Лощина - Кристи Агата - Страница 45

С большой осторожностью инспектор шелковым платком извлек револьвер из кустов изгороди.

– Хорошо бы обнаружить отпечатки пальцев! Знаете, у меня такое впечатление, что наконец-то нам выпала удача.

– Дайте мне знать…

– Конечно, мосье Пуаро. Я позвоню вам.

Телефон Эркюля Пуаро звонил дважды. Первый раз – в тот же вечер.

– Это вы, мосье Пуаро? – послышался ликующий голос инспектора. – Вот вам секретная информация. Это действительно револьвер из коллекции сэра Генри, и тот самый, из которого был убит Джон Кристоу. Абсолютно точно! И на нем хороший набор отпечатков. Большой палец, указательный и частично средний. Я же вам говорил, что нам выпала удача!

– Вы установили отпечатки пальцев?

– Еще нет. Они, безусловно, не принадлежат миссис Кристоу. Ее отпечатки у нас есть. По размеру они больше похожи на мужские, чем на женские. Завтра я отправляюсь в «Лощину». Уж я скажу все, что я о них думаю, когда буду снимать отпечатки пальцев. И тогда, мосье Пуаро, все станет ясно.

– Будем надеяться, – вежливо сказал Пуаро.

Второй телефонный звонок раздался на следующий день, и голос в трубке уже не был ликующим.

– Хотите услышать последние новости? – мрачно спросил инспектор. – Отпечатки пальцев не принадлежат никому из тех, кто связан с преступлением! Нет, сэр! Ни Эдварду Энкейтллу, ни Дэвиду, ни сэру Генри! Представляете – никому! Ни Герде Кристоу, ни Генриетте Сэвернейк, ни нашей Веронике, ни ее сиятельству, ни маленькой темноволосой девушке, ни даже судомойке или кому-нибудь из других слуг!

Пуаро выразил сочувствие. Грустный голос инспектора Грэйнджа продолжал:

– Так что похоже все-таки, что это кто-то посторонний. Видимо, у кого-то были свои счеты с доктором. Но у кого? Этот невидимка стащил револьвер из кабинета и, совершив убийство, ушел по тропинке к дороге. Потом засунул револьвер в вашу изгородь и исчез.

– Друг мой, не хотите ли взять и мои отпечатки пальцев?

– Пожалуй, не стану возражать. Поразительно, мосье Пуаро! Ведь вы были на месте преступления и, вообще говоря, являетесь самой подозрительной личностью в этом деле!

Глава 27

Следователь откашлялся и выжидательно взглянул на старшину присяжных, который, в свою очередь, смотрел вниз на листок бумаги в руке. Кадык на его шее возбужденно ходил вниз и вверх. Он старательно читал: «Установлено, что смерть наступила в результате преднамеренного убийства. Убийца или убийцы не установлены».

Сидевший в углу у стены Пуаро энергично кивнул.

Другого решения у присяжных и быть не могло. Выйдя на улицу, Энкейтллы остановились поговорить с Гердой и ее сестрой. На Герде было все то же черное платье, на лице – такое же ошеломленное, несчастное выражение. На этот раз обошлось без «Даймлера». Лучше ехать поездом, объяснила Элси Паттерсон. Это гораздо надежнее. Если до Ватерлоо[81] ехать скорым, они вполне успеют на поезд, который отправляется в час двадцать до Бексхилл.

– Дорогая, – шептала леди Энкейтлл, пожимая руку Герды, – вы не должны терять с нами связь. Может быть, небольшой ленч когда-нибудь в Лондоне? Вы ведь будете иногда наезжать туда за покупками.

– Я… я не знаю, – ответила Герда.

– Нам следует поторопиться, дорогая, – сказала Элси Паттерсон, – наш поезд…

И Герда отвернулась от леди Энкейтлл с явным облегчением.

– Бедная Герда, – сказала Мидж. – Единственное благо, которое принесла ей смерть Джона, – это освобождение от твоего ужасного гостеприимства, Люси.

– Как нелюбезно с твоей стороны, Мидж! Никто не может обвинить меня в том, что я не старалась.

– Когда ты стараешься, Люси, ты становишься еще хуже.

– Ну, как бы то ни было, приятно думать, что все кончилось, не так ли? – Леди Энкейтлл озарила всех своей лучезарной улыбкой. – Только, конечно, не для бедного инспектора Грэйнджа. Мне его просто жаль. Как вы думаете, поднимется у него настроение, если мы пригласим его на ленч?

