Первые уроки - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 29

Вот сейчас оттащим Савла и заглянем в казармы городской стражи… И приказ они выполнят, никуда не денутся! В гавани всего один корабль вирман. Да, до него так просто не доберешься, а закидать его снарядами никто не даст – могут пострадать купеческие корабли. Но если никто из вирман не гуляет сейчас по трактирам… а может, будет возможность перехватить и того урода с красоткой… вспомнив ее стати, Дарий аж причмокнул губами.

Никуда ты, куколка, не денешься. Моя будешь…

Уязвленное самолюбие требовало поквитаться с вирманами. Жестко и быстро.

Леди Аделаида Вельс была довольна собой. И жизнью тоже.

Она молода, красива, она едет с посольством в Уэльстер, а затем и в Ивернею. Разве мало?

Алые розы с приличествующей запиской на окне радуют глаз и душу. Все-таки Джеса Иртона она тогда зацепила.

Первые цветы принесли на следующий же день. Ада подумала и отправила их обратно. Мол, вы неотразимы, но мой траур…

Цветы вернулись обратно с прибылью. И приходили каждый день. А с самим Джесом она увиделась во дворце.

Аделаида аж зажмурилась от воспоминаний.

Нет-нет, ничего такого как раз не было. С такими нельзя по-хорошему. Джес Иртон – слишком завидная добыча. Красив, избалован, пресыщен женским вниманием… Если сразу получит все, что пожелает, потом и глазом в ее сторону не поведет.

А посему при встрече Аделаида краснела, бледнела, опускала глазки и трепетно лепетала, что никак не может принимать знаки внимания. Ее горе слишком глубоко и безнадежно…

Она так страдает, так страдает о своем безвременно ушедшем муже…

Джес проявлял понимание, гладил ее по ручке, затянутой в надушенную перчатку, уговаривал не хоронить себя… а Ада опускала голову все ниже.

Мол, не подавайте надежд бедной вдове. Вы все равно уезжаете…

Как Джес добился для нее приглашения? Аделаида не знала. Но служанки стояли на ушах уже три дня. Она должна, нет, обязана выглядеть королевой! Так, чтобы Джес Иртон ни на кого другого и не смотрел.

И плевать, что он женат!

Жена – не стена! Подвинется!

– Кузина?

Ада стиснула зубы. Не ко времени. Но вошедшему улыбнулась весьма радушно.

– Алекс! Рада тебя видеть!

Мужчина улыбнулся, притянул женщину поближе и поцеловал.

– Как идет дело с графом Иртон?

– Сам видишь, я еду с посольством.

– Вижу. Не торопись ему там уступать, вываживай добычу…

Двое обменялись понимающими взглядами.

Алекс был племянником мужа Ады. Но, вопреки всему, они с молодой женой не стали враждовать. Может, потому что с первой встречи их потянуло друг к другу словно магнитом? Гостиные, конюшни, пикники… старый муж и не подозревал о таком увлечении. Наоборот, Ада шипела, что Алекс – дармоед и бездельник. Приживала и подхалим. Алекс честил ее продажной девкой и подзаборной кошкой. Так что супруг был абсолютно спокоен за свою честь.

И ни о чем не беспокоился. В том числе и о своем кошельке… сволочь старая!

После его смерти вдруг выяснилось, что полученного наследства хватит только года на три самой скромной жизни в глуши. А это любовников не устраивало.

Они продали что смогли, заложили все остальное и отправились покорять столицу. Почему бы и нет?

Оба красивы, молоды, Ада еще и с титулом…

Действительность оказалась грустнее. Деньги таяли втрое быстрее, чем хотелось бы. А вот достойных кавалеров не находилось.

Можно бы опять выйти замуж за старика. И Аделаида рассматривала такой вариант. Но не хотелось! Джес Иртон был просто подарком судьбы.

– Я буду очень осторожна. Но он ведь женат.

– Его жена живет в глуши. И вообще – не бери в голову. Я о ней позабочусь.

– И как же?

– Не важно. Жены тоже смертны.

Аделаида машинально сотворила охранный знаак Альдоная. Алекс покачал головой.

– Малышка, даже не думай об этом. Приручай своего бобра. Нам нужна эта жирненькая тушка. А когда станешь законной женой, ты обо мне не забудешь, не так ли?

Аделаида согласно улыбнулась.

