Домашняя работа - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 40

Шевалье – то есть безземельное дворянство – лэйр. Или лэйра, если женщина.

Барон (баронесса) – достопочтенный (-ая).

Графы – сиятельства.

Герцоги – светлости.

Если у графа есть наследники – это виконты. У герцога – маркизы. Своего рода титул учтивости. В свободном хождении его не встречают. То есть сам по себе маркизат не существует. Графство, герцогство, баронство. Но не виконтство и не маркизат. Это просто для наследников.

Лиля слушала, смотрела, как правильно кланяться, и думала, что Мария хоть и зануда, но человек нужный. Особенно когда она начала демонстрировать варианты приветствия. И Марк с Мири стали обращаться к ней то так, то этак. Дети определенно соревновались друг с другом. Лиля хвалила то одного, то вторую и продолжала проглядывать бумаги.

Да, преподавала Мария отвратительно. И больше всего под ее голос хотелось спать. Или устроить ей маленькую бяку. Но ведь полезна!

И далеко не дура.

Так что Лиля по мере сил старалась помогать учительнице. Не давала детям разойтись вовсю, корчила смешные рожицы в нужных местах, просила Марию повторить.

Урок шел.

Капитан «Золотой Лилии», Селим Рамар дин Ахмед, был по-прежнему черноволос, чернобород и обилен чревом. И гостеприимен.

– Али, друг мой! Пусть дорога твоего коня всегда будет гладкой, стада обильными, луга – густыми, жены – юными и прекрасными.

Али ответил не менее витиевато. Селим пригласил старого друга за стол, Али ответил несколькими бутылями вина, которое на прощанье презентовал ему Хельке, называя странным словосочетанием «самогон яблочный», и разговор завязался. Слово за слово…

Али рассказал о происшедшем с ним, показал ногу.

– Никогда бы не подумал! Ты и вовсе не хромаешь! – восхищался Селим. – Говоришь, только деревяшку снять?

– Мне осталось еще дней десять, и можно будет снимать. Сам видишь, я пока очень осторожен.

– Вижу. Куда ты сейчас отправляешься?

– В Иртон. Кстати, у тебя не найдется ли чего интересного для графини?

– У меня серьезный груз, друг мой. Аварец.

– Аварец? Жеребец?

– Именно. Огненный.

Али на миг задумался, а потом кивнул:

– Беру!

Селим огладил бороду.

– Ты хочешь…

– Да.

– Королевский подарок!

Аварцы действительно стоили столько, что их могли покупать лишь очень немногие.

Это была совершенно особая порода коней. Огненно-рыжие, «солнечные» кони с черными хвостами и гривами. Выведенные столетиями отбора, они просто не могли скрещиваться с другими конями. То есть могли, но от смешанных браков аварцы уже не рождались. Кровь терялась в первом же поколении. Ханганы очень неохотно продавали их на сторону.

– Моя жизнь дороже стоит. Или ты его кому-то вез?

– Не без того. Хотел в Ативерне продать. Говорят, Эдоард сына женит, вот было бы на подарок…

– Обещаю – в цене ты не потеряешь.

– Али, друг, ты же знаешь, с тебя я лишнего не спрошу.

Мужчины переглянулись и усмехнулись. Это была своеобразная прелюдия к торгу. Уже через десять минут каждый будет стенать, что небо свело его со скопидомом и скрягой, угрожать гневом Великой Кобылицы, чуть ли не рвать на противнике бороду… Но рано или поздно о цене они договорятся.

Так и произошло всего через два часа. Мужчины выпили еще вина. Скрепили договор рукопожатием, и Селим заметил:

– А ведь у меня на борту есть кое-кто, кому любопытно будет посмотреть на твою ногу.

– Кто же?

– Тахир Джиаман дин Дашшар.

– Что?!

Удивление Али было понятно. Тахир был выдающимся лекарем. Был принят самим ханганом, писал стихи, изучал свойства трав.

– Но почему?

– Потому что есть болезни, которые не в силах вылечить даже он. А если болеет сын Великого Хангана…

– Ты рисковал.

– Да.

Мужчины переглянулись. Все было понятно без слов. И то, что целителю пришлось бежать, и что Селим рисковал жизнью. Тогда понятно, почему он вышел в море в это время. Али пожал плечами:

– Пусть посмотрит.