– По-моему, Люси, его лучше оставить в покое, – сказал сэр Генри.

– Пожалуй, ты прав, – задумчиво произнесла леди Энкейтлл. – К тому же сегодня совсем не подходящий для него ленч. Куропатка с капустой и вкуснейшее суфле «Сюрприз», которое миссис Медуэй так чудесно готовит. Совсем не подходящий ленч для инспектора. Солидный бифштекс, немного недожаренный, и хороший старомодный яблочный пирог без всяких выдумок… или яблоки в тесте. Вот что я заказала бы для инспектора Грэйнджа.

– Твой инстинкт в отношении еды, Люси, всегда безошибочен. Я думаю, нам следует поспешить домой к куропаткам… Судя по всему, они должны быть восхитительны.

– Видишь ли, я полагала, что мы должны как-то отпраздновать! Просто чудесно, не правда ли, что всегда все поворачивается к лучшему!

– Да-а…

– Я знаю, Генри, о чем ты думаешь. Не беспокойся, я займусь этим сегодня же.

– Люси, что еще ты задумала?

Леди Энкейтлл улыбнулась:

– Не волнуйся, дорогой, просто нужно кое-что привести в порядок.

Сэр Генри с сомнением посмотрел на жену.

Когда они подъехали к «Лощине», Гаджен подошел открыть дверцы машины.

– Все прошло вполне удовлетворительно, Гаджен, – сказала леди Энкейтлл. – Передайте это миссис Медуэй и всем остальным. Я знаю, как неприятно все это было для вас, и я хотела бы сказать, что сэр Генри и я ценим проявленную вами преданность.

– Мы очень беспокоились за вас, миледи, – сказал Гаджен.

Проходя в малую гостиную, леди Энкейтлл сказала:

– Очень мило со стороны Гаджена, но совершенно напрасно. Я в самом деле получила удовольствие. Это так не похоже на то, к чему привык. Не кажется ли вам, Дэвид, что подобный опыт расширяет ваш кругозор? В Кембридже такого не увидишь.

– Я в Оксфорде, – холодно поправил Дэвид.

– Милые лодочные гонки[82]… Истинно по-английски, не правда ли? – рассеянно проговорила леди Энкейтлл и подошла к телефону. Она сняла трубку и, держа ее в руке, продолжала: – Надеюсь, Дэвид, вы снова приедете к нам погостить. Так трудно нормально общаться, когда в доме произошло убийство, не так ли? Тут уж не до интеллектуальных бесед.

– Благодарю вас, – ответил Дэвид, – но, надеюсь, вскоре я уеду в Афины… в Британскую школу.

– Кто там теперь послом? – обратилась к мужу леди Энкейтлл. – Ах да, Хоуп-Реммингтон, кто же еще. Нет, я не думаю, что он понравится Дэвиду. Его дочери так ужасающе энергичны… Они играют в хоккей и крикет и в эту странную игру, где вы должны ловить мяч сеткой.

Она вдруг замолчала, удивленно глядя на телефонную трубку.

– Зачем у меня эта штука?

– Наверное, ты хотела кому-то позвонить, – сказал Эдвард.

– Не думаю. – Она положила трубку на место. – Вам нравится телефон, Дэвид?

«Типичный для нее вопрос, – раздраженно подумал Дэвид. – Она постоянно задает вопросы, на которые невозможно дать разумный ответ». Он холодно сказал, что находит телефон полезным.

– Вы хотите сказать, как мясорубка? Или эластичные бинты? Все равно не…

Появившись в дверях, Гаджен объявил, что ленч подан, и фраза так и осталась незаконченной.

– Но куропаток-то вы любите? – озабоченно осведомилась леди Энкейтлл.

Дэвид нехотя признал, что куропаток он любит.

– Иногда мне кажется, что Люси и в самом деле немного не в себе, – сказала Мидж, когда, выйдя из дома, они с Эдвардом направились в лес.

Куропатки и суфле «Сюрприз» были превосходны, к тому же следствие закончилось, и тягостная атмосфера разрядилась.

– Я всегда полагал, – задумчиво сказал Эдвард, – что Люси обладает блестящим умом, который не разменивается на нудные фразы – как в игре, где нужно найти пропущенное слово. Если прибегнуть к метафоре – ее мысли прыгают, как молоток от гвоздя к гвоздю, но тем не менее всегда попадают точно по шляпке!

– Все равно, – трезво заметила Мидж, – иногда Люси меня пугает. – И, слегка вздрогнув, добавила: – Вообще в последнее время это место пугает меня.