– Сомневаюсь, что Джес Иртон даже в подметки тебе годится в постели.

– Главное, пока это не проверяй. Ты женщина добродетельная, у тебя никого, кроме мужа, не было, и тот по большим праздникам.

Аделаида еще раз улыбнулась. Уже не согласно, а откровенно блудливо.

– А сейчас не праздник?

Тонкие пальцы потянули корсаж чуть вниз.

– Праздник, – согласился мужчина, подхватывая ее на руки. – И мы будем праздновать долго.

Остаток вечера Лиля потратила на расспросы о вирманах. И воспользовалась самым близким источником. Хозяином трактира.

Тот был только рад присесть с графиней, поговорить о родине. Особенно когда слушают и задают вопросы. Собеседнику должно быть интересно, разве нет?

Должно.

Лиле и было.

Вирма оказалась маленьким островом, на котором почти ничего не росло. В голодный год на корм скотине шло все, даже растолченные рыбьи головы. Хотя со скотиной там была напряженка. Коровы не выживали. Держали коз и овец. Пряли удивительно тонкую нить. Делали шикарные шерстяные платки. Но этим ведь не прокормишься!

Вирмане были и пиратами.

Это все знали, но выжигать «осиное гнездо» никто не торопился. Для этого нужен был союз. И крепкий. Все отлично понимали – пойдешь на Вирму за шерстью, вернешься стриженым. Кораблей там хватает, драки они не боятся, смерти тоже…

Их терпели, как неизбежное зло. И в то же время…

Корабли вирман ходили вокруг всего континента. Перевозили грузы, помогали торговле. Иногда наемничали.

Им доверяли. У вирман было своеобразное отношение к честному слову, о котором знали все.

У вирманина есть слово, топор и корабль. Потеряешь корабль – топор и слово тебе его добудут. Потеряешь топор – слово добудет тебе и топор и корабль. Но если твое слово ничего не будет стоить, ты уже не вирманин.

Лиля вздохнула с облегчением.

И задумалась, может быть, плюнуть на гонор, прогнуться, да и поговорить с вирманином о найме?

Кажется, вовсе уж в безнадежную аферу она не ввяжется? А пираты – это все-таки не крестьяне. С ними будет легче.

Или должно быть?

С одной стороны, кругозор у них шире. И видно, что не идиоты.

С другой – а будут ли они тебя уважать? Силу они уважают. А можешь ты им предъявить эту силу?

Нет.

Так что тогда? Из огня в полымя?

Но дом как-то надо защищать. Арт говорил, что скупщики, которым продавали девчонок, придут примерно через месяц-полтора. И надо бы их встретить. Лиля весьма не любила работорговлю. Опять же, сразу несколько плюсов. Опасности они не ждут, больших потерь быть не должно.

Потерь…

Люди же! И за каждой мыслью, каждым шагом – человеческие жизни. Искалеченные люди. Изувеченные судьбы. Страшно, хоть под кровать лезь. И полезла бы, если бы помогло.

Ей придется запустить… да, хоря в курятник. Вот! И еще довериться, и постараться его приручить и прикормить. И надеяться на лучшее.

Но разве есть выбор?!

Муж на нее, простите, забил длинный болт. Если они тут есть – арбалетный. Или баллистный. Отцу тоже особо дела нет. Замуж вышла? Свободна, детка! Я тут и сам с усам. А ты плодись и размножайся, от баб толку нет, так ты мне внука роди. Мы из него человека сделаем.

И что остается?

Лечь и помереть?

Не дождетесь. Мы еще побарахтаемся. Идей хватает. Я и в своем захолустье такое смогу сделать, оно и лучше, что захолустье. Меньше завистливых глаз, ушей и ног.

А вирмане… Если они имеют представление о порядочности – это замечательно. Если же нет – попробуем привязать их выгодой.

Да хоть что-то попробуем сделать. Люди – главное богатство! На них ни серебра не жалко, ни золота… Они тебе все добудут. Но если нет людей – ты никто.

Меньше пустого места.

Лейф Эрквиг мрачно смотрел на берег.

Подходить вплотную он не стал. Там было полно купеческих кораблей. Мало ли, если начнется шторм… да и просто не хотелось. Лучше стоять подальше от всех, и ворье не полезет, и катапульты… хотя эти все равно достанут. Очень уж удобно устроены – всю бухту простреливают. В Ативерне не дураки живут…