Домашняя работа - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 38

Но смерти он уже не боялся. Только боли.

Вирмане вытащили их из трюма и стали толкать к сходням. Лонс не верил своим глазам. Он дышал чистым воздухом. Вокруг была природа. Жизнь.

Альдонай, как же он раньше этого не ценил. Хотел чего-то грандиозного… А ведь важно другое.

Хотя бы глоток чистого воздуха. Вот этот…

Вирмане куда-то вели своих пленных. И Лонсу казалось, что этот путь никогда не кончится. Но ему и не хотелось, чтобы все кончалось. Он просто шел.

Пока не оказался перед замком.

– Иртон, – произнес один из вирман.

Иртон?

Авестер? Явно не Дарком, не Эльвана, не Ханганат. Там другие названия в ходу.

Да, Авестер или Ативерна.

Но что происходит?

Там же рабства нет?!

Вирмане провели их по двору замка и отвели в темницу. Впрочем, Лонс был не в претензии. После ежедневной качки, после темноты трюма и скученности…

Отдельная камера с кормежкой, соломенным тюфяком и даже факелом показалась мужчине верхом роскоши. Он жадно съел все, что дали, выпил чистой ледяной воды и упал на тюфяк.

Спать, спать, спать. Восстанавливать силы.

Что бы его ни ждало – такой, как сейчас, он ни на что не способен. А ему надо вернуться в Уэльстер. Найти Анель.

Жену он не бросит.

Лиля смотрела на нянюшку. А няня – на женщину в кресле.

И подмечала расхождения с любимой с детства девочкой.

Другой поворот головы, другой взгляд, другие жесты… Даже вот эти поднятые брови. У Лилюшки никогда так не получалось.

И командовать Лиля так не смогла бы. И приказывать тоже.

Тихая, домашняя девочка. Богомольная и послушная. И – это.

Марта первая нарушила молчание:

– Кто ты?

Ответ не задержался ни на минуту:

– Лилиан Элизабетта Мариэла Иртон.

Чего это стоило Лиле – бог весть. Но выбора не было. Или пан, или пропал.

– Нет. Ты – не она.

Марта говорила почти уверенно. Почти. И вот за это зацепилась Лиля.

– Да неужели? И кто же я?

– Не знаю. Я ходила к ведьме, когда Лилюшка умирала. Просила снадобье. И она предупредила, что результат может быть самый разный. Ты… ты не похожа на Лилюшку.

Ну не похожа. Но и не признаюсь. Благо, отрывки памяти реципиента Лиля воспринимала почти как свои.

– А кто же я? Няня, я ведь все помню. Помню, как ты учила меня молитвам. Как я ненавидела овсянку. Как устроила скандал, когда вместо розовых цветов ты принесла мне желтые, мне тогда пятнадцать было, как отец не хотел меня до шестнадцати замуж отдавать…

Лиля называла то, что помнила из сознания Лилиан Иртон. И видела, как исчезают подозрения.

– Но ты…

– Я стала другой. Да. А кто бы не стал? Няня, я была на пороге смерти, потеряла ребенка, чуть с ума не сошла от горя… И ты хочешь, чтобы я осталась прежней?

Марта заколебалась. И Лиля добила:

– Я могу вспомнить все молитвы, которым ты учила меня. Могу рассказать, о чем говорила тебе после свадьбы. Как плакала у тебя на плече. Напомнить?

Был и такой эпизод в ее воспоминаниях. Лиля жаловалась на грубость и боль, а Марта утешала ее – все пройдет, девочка, все пройдет.

Лиля встала, подошла к няньке, обняла ее.

И та не отшатнулась.

– Марта, милая. Просто я меняюсь. Я стараюсь взрослеть и учиться. Это нормально. Только очень больно. Не бросай меня, нянюшка. Роднюша моя, пожалуйста…

Роднюша.

Так Лиля называла Марту, когда была маленькой. Лилиан не знала, откуда это всплыло, но помогло.

Марта всхлипнула и обняла свою девочку.

Слезы и сопли.

Занавес.

Али Ахмед дремал у себя в каюте, когда его разбудил помощник.

– Господин, там «Золотая Лилия».

– Вот как?

Капитана «Лилии» Али знал. Тоже ханган, только из тех, кто суше предпочел море. И ходил теперь вдоль континента.

– Сигналят, приглашают для беседы.

