Звериный подарок - Шолох Юлия - Страница 51

— Нет, Дарена, все, о чем я умолчала, не относится к люна-са. Это просто опыт взрослых женщин, он сам к вам придет, без моего участия. Не старайтесь узнать раньше времени, не нужно это вам. Да и неважно пока.

После ее ухода внутри осталось странное раздражение. Наверное, я просто еще очень мало знаю об этом явлении. Встречусь с ней через пару лет, тогда, может, лучше друг друга поймем. Хотя и этот разговор был не бесполезным, получается, мы сможем разговаривать, и не просто разговаривать, а на расстоянии? Ночью я поделилась новостями с Радимом, и мы начали понемногу пробовать.

Вечером одного дня, когда нашему браку исполнился месяц, я услышала его слова:

«Смешная… чего-то боится…»

— Ничего не боюсь! — Это он о чем вообще? И так тихо. И губы… не шевелятся.

«Слышит», — довольный голос. Прямо в голове возникает, как будто всплывает откуда-то снизу. Будто собирается в звуки сразу внутри.

«Смешной… дразнится», — думаю как можно четче, как можно громче. Выкинув из головы все, кроме этих слов.

— Слышу! — Его глаза так разгораются, только когда он очень доволен. Слышит меня, прекрасный подарок к нашему маленькому юбилею! Только как это получилось, отчего? Даже догадок никаких нет, просто произошло, и все.

Потом мы пытались говорить на расстоянии, и тут почти ничего не получалось. Очень редко что-то доносилось, и то искаженное в несколько раз.

Неспешно текло время, со дня свадьбы прошло почти два месяца. Ножи на занятиях с Улемом летали уже не всегда мимо мишени. Я хорошо изучила географию волчьей страны и основательно занялась языком дивов, уж очень он оказался необычным и красивым. На данный момент единственная раса, которая говорила в основном на собственном языке, а не на общем. Не думала, что меня можно заинтересовать чем-то, связанным с белоглазыми, кроме способов их убить, но язык был просто как песня. Даже не верилось, что его породил народ с лицами, которые были у делегации и особенно у тех, кто тогда напал на вожака.

Однажды ночью Радима не оказалось рядом. Я тут же поднялась и спросила, где? В ответ быстро пришли нервные слова: «Спи, срочное дело». А ведь как четко ответил! Можно сказать, впервые полную фразу и так разборчиво! Я заснула, строя радужные планы, что скоро мы сможем болтать в любое время, когда захочется друг друга услышать, и даже расстояние больше не помеха. Да еще никто и не узнает о чем, потому что никто не услышит!

Радим вернулся, когда светало, и вдруг так крепко меня обнял, что даже дышать стало нечем. Держал меня и не мог отпустить. Неужели что-то случилось?

— Радим… Хочешь меня задушить?

Не помогло, только крепче сжал.

— Что случилось?

Молчит. Точно что-то не так. Неужели… война? Только не это!

— Радим, война? Не молчи, страшно! Война будет?!

— Нет, все в порядке. — Судя по его глазам, случилось что-то, испугавшее его больше войны. Но что может быть страшнее? Вот он что-то решил и продолжает: — На границе небольшой конфликт, ничего серьезного. Поверь, я бы сказал.

Почему-то не верится. Звучит так, будто он просто не хочет меня пугать. Но если начнется война, этого никак не скроешь. Значит, пока и правда все не так страшно.

— Пообещай сказать правду, если начнется война или что-то подобное, — потребовала я.

— Обещаю. Кстати, из замка не выходить даже во двор и тем более к казармам. Кто бы ни звал, что бы ни говорил, поняла?

Обхватив мою голову руками, настойчиво уставился прямо в глаза:

— Поняла?

— Да.

Радим еще долго меня не отпускал. Даже когда пришел Билуг и позвал на какой-то очередной совет, так и не разжал рук. Пришлось самой выскальзывать.

«Люблю тебя», — сказала ему напоследок. Он только тоскливо улыбнулся, выходя в коридор.

