Отдыхать, так по-божески! - 1 - Фирсанова Юлия Алексеевна - Страница 20

– Я не боюсь, – наконец задумчиво вымолвил паренек, поерзав на стуле, – я верю в судьбу и Творца. Все в Его воле и воля Его, что я здесь.

– Да ты фаталист, Солиэль, – хохотнул толстый менестрель.

– Нет, – улыбнулся паренек и неожиданно разоткровенничался. – Я лишь верю, что все будет правильно. А богиня Элия – она воистину самая прекрасная женщина во всех Вселенных. Я ее менестрель, посвященный с детства, в храмах пою, ее слово и волю несу по Дороге Миров. Она мне во сне являлась, говорила…

Юный менестрель неожиданно замолк и нахмурился, словно вспомнив что-то.

– Э, малый, ну ты загнул, настоящий менестрель, даром что сопливый совсем, но какая фантазия, – восхищенно покивал толстяк.

– Я правду говорю, Гамеш, – серьезно, впрочем, без задора или злости, ответил Солиэль.

– Ну-ну, – покивал ярко-зеленый франт и иронично заметил: – Только я слышал, у вас, ее менестрелей, знак должен быть какой-то. А, парень?

– Есть у меня знак, – неожиданно для собеседника, собравшегося вывести врунишку на чистую воду, согласился музыкант.

– Покажи! – загорелся Гамеш.

Вполуха следившие за разговором сотоварищей и до сих пор уверенные в том, что юнец заливает, к ним обернулись и два других менестреля.

Юноша распустил шнурок на рубашке, приложил руку к сердцу и, прикрыв глаза, мелодично пропел чистым, как флейта, голосом: «Эль-и-Эль лах мэнель!» Из-под его руки заструилось нежное серебристо-голубое сияние. Менестрель отнял ладонь от груди, и все увидели на ней прекрасную розу, растущую из разорванного шипами сердца, – символ, печать, эмблему богини любви.

– О-о-о! – разом выдохнули все бодрствующие менестрели и потянулись к Солиэлю потрогать волшебный рисунок.

– Не надо, – мягко остановил он их, снова провел рукой по груди. Изображение побледнело и исчезло. Паренек старательно принялся зашнуровывать рубашку.

– Слышь, Солиэль, а чего ж ты этому охотнику не сказал, кто ты? – поинтересовался брюнет. – Он же тебя не стал бы тогда пленять, а?

Юноша промолчал…

Энтиор, заскрежетав зубами, стиснул рукой рукоять стилета и в немой ярости уставился на охотника: так опозорить его перед стради! Злат, как всегда, наблюдал за происходящим с легким интересом. Роланд понял, что дело принимает очень серьезный оборот: сцапать, как раба, посвященного богини, и прошляпить метку – такого с ним никогда не бывало! Мужчина отошел от стены, приблизился к Элии, опустился перед ней на колени, запрокинув голову, вывернул руки запястьями наружу в знак полной покорности и взмолился:

– Прощения или наказания, высшая, злого умысла в содеянном не было. Все в воле твоей!

– Ты не видел, что он мой, – задумчиво протянула богиня, проведя острым ноготком по шее Роланда. – Это странно. Сначала следует понять, в чем дело. Наказать или простить никогда не поздно.

– Да, высшая, – завороженно прошептал охотник, понимая, что начинает желать, чтобы его наказали. Из глубин души вампира стала подниматься темная страстная жажда…

Элия поднялась, прошла к двери и позвала:

– Солиэль, иди сюда!

Услышав ее голос – долгожданный зов, паренек радостно улыбнулся и, ни о чем больше не думая, шагнул к принцессе. Его донельзя удивленным спутникам, не видящим и не слышащим богов, показалось, что загадочный менестрель буквально растворился в воздухе.

Солиэль приблизился к своей богине и благоговейно поцеловал протянутую ему руку.

– Ты скрыл знак, мальчик? – ласково спросила Элия менестреля.

– Да, моя богиня, – повинно склонив голову, прошептал юноша. Фиолетовые глаза скрылись под густыми темными ресницами, казавшимися еще темнее из-за светлого золота волос.

– Зачем?

– Мне был знак – сон, что я должен повидать вас. Но как я мог это сделать? Пробовал вызвать вас молитвой, моя богиня, но никак не мог сосредоточиться, а до ближайшей церкви было много дней пути. Я преклонил колени в Храме Творца, и пришло озарение – сделать то, что я сделал, – встать на пути охотника из Лоуленда. Я слышал оповещение о том, где он остановился, и постарался попасться на глаза. Все получилось само собой. Я поступил нехорошо? – В глазах менестреля заблестели слезы.

