Звериный подарок - Шолох Юлия - Страница 48

Вперед выступил довольный Дынко.

— Что, Улем? Как там дела обстояли? Небось рассказывали всю ночь напролет пошлые истории и глупо хихикали?

Сзади в меня вцепляется Власта, и, даже не оборачиваясь, я понимаю, что она хочет провалиться сквозь землю или на худой конец раствориться в воздухе. Прямо жжет от ее лица, оно почти раскалено. Верея тоже где-то сзади прячется, она, конечно, историй не рассказывала, но комментировала потом будь здоров!

А Улем… оглядывает нас спокойно.

— Они вели себя… неплохо, — вот и все, что сказал. Впервые в его глазах промелькнуло что-то похожее на смех, развернув экипаж он уехал за замок, туда, где конюшни.

Надо же, не выдал! По крайней мере, прилюдно. Хотя Дынко достаточно вида моих спутниц, других доказательств и не требуется.

— Власта, ты княжна или кто? — шепчу. — А ну, покажи этому нахальному альфе, что не на ту напал!

Тяжелый вздох за спиной, но меня отпускают. Она идет к двери, и Дынко быстро перегораживает вход, но Власта уже решилась и останавливаться не собирается.

— Знаешь, Дынко, — почти поет мягким голосом, — если попросишь, хорошо попросишь, я, может, и тебе какую-нибудь историю расскажу… поинтереснее.

Дынко только губы сжимает, ответить не может. Княжне напрямую, да с таким подтекстом, да при свидетелях. С завтрашнего дня он и мне прилюдно не сможет говорить никаких гадостей, даже жаль немного. Буду по ним скучать. Хотя, это же только при свидетелях не сможет, а в узком кругу вряд ли что его остановит.

Итак, победа за нами! Это радовало бы куда больше, если бы голова не болела. А ведь еще до вечера надо как-то дожить, надеюсь, удастся поспать хотя бы немного. И столько еще разных дел впереди! Хоть бы скорее закончилось все это мучение. Кстати, вроде в день свадьбы невеста должна думать не так. Вроде наоборот, должна ждать церемонию с радостью и нетерпением. Эх, говорила же, девичник заранее нужно устраивать, так нет, из-за делегации дивов слишком опасно. Эти белоглазые ладно убить в лесу пытались, это хоть с трудом, но можно простить. Но испортить мне свадьбу!

Вот наконец добредаем с Вереей до моей комнаты. Чем это так пахнет странно? Не очень приятно, между прочим… А, вот откуда — на столике стоят две чашки с каким-то варевом бледно-коричневого цвета, и пахнет так мерзко именно оно.

— Пей. — Верея обреченно хватает одну из чашек.

— Эту гадость? Что это?

— Спасибо волхву, пожалел, принес нам зелье свое фирменное: мята, имбирь, кора ивы. Похмелье хорошо снимает, не выпьешь — до вечера не дотянешь. Будет свадьба без невесты.

— Мята и имбирь? А что ж воняет-то так?

— Ну, там еще один компонент секретный, никто не знает какой, а волхв секрет хранит крепко. Да не бойся, пей, хорошо помогает, проверено.

Если посмотреть вблизи, на вид тоже отвратительно. Словно коричневое молоко свернулось.

— А… поприятнее варить он ничего не умеет?

— Пей, что дают, — отрезала Верея, охая и хватаясь за голову. — Это в виде наказания запах и вкус мерзкий, чтобы в следующий раз думали, как со спиртным перебарщивать.

Эх, была не была! Хуже все равно некуда. Подозрительное пойло приходится запивать водой, но как ни странно почти сразу же проходит головная боль и живот перестает крутить. Даже сил немного прибавляется. Спасибо волхву!

— Красота. — Верея тут же растягивается на моей кровати. — Можно сказать, обошлось без последствий.

После обеда доставили мое платье, обувь и украшения.

Вслед за посыльными, принесшими вещи, в комнату вошла мать Омелия, ответив едва заметным кивком на наши низко опущенные в поклоне головы.

— Дарена, невеста моего сына! — Верея тут же улетучилась, оставляя нас одних. Мать уселась в кресло рядом с моей кроватью. Какой у нее вид растерянный, как будто она не понимает, что тут делает. — По традиции я должна прийти к тебе с ценными наставлениями по поводу твоей семейной жизни. А на самом деле, Дарена, что я могу сказать люна-са? Ничего… — Ее улыбка была даже немного печальной. — Так что я расскажу тебе о другом. О сыне. Радим мой второй сын, старший не обнаружил в себе призвания вожака, женился и уехал в небольшой город на другом краю наших земель. Потом и младший сделал то же самое. Радим стал вожаком скорее по необходимости, хотя без зова крови это и невозможно. Стал, потому что выбора не было. А ведь он тоже не отказался бы от простой тихой жизни вдалеке от политики и власти. Он… заслужил свое счастье. Тебя. Отработал за свою жизнь, наполненную только делами долга. Ты… не обижай его.

