Верные враги - Громыко Ольга Николаевна - Страница 25

Похоже, ночная беседа заставила колдуна тоже кой о чем призадуматься и позаботиться.

Когда я, собравшись, вышла на улицу, Верес стоял возле крыльца, прислонившись к косяку. Выглядел он неважно — лицо бескровное, дыхание тяжелое, прерывистое, хотя падать вроде бы не собирался. Мальчишка жался к его боку, неловко сжимая среброполосый меч и опасливо поглядывая то на учителя, то на меня. Нужны вы мне больно. Я закинула сумки на конскую спину, поправила покосившийся даркан и вскочила в седло. Всем спасибо, все свободны, приятно было попрощаться!

— Шелена, вернись.

Он сказал это ровно, не повышая голоса, зная, что я всё равно услышу. И это разозлило меня больше всего. Щассс, размечтался, бегу и падаю…

Серебряная звезда, въедливо свистнув у виска, на треть врубилась в обледеневший ствол. Дымок пугливо прижал уши, шарахаясь с тропки в снег. Я беззвучно выругалась и дернула за левый повод, заставив коня сделать полукруг.

Мужчина стоял на том же месте, по-прежнему держа руки в карманах. Но я не сомневалась, что вторая звезда врежется в дерево с той же скоростью и меткостью. Если, конечно, не выберет цель поинтереснее.

Я чмокнула и тряхнула поводьями. Неспешно объехала вокруг человека. Он не шелохнулся, даже головы не повернул.

— Подходящее же ты выбрал время для сведения счетов, колдун.

— Шел, мне нужна твоя помощь.

Я коротко и обидно хохотнула, скрывая удивление:

— А тебе не кажется, что ты и так уже слегка злоупотребил моей… хм… добротой, если это слово применимо к оборотню?

— Они пришли и за тобой, — продолжал он, словно не расслышав. — Они знали, кто ты.

— И я даже догадываюсь откуда, — я презрительно кивнула на Реста.

— Неправда! — вскинулся тот, стискивая кулаки от незаслуженной обиды. — Я никому ничего не говорил!

Кажется, не врет. Но это уже не имеет значения.

— И что с того?

— Боюсь, твои дохлые вороны не пришлись кому-то по вкусу… или по нюху.

Я досадливо вздернула верхнюю губу, показав удлинившиеся клыки.

— Я мало кому нравлюсь, с воронами или без.

— Но раньше на тебя не расставляли магических ловушек и не травили вурдалаками.

— Раньше я не приносила в дом всякую падаль. — Верес не обиделся. Или не подал виду, продолжая таким же мирным голосом:

— Каюсь, я сглупил. Вчера послал Реста забрать кой-какие вещи у знакомого торгаша, дал ему доверительную записку со своей подписью. До этого никто не знал, что я жив. На тебя же охотятся уже давно. Вяло, как будто между делом, но охотятся. И хотят именно поймать, а не убить.

— Собаками и серебряными цепями оборотней не ловят.

— А капканами? Думаю, стражники были только проверкой — тот, кто их прислал, слабо верил, что ты на самом деле оборотень, да еще истинный, способный по желанию менять и равно контролировать обе ипостаси. Ты отлично замаскировалась, но теперь жди серьезного противника, Шел.

— Не называй меня Шел, колдун! — сорвалась я в рычание, потому что возразить на всё остальное мне было нечего. По-другому эта картинка и впрямь не складывалась.

— Не называй меня колдуном, — спокойно парировал он. — Я маг. Магистр первой степени, между прочим.

— И чем же маг отличается от колдуна? — саркастически поинтересовалась я.

— Ничем. Как и Шел от Шелены. Договорились?

Я злобно фыркнула и отвернулась, но понукать Дымка не стала.

— Значит, Шел, — философски заключил мерзкий колдун. — Послушай, вместе нам будет безопаснее.

— Не уверена. И вообще, чего ты ко мне прицепился?! Беги, наябедничай в свой Кагал Магов, что темные селяне тебя обижают, некромансером обозвали! Он небось живо с ними разберется!

— Не Кагал, а Ковен! — возмущенно встрял мальчишка, но, заметив скользнувшую по губам мастера усмешку, сообразил, что поддался на провокацию, и, густо покраснев, больше в наш разговор не вмешивался.

