Божественное правосудие - Балдаччи Дэвид - Страница 8

— Где вы так научились?

— В летнем лагере. Ну и что ты надумал, Дэнни? Домой подлечиться или дальше играть в салочки с ублюдками?

— Домой. Дня на два… не больше.

— Отличная идея.

— А вы?

— Приземлюсь где-нибудь на ночь. Дождусь следующего поезда на юг. Устал я от этого холода.

«И просто устал».

Они зашагали по улице.

— Я не мухлевал в карты.

— Верю.

— С чего бы это?

— По-моему, ты не настолько глуп, чтобы жульничать, играя один против троих… А как ты доберешься до Дивайна? Поезда туда ходят?

Дэнни расхохотался.

— В наш замечательный Дивайн, черт возьми, ничего не ходит! Далеко в стороне есть автобусный маршрут. Оттуда пешком или автостопом. Ну да мне не впервой.

И тут краем глаза Стоун заметил черный седан, медленно кативший по улице. Вот он остановился рядом с полицейской машиной, водитель опустил стекло и стал о чем-то беседовать с копом. Взгляд Стоуна упал на государственный номерной знак.

«Машина ФБР? Здесь? Проводник что-то заподозрил и сообщил куда следует?»

Стоун обратился к Дэнни:

— Дивайн ведь довольно изолированное место?

Дэнни перевел взгляд с машин на Стоуна.

— Изолированное? Мягко сказано! Дивайн такое место, в которое трудно попасть, но из которого еще труднее вырваться.

— Вот и отлично.

— Не понял…

— Поехали.

— Вы шутите? Говорю же — это чертова дыра.

— Да вряд ли, Дэнни.

— А вы что, специалист по всяким адским местам?

«Конечно. Я побывал в настоящем аду, сынок. Правда, не виргинском».

ГЛАВА 9

Джо Нокс сел в «ровер» и, погруженный в раздумья, потихоньку поехал домой. Он изучил все, до последнего клочка, документы из металлического ящика, и буквально в каждом из них содержались потрясающие открытия. Но хотя общая сумма данных была значительной, следственных версий, вытекающих из сведений секретного характера, оказалось не так уж и много. ЦРУ всегда умело мастерски скрывать свои операции, а в данном случае вообще превзошло само себя. И все-таки Нокс сумел собрать разрозненные кусочки в единое целое.

Мотив, по которому дом Грея полгода назад взорвали, скорее всего был обусловлен несанкционированной операцией ЦРУ в Советском Союзе еще в восьмидесятых годах прошлого столетия. Взаимосвязь просматривалась вполне четко. Одна страничка из ящика ошеломила даже видавшего виды ветерана Нокса. Совершенно очевидно, что в недостроенном туристическом центре Капитолия примерно в то время, когда взорвали дом Грея, произошла интенсивная вооруженная перестрелка. Погибло энное число спецназовцев ЦРУ, а истинные причины их смерти были скрыты от общественности очень эффективной машиной дезинформации. Похоже, за операцией стоял Грей, в то время формально уволенный с государственной службы. Кто перебил агентов и в первую очередь почему они все там оказались, осталось загадкой.

«Перестрелка внутри Капитолия? Грей, должно быть, сошел с ума».

В досье было указание на то, что у Грея состоялась встреча с действующим директором ЦРУ. Этого человека Нокс считал бесполезным политическим назначенцем, который хоть и начинал свою карьеру в управлении, но в последующие годы трудился на благо страны в конгрессе. Ноксу вряд ли удастся с ним встретиться. Маклин Хейес дал понять, что в управлении нет единого мнения на то, как продолжать расследование этого дела. Или не продолжать…

Грей был удостоен и тайной аудиенции у президента в Кемп-Дэвиде. Скорее всего эту информацию Маклин Хейес получил, сам того не ожидая. Нокс отдавал себе отчет, что вероятность опросить президента Соединенных Штатов равна вероятности самопроизвольного возгорания во время проливного дождя.

Одна из наиболее интересных порций информации, которую он выудил из досье, касалась расформированного подразделения ЦРУ «Тройная шестерка», или «войск политической дестабилизации», как неофициально прозвали его рядовые цэрэушники. Менее изящный термин: «правительственные киллеры». Подразделение «Тройная шестерка» было одной из самых оберегаемых тайн ЦРУ. Ведь официально ЦРУ никого не убивало и не лишало свободы. Вдобавок к этому не лгало, не мошенничало и не крало.