Какие странные слова. Как можно обидеть свое живое сердце? Свою душу? Жизнь?

— Вы знаете, я не могу.

Она вдруг тяжело поднялась, упираясь руками в ручки кресла, и ушла к дальнему окну. Остановилась, рассматривая что-то на улице. Пришлось идти следом.

— Не знаю, Дарена, так ли это. Он сильный и выдержит, конечно, еще очень много. Живое существо может за долгую жизнь научиться жить с болью, как с чем-то очень… близким. Но не хотелось бы, чтобы мой сын… это знал.

— Я его люблю. Никогда не смогу обидеть. Поверьте мне.

Мать еще стояла у окна. О чем думала? Чего боялась?

— Я рада, что мой сын нашел свою люна-са. Он счастлив, я вижу. Пусть ваше счастье будет постоянным. — Теперь ее голос звучал очень официально. Мать кивнула на прощание и вышла, не сказав больше ни слова, и между нами осталась какая-то недосказанность. Может, потом, позже, она рискнет мне сказать то, что сейчас не смогла? Доверится, если узнает получше?

Долго думать не пришлось. Вскоре Верея вернулась с помощницами, и меня начали готовить к церемонии. Не знаю, зачем меня заставили откисать в ванной в двух настоях, таких приторных, будто солить собрались, два раза волосы вымыли, а потом усиленно скребли жесткими мочалками.

— Хотите меня кожи лишить, что ли? — злилась я, шипя сквозь зубы, но слушать меня никто не собирался.

Когда наконец меня вытащили из воды, одна из помощниц принесла плоскую баночку со светло-зеленой прозрачной мазью, которую, насколько я поняла из разговоров, приготовил волхв. Судя по всему, ей собираются намазать меня.

— Это что такое? — Очень подозрительная мазь. Я протягиваю палец, чтобы ее потрогать, но Верея тут же хватает его и заворачивает за спину.

— Стой, так надо!

— Я не хочу, чтоб меня мазали неизвестно чем!

— Радима тоже ей намажут, и вообще, пора бы уже понять, что лишних вопросов задавать не стоит. На них ведь могут и ответить! — демонстративно злится Верея.

— Так ответь, и нечего лапшу на уши вешать!

— Хорошо. — Теперь голос мстительный. — Это мазь для того, чтобы у тебя хватило сил не заснуть в первые же часы твоего замужества, а э-э-э общаться с мужем хотя бы до утра. Что, теперь можно мазать? — едко интересуется. Плохо все-таки, когда не знаешь заранее всех подобных обычаев, а такие вредные подруги, как Верея, моим неведением пользуется, чтобы задеть. Вот только не сегодня!

— Теперь можно, — нежно улыбаюсь.

На этом мои мучения почти закончились. Ну еще, правда, пришлось ждать, пока застегнут все эти пуговицы на платье, но вдвоем они управились достаточно быстро.

Прическу мне сделали совсем простую. Оставили волосы распущенными, только несколько прядей заплели и украсили нитками серебряных бусинок. Чем-то похоже на прическу лесной девчонки, которую я тогда в таверне видела. То есть инфанты.

Закончили мы раньше, чем нужно, и оставшееся время просидели в комнате, и Верея нам пела.

Было еще светло, когда пришла мать Омелия. Так как моих близких тут не было, отвести невесту на церемонию и отдать жениху стало ее долгом. Не знаю, что такое было утром, но сейчас она выглядела гораздо веселее. Внимательно меня осмотрела и, похоже, осталась довольна. Неторопливо вела по коридору, и сердце билось все сильнее. Скоро я увижу Радима, мы не встречались целые сутки. Сам обряд меня не интересовал, главное — там будет он.

Когда вслед за матерью я зашла в церемониальную комнату, то чуть не расхохоталась — на Радиме был кафтан сверху донизу в таких же мелких пуговицах, как мое платье. Какой… любопытный обычай. Похоже, его тоже придется раздевать, та-ак, нельзя сейчас ни о чем таком думать. Вокруг столько людей, большинство я даже не знаю, но здороваться все равно нужно. Кланяюсь. Вот и жрец в ритуальных красно-белых одеждах ждет, пока все наконец успокоятся и можно будет начать обряд бракосочетания.