— Не могу. — Привычка Вереса серьезно и обстоятельно отвечать на откровенно издевательские вопросы могла взбесить кого угодно. — Во-первых, это была не стихийно собравшаяся толпа, а стражники, действовавшие по приказу градоправителя, а значит, с ведома городского мага. А во-вторых, я не состою в Ковене.

— Почему? — опешила я. Каждый выпускник Школы Чародеев автоматически зачислялся в Ковен, то бишь гильдию Магов, в обмен на ее покровительство выплачивая ежегодные взносы. На самоучку Верес не походил, ученичка он натаскивал явно по школьной программе, да и сдача экзаменов экстерном вряд ли составила бы для него серьезную проблему.

— Отлучили, — просто ответил колдун, как будто признавался в очередной разбитой кружке, а не самом постыдном для любого мага наказании.

— За что? — Я припомнила, как столкнувшиеся в дверях корчмы Верес и городской маг не удостоили друг друга даже кивками, но тогда списала это на обычную неприязнь конкурентов.

— За всё хорошее.

Приплыли. Насколько я успела узнать, в таком духе Верес мог отбрехиваться бесконечно, с неизменно благодушным и внимательным видом, но абсолютно нулевым результатом. И всё равно не удержалась:

— А может, за паршивый характер?

— За это тоже, — спокойно подтвердил мужчина. Похоже, отлучение от Ковена его ничуть не огорчало. Вот только иногда создавало досадные, но вполне терпимые проблемы. Как эта, например. — Так ты нам поможешь?

— Чего тебе от меня надо?

— Проводи нас с Рестом хотя бы до Белой.

Я в раздумье потеребила конскую гриву. Надо признать, дельная мысль. Искать нас будут скорее всего в Старой Балке или Красовицах, двух крупных селах примерно на равном расстоянии отсюда к северо- и юго-западу. Белая же — маленький поселок лесорубов на берегу реки, по которой в теплое время года сплавляли бревна. До нее подальше будет, часов семь быстрой ходьбы, и не дорогой, а путаными лесными тропками. Но это — летом, сейчас хорошо если за сутки доберемся. Вообще-то нам и в самом деле по дороге, я всё равно собиралась перебраться в Белорию, а обходить Ясневый Град удобнее всего с севера, как раз мимо Белой.

— И потом ты от меня отцепишься?

— Слово мага. До следующей встречи, разумеется, — тут же поправился Верес.

— Кто бы сомневался, — ощерилась я, неохотно вылезая из нагретого седла. Придержала Дымка под уздцы, выжидательно глядя на колдуна. Смутившийся мужчина начал было отнекиваться, но я только презрительно скривилась. Если уж нам придется подстраиваться к скорости пешего человека, то пусть им буду я или мальчишка, а не спотыкающийся на каждом шагу колдун.

В итоге Вереса подсадили на коня, Рест сбегал за сумкой и взял Дымка под уздцы. Я пошла впереди, намечая дорогу.

Человеческих троп я не знала, но, безошибочно определив управление, уверенно углубилась в лес. Болото подмерзло, оврагов здесь почти нет, а непролазные чащобы уж как-нибудь по памяти обойду.

Специально я не прислушивалась, но и уши затыкать не стала. А шепот привлекает куда больше внимания, чем разговор в полный голос.

— Козе перебили хребет, Рест. Не думаю, что я смог бы ей помочь… даже в лучшие времена.

— Но она даже не дала попытаться! И ухмылялась перед этим, я видел!

«Жалельщики, мать вашу, — злобно подумала я, — в мясных рядах небось венков не возлагаете, трескаете жаркое за обе щеки и спасибо говорите». Уйти, убежать вперед, чтобы не слышать, не видеть, поскорее выбросить из головы всё, что связывало меня с логовом… а они пусть уж как-нибудь сами. Добренькие.

Но не ушла. Потому что колдун резко ответил:

— Иногда лучшим подарком другу является смерть.

И Рест замолчал. Оставшись при своем мнении, конечно.

Мы успели пройти около версты, когда скрип снега за спиной резко оборвался. Верес, натянув поводья и полуобернувшись, не то присматривался, не то прислушивался.

— Что? — Я вернулась, мимоходом потрепав Дымка по унылой морде.

— Они уже обшаривают избушку. — Колдун сморгнул, протер глаза, словно вышел из темноты на свет. Слез с коня и задумчиво поглядел вверх. — Как ты считаешь, противник не обидится на нас за повторение его фокуса?