– Ну и ты просигналь. Скажи, скоро будем, пусть ждут.

Али выбрался из кровати и принялся одеваться. Нога почти не болела. Конечно, лубок еще оставался на ней, но скоро его можно будет снять. А передвигаться – так уже. Если осторожно и не слишком долго. Лайла поспешно помогла господину.

Али вышел из каюты. Он собирался в Иртон. А приехать туда лучше с подарком. И хорошим. Шелка, драгоценности – это все было мелко. Это у Лилиан Иртон и так имелось. А вдруг у Селима найдется что-то интересное?

Следующие три дня прошли для Лили под знаком головной боли.

Что-то могла решить Эмма. Что-то – только графиня.

Поговорить с пленниками?

Потом. Пусть пока посидят. Прикажите Джейми осмотреть их на предмет больных и раненых и подлечить.

Команда Лейфа – строить лодки и добывать рыбу. Коптильня – на Ингрид, солеварня тоже, так что надо туда отправляться, поставьте там пару хижин или что больше понравится, хоть землянок. Сейчас прочешемся, зимой проголодаемся.

Кстати, захватите с собой стеклодува – и пусть привезет все, что встретит на побережье. Понятие «образцы» я ему в голову вдолбила, хотя чуть из блондинки седой не стала. Ему как раз сырье посмотреть надо, а так и под охраной, и с доставкой, и с помощниками, если что… Команду Эрика подлечили? Шагом марш! Готовить корабли к зиме. Вытаскивать на берег, ремонтировать, сколачивать навес, корабли – это наше все.

Заодно Лиля узнала, что побережье здесь в рифах и мелях, корабли вирман, имея высокую осадку, проходят более-менее свободно. А вот другие доставят много хлопот. В кораблестроении Лиля разбираться не стала, просто поставила на заметку. Понятно, захолустье. Ничего не производится, ценного ноль, народ разбегается. Кому оно надо – сюда ездить?

Хотя что-то же сюда привело работорговцев?

Вот и думай.

Заодно Лиля вызвала к себе кузнеца, нарисовала обычный вязальный крючок и приказала выковать.

Потом надо будет показать девушкам-швеям, как кружева вязать. Нашлась бы нитка… но Лейф привез с собой вирманских коз. Вот коров пока не было, а козы блеяли на скотном дворе. Лиля распорядилась приставить к ним пару вирманских детей. Подоить, расчесать – несложно. А потом из их пуха получится тонкая нитка.

Заодно досталось Джейми.

Лиля зашла проверить, как лечат раненых. И увидела у него «кукушкин лен». Парень использовал его при перевязках. Понятное дело, Лиля налетела ураганом и вытащила из мальчишки, что мох получен у местной ведуньи.

Эмме тут же было велено организовать крестьянских детей на сбор ценного продукта по болотам. И чем больше, тем лучше. А заодно набрать всего, что тут растет. Вдруг что еще понадобится. Она потом скажет.

Короче, гербарий и образцы.

И побольше, побольше…

Она будет чувствовать себя лучше и сама проедется к болотам. А вдруг там торф есть? О торфоразработках Лиля имела смутное представление, но что должна получить и как, примерно знала. Остальному научимся. Не боги горшки обжигают. А отапливать замок торфом всяко выгоднее будет.

Грибы?

Осень же! Лиля отлично помнила, как весь сентябрь, октябрь и даже иногда в ноябре они с мамой ходили за грибами. Что-то можно засолить, что-то засушить. А грибной супчик – вещь вкусная.

Так что еще и грибы заготавливать.

И Лиля опять решила вызвать к себе старост деревень.

Царапала еще и мысль – кто же из них прикрывал Эдора?

Кто?

И – как?

Вашего ребенка продают в рабство – и никакого протеста? Странно. Лиле пришел на ум только один вариант ответа. Когда все запуганы до истерики. И вякнуть боятся.

Может быть, войско и пригодится?

Вообще-то из бесед с пастором Лиля знала, что личная дружина сейчас не приветствовалась. Раньше у каждого феодала было и свое войско в несколько сотен человек (доходило и до тысячи), и он должен был его одеть-обуть-вооружить, но те времена ушли в прошлое. Сейчас же человек сорок-пятьдесят хватало за глаза. Дом охранять, господина сопровождать и вообще – больше всего эти товарищи подходили под определение «тыловая крыса».