленькой сестренки, принц участливо спросил:

– Что случилось, родная? Заблудилась?

Бэль отрицательно качнула головкой и пояснила:

– Я убежала из дома. Нрэн отдал Таису Кэлеру. Я ему совсем не нужна, он меня ненавидит. Я никому не нужна.

– Ну что ты, радость моя, – возразил Лейм. – Мы все тебя очень любим. Даже Нрэн. И всем нам ты очень-очень нужна.

– Тогда почему он отнял у меня Таису? Почему ругается? Почему все время шлепает ни за что? Сердится? – вывалила на брата Бэль кучу вполне резонных вопросов. А глаза малышки снова начали наполняться слезами обиды на несправедливость.

– Нрэн тебя очень любит, Бэль, – снова повторил принц, зная, что чисто теоретически дело должно обстоять именно так. – Просто он очень строгий и всегда все будет делать, как лучше для тебя, даже если по-твоему это плохо.

– А Таиса? – с трудом осмысливая сказанное, жалобно спросила малышка, возвращаясь к наболевшему.

– Раз она будет у Кэлера, значит, ты всегда сможешь играть с ней, сколько захочешь, – утешил сестру Лейм, заботливо завязывая ленточки воротника на платьице в бантик и подтягивая носочки, съехавшие к самым туфелькам.

Бэль немного успокоилась, смирилась с утратой права собственности на кошку. На маленькой мордашке начала появляться первая, еще неуверенная улыбка.

– Значит, ты плакала, потому что обиделась на Нрэна? – уточнил Лейм.

– И из-за того, что я вас всех люблю, даже Нрэна, а раз я навсегда ушла, то думала, что никогда не увижу, и очень скучала, – призналась девочка.

Бог улыбнулся, покрепче прижал к себе сестренку и серьезно попросил:

– Не надо больше никуда убегать, родная, ты нам всем нужна, и без тебя нам будет очень плохо и скучно. Вернись, пожалуйста.

– Правда плохо? – переспросила маленькая принцесса.

– Честное слово, – поклялся Лейм.

– Ладно, – согласилась Бэль и, спрыгнув с колен брата, взяла свой верный лук и узелок.

– Что там у тебя? – полюбопытствовал принц, донельзя заинтригованный странной экипировкой.

– Хлеб и сыр, – деловито ответила малышка и пояснила непонятливому брату: – Когда уходят в путешествие, обязательно берут с собой хлеб и сыр в тряпице. Мне няня рассказывала. Вот я и взяла на кухне.

– Понятно, – серьезно кивнул брат, пряча улыбку. – А лук тебе зачем?

– Добывать себе пропитание и защищаться от разбойников и хищных зверей, – гордо ответила Бэль и, тут же вспомнив о животных, спросила: – Лейм, раз я вернулась, мы пойдем искать динолей?

– Конечно, – согласился принц, выводя сестренку из зарослей на тропинку. – Сыр и хлеб нам пригодятся – угостишь животных, а вот лук придется вернуть в замок. Нехорошо навещать единорогов с оружием.

Мирабэль охотно разоружилась, и бог отправил лук в покои сестренки. Держа брата за руку, девочка зашагала рядом с богом романтики через Сады. Молчаливое дружелюбие Лейма постепенно настроило егозу на прежний беззаботно-радостный лад. Воспоминания о недавних огорчениях быстро тускнели. Вскоре Бэль уже вовсю скакала по дорожке, наполнившись ликующим предвкушением чуда. Уж больно малышке хотелось поближе познакомиться с дивными динолями, погладить их шелковистую шерстку, а быть может, и покататься на них, как на эльфийской лошадке. Или даже полетать! Девочка забегала вперед, залезала в кусты, заинтересовавшись доносящимися оттуда звуками, гонялась за бабочками, сворачивала с тропинки к понравившемуся цветку, засыпала брата тысячей вопросов обо всем на свете – словом, вновь вела себя как обычный довольный жизнью ребенок из божественной семьи Мира Узла.

Улучив минутку, Лейм связался с няней сестренки. Старушка была донельзя встревожена исчезновением своей подопечной, но шума на сей раз поднимать не стала, боясь, что маленькой непоседе опять попадет. К вящему облегчению старой леди, принц сообщил ей о том, что повел сестру на прогулку.