К сожалению, ополчившаяся на управление пресса все чаще стала публиковать возмущающие общественность разоблачения. Нокса никогда не прельщала эта сторона деятельности ЦРУ. Что греха таить, в интересах США действительно лучше бы видеть некоторых деятелей в гробу. Тем не менее Нокс был убежден, что разведке следует заниматься сбором информации, а не санкционированными ликвидациями и пытками.

Грей, очевидно, пришел к выводу, что несколько отставных киллеров из «Тройной шестерки» были убиты. Были ли эти смерти связаны с несанкционированной операцией в бывшем Советском Союзе, выяснить не удалось. Согласно показаниям одного из телохранителей Грея, в тот самый вечер, когда взорвали дом, бывший шеф разведки встречался там с одним человеком. Этот мужчина работал на одном из вашингтонских кладбищ и был допрошен ФБР в связи с предполагаемым убийством Грея. Именно он первым — как намекнул Маклин Хейес — предположил, что диверсант, взорвавший дом Грея, мог прыгнуть с обрыва в Чесапикский залив.

Нокс мрачно улыбнулся, вспомнив, как этот человек представился агентам ФБР.

«Оливер Стоун».

Сумасшедший, или здесь что-то другое? Так как Картер Грей не был замечен в привычке приглашать к себе людей с неустойчивой психикой, очевидно последнее. Во время последующего визита в уже разрушенный дом Грея Оливера Стоуна сопровождал агент секретной службы. Тоже любопытно. Нужно будет познакомиться с этим Алексом Фордом.

Последний кусочек интересной информации касался недавней эксгумации на Арлингтонском национальном кладбище. По распоряжению Грея вскрыли могилу некоего Джона Карра, а гроб доставили в штаб-квартиру ЦРУ. Результаты акции остались неизвестны. Нокс видел секретное армейское досье Карра — оно было образцовым.

Чутье подсказывало Ноксу, что такой, как Карр, с его отработанными смертоносными навыками, был бы эффективной боевой единицей «Тройной шестерки». Большинство ее членов попали туда из армии. Карр исчезает из документов публичного характера как раз в то время, когда «Тройная шестерка» находится на пике своей активности. Это вызывало больше вопросов, чем давало ответов.

Нокс добрался до дома и заехал в гараж. Через минуту дверь на кухню открыла дочь Мелани. Днем она звонила ему сказать, что приедет и приготовит ужин. Но после вызова к Маклину Нокс попросил, чтобы она не беспокоилась с готовкой — он вернется очень поздно. Поэтому, увидев дочь, был приятно удивлен.

Из кухни разносились вкусные запахи. Сняв с Нокса пальто и повесив на вешалку, дочь крепко обняла отца.

— Никогда бы не подумал, — сказал он, — что у загруженных работой частнопрактикующих юристов есть время готовить себе еду, а уж тем более стряпать еще для кого-то.

— Рассуждать будешь, когда поешь. Я не заглядываю на сайт кулинарных рецептов, но готовить не боюсь.

Мелани пошла в мать, покойную Патти. Высокая, гибкая, с рыжеватыми волосами, которые она собирала в «конский хвост». Окончив юридический факультет Виргинского университета, Мелани очень быстро стала восходящей звездой лучшей в Вашингтоне юридической фирмы. Старший из его двоих детей, сын Кенни, служил в морской пехоте и сейчас находился в Ираке. Мелани взяла на себя обязанность заботиться о том, чтобы отец не голодал и не впадал в уныние после недавней смерти матери, с которой прожил тридцать лет.

Они ужинали на застекленной террасе; открыли бутылку «Амароне», и Мелани рассказывала о судебном деле, которое вела. Еще в раннем возрасте дети быстро уяснили, что отец никогда не обсуждает свою работу. Он ездил по всему миру — часто о внезапных командировках семья узнавала из скупых записок — и мог пропадать надолго. Нелегко служить стране, работая в госдепартаменте.

Как-то Нокс сказал дочери:

— У меня довольно скромная должность, поэтому могут вызвать в любое время.