Великий целитель оказался высоким сухопарым стариком с длинной бородой и доброй улыбкой. Он ощупал ногу Али, осмотрел ее и покачал головой.

– Я был бы счастлив узнать, кто это сделал. Воистину, сего мудреца осенила благодать Звездной Кобылицы.

– Это сделала женщина. Графиня Лилиан Иртон.

Али пришлось повторить рассказ еще раз. Результат оказался предсказуем. Целителю захотелось отправиться в Иртон.

Спустя несколько часов корабли разошлись.

Корабль Али стал тяжелее на одного коня, одного целителя и двух его ручных мангустов.

Время до обеда Лиля уделила Миранде. Время после обеда – пленникам.

Засела в кабинете, приказала приводить по одному и принялась расспрашивать. Что, кто, как, где жил, чем занимался…

У нее в активе оказалось шестнадцать потенциальных рабов. Из них два плотника, семь крестьян, шесть матросов и один учитель. Истории были в принципе похожи. Матросов погрузили пьяными в дупель, в порту, так, что они очнулись уже в трюме.

Плотники были проданы в рабство своим мастером. Да, официально рабства в Ативерне не было. Но если захочешь избавиться от строптивых подмастерьев, которые совершили страшное – подсмотрели секрет пропитки.

Лиля поставила ушки торчком и узнала, что мастер придумал состав, после пропитки которым дерево переставало бояться сырости. Дорого, да. Но…

Ладно. Зимой и подумаем. Поэкспериментируем.

Крестьян вообще продали их старосты. Кого за долги, кого за бесполезность. На какое-то время Лиля задумалась, что с ними делать. А потом твердо решила – на халяву не отпускать! Если бы не она, оказались бы товарищи на Вирме, так? Или еще где похуже. Так пусть отрабатывают.

Что Лиля и объявила. В принципе, «рабы» были не против. Даже наоборот – зима на носу. Денег нет, работы нет, теплой одежды и той нет. На большую дорогу идти? Так и дороги тоже нет! Одни направления.

Так что Лиля приняла достаточно жесткое решение.

Денег она платить не будет. Работать за еду и одежду. Как станет возможным путешествовать – по результатам подбросит пару монет и отпустит на все четыре стороны. Если кто захочет. А пока моряков – вирманам в подручные. Пусть возятся с лодками и рыбой. Крестьян – срочно строить баню. Еще одну. А лучше две. Туда же плотников. Потом еще пригодятся. Халявщиков нам не надо.

А вот учитель…

Лонс Авельс выспался, сытно поел и впервые за несколько недель обдумал происходящее. И когда его позвали пред очи графини Иртон, не растерялся.

Если уж он перед королем не трусил…

Графиня Иртон оказалась вполне приятной молодой женщиной. Полноватой, да. Но в зеленых глазах светился неженский ум. Да и полнота… в некоторых местах, например на груди, была очень кстати. Жаль только – ни декольте, ни даже маленького выреза.

Лонс сглотнул и посмотрел на графиню.

– Ваше сиятельство.

– Как вас зовут?

– Лонс Авельс. Шевалье Лонс Авельс.

Лиля поблагодарила про себя Марию. А то сидела бы дура дурой, не зная, как обращаться. И слегка склонила голову.

– Итак, лэйр Авельс. Как же вы оказались в рабстве?

– Меня продали разбойники. Шевалье тоже можно захватить. А веревки не разбирают.

Лиля задумалась. С дворянином, хоть и хлипеньким, номер просто не пройдет. Если к нему отнестись как к матросу.

– Лэйр Авельс, чем я могу вам помочь?

Лонс уже успел это обдумать, на «собеседование» его позвали одним из последних. Так что…

– Ваше сиятельство, при других обстоятельствах я попросил бы доставить меня в Альтвер. Но у меня нет денег, а просить у дамы…

Лиля чуть склонила голову. Да, она ограничена в отношении Лонса. Но и на него накладываются свои ограничения.

– Я мог бы оказаться вам полезным как учитель?

Лиля тряхнула головой.

– В замке есть леди Миранда. Моя падчерица. Полагаю… вы учитель чего?

– Математики, чистописания, истории, землеописания.