Кстати, а что делать с занятием, Улем сегодня меня ждет? А Радим сказал никуда не ходить. Впрочем, раздумывала я недолго, только успела одеться, как пришла мать Омелия. Сказала, что пока занятия вне замка отменяются, тем более что Улем вместе с остальными альфами ночью уехал по важному делу. По какому делу? Не бери в голову, скоро вернутся, и все будет, как всегда. Вот и весь ответ. Когда дверь за ней закрылась, мы с Вереей переглянулись и отправились к Власте, нашей последней надежде что-то узнать.

Не успели в комнату зайти, как она уже поняла, зачем мы тут.

— Даже не вздумай врать, я не отстану, — говорю до того, как она рот открывает. И не надо морщиться, выхода нет, кроме как правду рассказать! — Говори давай. Я что, ребенок маленький, чего все молчат? Это что-то неприличное?

— Да я сама мало знаю. На северной границе отряд белоглазых сжег деревню, несколько жителей погибло, а на днях пришло предупреждение от официальных представителей дивов, будто часть мятежников из их армии сбежала и безобразничает на границе между нами и лесными. Вранье, конечно, что это мятежники, но ведь не докажешь.

— А почему скрывают-то? К чему такая секретность?

Власта на секунду замялась:

— Да думают, это как-то с тобой связано. Там три деревни рядом, а напали на ту, где люна-са жила.

— И как это связано?

— Не знаю я, — отмахнулась Власта. — Мне тоже не особо, знаешь ли, торопятся новости сообщать!

Потом мы подумали и решили не лезть ни к кому с вопросами, и без того время нынче сложное. Тем более что больше ничего странного не случалось.

Радим приходил почти под утро, растрепанный и обессиленный. Падал рядом и почти сразу засыпал.

Через неделю вернулись все альфы, кроме Улема и Дынко, а нашему браку исполнилось два месяца.

Волки

Улем тратил на редкость много времени, пытаясь понять, как и о чем может думать молодая девчонка. И каждый раз вспоминал слова Радима, утверждающего, будто их мир настолько странный, что проще разгадать десяток хитроумных планов вражеского нападения, чем понять, что может волновать в данный момент такое непредсказуемое создание, как женщина.

Наверное, стоило просто поговорить с Дареной, хоть какую-то часть правды она бы ему сказала. Но Улем, честно говоря, всегда старался держаться подальше от женщин и просто не знал, о чем с ними можно разговаривать. Поэтому пока он занимался анализом способов, которыми дивы могли бы до Дарены добраться. Все складывалось чудесно — способов не было, но Улем, как всякий умный человек, знал, что никогда не стоит расслабляться, и был начеку.

Еще раз изучив всю доступную ему информацию, Улем все-таки нашел одну потенциальную опасность, о чем тут же и сообщил Радиму. По мнению Улема, Дарена не имела четкого представления ни об опасности, в которой находилась, ни о методах, к которым могут прибегнуть их противники, а сам Радим, вместо того чтобы ее предостеречь, делал все, чтобы Дарена и дальше оставалась в неведении.

Радим выслушал Улема очень внимательно. А потом заявил:

— Все, что касается дел, связанных с землями и народом, я готов выслушать и не могу не принимать во внимание. Но все, что касается Дарены, буду решать сам. Она еще все узнает, пусть пока живет спокойно, не могу сейчас разрушить ее счастье, оно и так слишком хрупкое.

Совершено неожиданно Улем подумал, что его чем-то эти слова задевают.

— Знаешь, что? — сказал. — Ты сам просил меня искать и уничтожать потенциальные опасности. Вот я такую нашел — в настоящий момент Дарена не в состоянии адекватно оценивать опасность. Ты, конечно, стараешься ее уберечь, но только лишаешь шанса на самооборону. Своей чрезмерной защитой ты лишаешь ее самого простого оружия — знания, помогающего ориентироваться в сложной ситуации, если она вдруг в нее попадет, а рядом никого не окажется.

Радим был непреклонен:

— У нас достаточно сил, чтобы оградить ее от подобных ситуаций, пока она в замке. Если будем выезжать — расскажу.

Улем редко сердился, и выдержка не оставила его и в этот раз. Поднявшись, он просто молча ушел.

Глава 20

Другая сторона медали

Той ночью я проснулась опять далеко за полночь. Радима еще не было. Звать его не стала, сегодня вечером должен был приехать Дынко с новостями, наверное, задержался. Не буду мешать, Радим и так из сил выбивается.