Война за трон - Новожилов Денис - Страница 42

– Чернобог… – прохрипел кто-то из пленников, – это же Чернобог!

Чернобогом в русских деревнях и селах пугали непослушных детей, всякое зло, считалось, идет от него. Но Иван всегда считал, что это сказки на манер страшилок про ужасного Бабайку, которым его пугала в детстве бабушка.

Фигура молчала, осматривая толпу вокруг. Наконец черный посмотрел на одного из упырей и спросил:

– Кто нашел?

Вурдалак указал пальцем на Ивана, и черный повернул к нему свое лицо. Оно совсем не выглядело ужасным, Иван даже мог бы назвать его красивым: длинные черные волосы спадали на плечи, черные глаза с интересом смотрели на Ивана из-под густых черных бровей.

– Ты заслужил дар. – Черный палец в стальной перчатке указал Ивану на грудь. – Я подарю тебе самое ценное, что есть на всем белом свете.

Черный воин решительно скомандовал Вию:

– Этому человеку я дарю жизнь.

– Как будет угодно хозяину, – подобострастно поклонился Вий и коротко скомандовал: – Остальных – убить.

Вурдалаки кинулись на людей, как хорьки на кур. Иван видел, как его товарищей по несчастью разрывали на куски. Варяги, русичи и северяне пытались сопротивляться, ударяя кольями вурдалаков, но те не обращали особого внимания на эти жалкие попытки. Под ноги Ивану упала чья-то оторванная голова. Его стошнило, хотя в этой проклятой яме уже навидался всякого. Он увидел, как погиб Олаф: рослый варяг пытался зубами откусить вурдалаку хоть что-нибудь, но тот просто проломил ему рукой грудь и отшвырнул бездыханное тело, как охапку соломы. Кто-то пытался выбраться, но вурдалаки настигали их быстро. Они всегда казались Ивану неповоротливыми, но, наблюдая сейчас за тем, как они двигаются, он видел в них сходство скорее с рысью, чем с человеком.

Его самого никто не трогал. Черный равнодушно наблюдал за этим сверху: казалось, его нисколько не заботит творящееся смертоубийство.

– Передай моим, что я умер как герой! – крикнул Эйрик Ивану, бросаясь с колом на Вия. – Только обязательно передай!

– Передам! – пообещал Иван и уже через секунду увидел, как сломанное пополам тело Эйрика откатилось в сторону. «Ох, дурачок же я, ну и зачем я такое пообещал? – успел подумать Иван. – Куда передать-то, каким таким «моим»?»

Вурдалаки меж тем завершали свое кровавое дело. Последним из туннеля вытащили северного охотника, чье имя Иван не смог вспомнить. Вурдалак бросил его обезглавленное тело на кучу других.

– Мой приход подготовлен? – поинтересовался черный.

– Конечно, хозяин! – засуетился Вий. – Пророчества о черном батыре, вещие сны шаманам – все готово.

– А в этот раз глубоко меня закопали… – Черный бросил взгляд наверх, оценивая глубину ямы.

– Вий всегда найдет хозяина, Вий отыщет. – Уродливый старик семенил рядом с огромной черной фигурой, постоянно кланяясь. На Ивана никто из них не обращал ни малейшего внимания, а тот боялся пошевелиться, чтобы не напомнить о себе случайно. Наконец их голоса затихли вдали, и Иван остался совсем один.

Глава 26

На пути в Киев

Иван-царевич избегал смотреть в глаза Святославу. Черниговский князь бушевал уже с утра. Проснувшись, Иван узнал, что воевода Лютополк увел ночью оба галицких полка. Княжич Роман, сам ничего не понимая, хлопал глазами, – похоже, пропажа подчиненных ему полков удивила его не меньше. «И ведь Святослав опять скажет, что он предупреждал», – подумал тогда Иван, но ошибся. Святослав не говорил о том, что он предупреждал – он об этом орал, вопил и голосил.

Толстяк носился по шатру и возмущался.

– Я говорил, что нельзя верить галичанам, я предупреждал, – смотри за ними в оба! Но нет, – Святослав остановился и посмотрел на Рогволда, уже с утра успевшего немного принять и, как всегда, всклокоченного, – наш великий воевода посылает их В ДОЗОР!

– В дозор – это сильно, – сокрушенно кивнул Рогволд.

– Просто по очереди всех посылали, – попытался оправдаться Иван, – в прошлый раз смоленцы были, теперь галичане.

– Я тебе что говорил про галичан?! – опять взорвался Святослав.

– Ты, князь, не забывайся, с кем разговариваешь, – хмуро отозвался Илья Муромец.