– Расскажи свой сон, дитя, – попросила богиня.

– Вы – и вихрь тьмы вокруг, – испуганно описал Солиэль. – Какая-то опасность, зло, идущее издалека. Будьте осторожны, моя богиня, умоляю.

– Хорошо, малыш, ты рассказал мне о своем сне. Пусть он вещий, но я сумею защитить себя. Больше ни о чем не волнуйся, собирай вещи, тебя доставят туда, откуда взяли, – принцесса успокаивающе погладила менестреля по плечу и, вытянув из воздуха небольшую свежую розу алого цвета, приколола ее к рубашке паренька, пояснив: – Она не завянет до тех пор, пока ты будешь петь мне славу.

– Благодарю, моя богиня, – счастливо улыбнулся юноша, только что получивший второй знак благоволения Элии, и снова поцеловал ее руку.

С легкой полуулыбкой на губах Злат наблюдал за этой сценой. Сейчас один из талантов богини приоткрылся, и Повелитель в который уж раз задумался над тем, насколько велика сила Элии. Даже его, обыкновенно нечувствительного к силе богов с Уровней, почти неудержимо потянуло окунуться в волну этой энергии, почувствовать то, что чувствовал мальчик, купаясь в потоке силы своего божества. Слишком счастливым был в этот момент лик менестреля, благословленного любовью.

Обернувшись к охотнику, богиня бросила:

– Вернешь его туда, откуда забрал, и у меня не будет счета к тебе.

Очарование мига явления силы исчезло, и Повелитель тряхнул головой, прогоняя глупые мысли. Покосившись на Энтиора, мужчина заметил, что тот тоже, хоть и с большим трудом, приходит в себя. Роланд поднялся с колен и низко поклонился в знак согласия. Почему-то наряду с облегчением в его душе осталось зерно сожаления о несостоявшемся наказании. Солиэль взял свои вещи, охотник тяжело положил ему руку на плечо, и они исчезли из замка. Глядя на то место, где они стояли секунду назад, Энтиор грустно заметил:

– Это и был тот мальчик, которого я хотел показать тебе, милая. Талантливый и очень симпатичный, такие глаза, девственник, кстати. Но ты уже нашла его для себя. Быть может, осмотришь остальных? Каждый по-своему оригинален.

Элия снова перевела взгляд на прозрачную стену, за которой менестрели бурно обсуждали происшедшее. Для такого дела они даже растолкали спящего собрата и теперь на три голоса в красках пересказывали ему случившееся чудо. Тот пока еще сонно моргал, но уже начал согласно кивать, чтобы его не слишком сильно трясли за плечи.

– Я бы вам посоветовал быть поаккуратнее с тем брюнетом, – задумчиво сказал Злат, кивнув в сторону указанного менестреля.

– А что такое? – иронично взметнулась бровь принца. – Он владеет великими тайными чарами или посвящен в братство Темных Рыцарей?

– Ничего столь ужасного. У него всего лишь демон в душе, – безразлично-вежливо пояснил Повелитель.

– Это исключено, – оскорбленно отрезал бог. – Мы проверяем рабов перед телепортацией в пределы Лоуленда. Санитарный и магический контроль здравия тонких структур и тела. Если чего-то не учуял охотник, найдут маги на таможне.

– Вам, конечно, виднее, только этого демона магией не засечь. Паразит не из заурядных, с очень высокого Уровня и редкий, можно сказать, вымирающий вид. Переплетается со струнами души, распускает их, питаясь выделяющейся энергией, и замещает своей сущностью, свитой в точном подобии прежних нитей, а потом покидает пустую оболочку и пускается на поиски новой жертвы, – иронично улыбнулся Злат. – Сейчас процесс в самом начале и совсем не заметен, но потом… Как правило, паразит не слишком далеко уходит от прежнего тела, хватает то, что первым подвернется под руку. Хотите держать его при себе?

– Уже раздумал, – поморщился Энтиор. – Благодарю за информацию.

– Большое спасибо, – мурлыкнула Элия и обратилась к брату: – Как ты думаешь, дорогой, посол Мэссленда нас, наверное, скоро покинет? Нехорошо отпускать такую высокопоставленную особу без дорогого подарка!