– А с кем я разговариваю? – остановился Святослав и внимательно посмотрел на Илью Муромца. – С сыном великого князя Владимира? Так нет уже Владимира. Может, с князем или царем? Так и этого нет. Он даже сам пока не знает, кто он сейчас; а ты, Илья, знаешь?

– Знаю, – спокойно ответил Илья, – с нашим будущим царем.

– Будет доверять галичанам – никогда никем не станет, – пробурчал Святослав.

– Про вашу старую вражду всем известно, – все так же спокойно ответил Илья. – Тебя послушать – так галичанам вообще среди живых места быть не должно, а это наши товарищи боевые. И против Кощеевой орды они не хуже других бились.

– Да при чем тут наша… – Святослав огорченно повернулся к Рогволду. – Ну хоть ты им скажи.

– Ну хоть я вам сказал, – довольно промолвил Рогволд слегка заплетающимся от хмеля языком.

– Немедленно закуй в цепи княжича Галицкого, – распорядился Святослав. – Будет заложником, а если его отец против нас пойдет – казним.

Роман побелел, услышав эти слова, и с мольбой посмотрел на Ивана.

– Да за что же меня, – пробормотал он, растерянно оглядываясь по сторонам, – я же тут, я же волю отца здесь представляю, а не Лютополк. Он воевода, наемник на службе, мог и переметнуться. В войсках его боятся, не решились, видно, ослушаться.

Лютополка в войске и правда боялись: огромный витязь самого дурного нрава задирался ко многим, даже богатыри старались с ним не связываться, хотя и были намного сильней. Рассказывали, что однажды Лютополк сунулся к Микуле, но тот лишь слегка топнул ногой по земле, и гигант тут же свалился навзничь. После этого позора Лютополк старался к богатырям не соваться, срывая свою злобу на обычных ратниках.

Роман и Святослав смотрели пристально на Ивана. Не хотелось ему заковывать в цепи своего товарища, но и возражать Святославу тоже было нелегко – тем более после того, как пропали галицкие войска, и Святослав об этом предупреждал. Сам Иван был уверен, что толстяк во всех случаях выступает против галичан и что это просто совпадение, но возражать не решался. Он уже готов был отдать распоряжение заковать Романа в цепи, как неожиданно подал голос Илья:

– Негоже это – невиновных наказывать.

– Да, – Иван благодарно взглянул на Илью, – невиновных мы наказывать не будем, а вот Лютополк будет наказан жестоко.

Роман с благодарностью посмотрел на Ивана, Святослав же аж покраснел от гнева. Рогволд пожал плечами грустно и налил себе еще вина.

Наконец войско подошло уже к самому Днепру. Вольга так и не объявился, следов галицких полков найти не удалось, но до Киева оставалось всего ничего. Войско встало лагерем возле брода, давно известного как Протолчий. Место было памятное – не раз тут степняки переправлялись в набегах, здесь же в былые времена и Тугарин перешел великий Днепр. На другом берегу тоже были разбиты палатки, а вдоль реки стояли войска, над ними вился синий стяг с золотым львом. Вот и нашлись потерянные галицкие полки!

– Решительным ударом! – верещал Святослав. – Один удар – и все решим: дозволь черниговцам моим смести врагов!

– Надо разобраться сначала, что вообще происходит, – заявил Иван.

Слухи до войска доползали самые разные: поговаривали, что все войско упырями стало, что на сторону Кощея перешло, что Иван, мол, вовсе не Иван-царевич, а какой-то Иван-подменыш… Один слух глупее другого. Как можно в такое поверить – Иван понимать отказывался.

– Поеду поговорю, – решил Иван.

– Я с тобой, – тут же ответил Роман, боявшийся оставаться один на один со Святославом, – попытаюсь войска вернуть обратно.

– Никуда ты не поедешь, песий сын! – рявкнул Святослав. – За тобой следить будут внимательно.

Договорились, что Роман останется под охраной – или под надзором, тут уж понимай как хочешь – Ильи Муромца и Алеши с Добрыней, а с Иваном на разговор поедет богатырь Еруслан. Был он молодым и веселым, не таким сильным, как Микула или Илья Муромец, и не таким быстрым, как Добрыня или Вольга, но все же почитался за довольно сильного богатыря. Второй богатырь, Михаил Поток, с луком из звездного металла должен был наблюдать чуть со стороны и, если противник вздумает выкинуть что-то необычное, вмешаться. Лучшая конница Святослава изнывала в ожидании, тоже готовая ринуться, случись чего, в бой.