Божественное правосудие - Балдаччи Дэвид - Страница 51

— Если заключенный тем или иным способом нападет на охранника или нанесет ему телесное повреждение, окончательная мера воздействия применяется без предупреждения.

Начальник тюрьмы дал знак, и один из охранников вложил ему в руку свой пистолет. Тайри проверил, есть ли патрон в патроннике, снял с предохранителя и прицелился Стоуну в голову.

— Ради всего святого! Нет! — выкрикнул Нокс разбитым ртом.

В эту минуту распахнулась дверь, и втащили скованного по рукам и ногам высокого негра с распухшим окровавленным лицом. Охранники припечатали парня спиной к стене, покрытой крупными оспинами.

Тайри начал объяснять:

— Буквально пять минут назад этот джентльмен набросился на охранника. Он посчитал свои гражданские права нарушенными после того, как охранник позволил себе маленькую шутку про его мамашу.

Тайри выстрелил заключенному в голову. Тот ничком рухнул на пол, — на затылке зияло огромное выходное отверстие. На эластичной обшивке стены остались кровавые брызги мозгов вокруг большой оспины.

— И после этой дикой выходки был застрелен при попытке к бегству с захватом заложника, что должным образом задокументировано для своевременного рапорта по команде.

Тайри вернул пистолет и вновь начал мерять комнату шагами.

— Вот основные правила поведения в нашем учреждении. Мы сделали их краткими и доступными для понимания, чтобы вы могли их легко запомнить и неукоснительно им следовать. Прошу зарубить себе на носу, что здесь у вас нет никакой частной жизни, никаких привилегий, никакого чувства собственного достоинства и никаких оснований ожидать чего-либо кроме того, что мы вам объяснили. Попав в это учреждение, вы перестали быть людьми. Любой охранник без всякого сожаления и угрызений совести лишит вас жизни в любой момент и по любому поводу. А сейчас вас официально зачислят в состав заключенных. Если не будете доставлять нам ненужных хлопот, то есть вероятность, что вы доживете здесь свои дни относительно мирно, хотя я и не могу сказать, сколько этих дней вам осталось. Тюрьмы строгого режима — по своей природе источник повышенной опасности. Мы, в свою очередь, приложим все разумные усилия, чтобы обеспечить вам безопасность, однако никаких гарантий я дать не могу.

Он помолчал и повернулся к ним лицом.

— Добро пожаловать в «Мертвую скалу», джентльмены. Надеюсь, вам у нас не понравится.

ГЛАВА 62

Войдя в ресторан «У Риты», Аннабель задержалась у двери, изучая обстановку. Заняты были половина столиков и все места у стойки.

— Вам помочь? — обернулся к ней мужчина за стойкой.

— Мне нужна Аби Райкер.

— Ее нет. Она у себя дома.

— На ферме «Летняя ночь»?

— А вы кто?

— Шериф Тайри прислал меня с ней побеседовать.

— А, ну тогда все в порядке. Может, позвоните ей?

— У вас есть ее телефон?

Аннабель позвонила. Когда Аби ответила, стало ясно, что она в слезах. Она не хотела даже разговаривать с Аннабель, пока та не упомянула человека, известного Аби как Бен.

— Это мой отец.

Аннабель быстро изложила ту же легенду, которую рассказывала Тайри.

— Он говорил, что жены и дочери нет в живых, — холодно сказала Аби.

— Да, мамы нет. Уже очень давно. Он сказал так просто потому, что не хотел меня подставлять.

— Правительственный агент? Я почувствовала какую-то странность… Он не такой, как все, понимаете?

— Конечно, это же мой отец. Не такой. Как вы думаете, где он?

— Вчера был в больнице. Как и Дэнни, мой сын. А теперь оба пропали. У меня много причин для переживаний.

— Шериф Тайри рассказал мне, что здесь происходит. Согласна, вам есть из-за чего волноваться. Могу я к вам подъехать?

— Зачем?

— Сейчас вы моя единственная ниточка к папе.

— Я же сказала, что не знаю, где он. И где мой сын.

— Вдруг вы вспомните, если мы поговорим? Пожалуйста, это мой единственный шанс.

— Хорошо.

Аби объяснила, как к ней проехать, и вскоре Аннабель сидела в ее гостиной; Калеб с Рубеном остались в фургоне далеко от дома.

Аннабель пробовала задавать самые разные вопросы, Аби честно на них отвечала, но они не продвинулись ни на шаг.

— Вы с ним подружились?

Аби ответила, тщательно подбирая слова:

— Он умеет слушать. Не осуждает. Я считаю, это большая редкость. — По щеке скатилась слеза. — Рядом с ним становишься лучше.

— Могли они уйти из больницы вместе с вашим сыном?

— Не знаю. Дэнни страшно избили. Если бы не Бен… — Она взглянула на Аннабель. — Как его настоящее имя?

Аннабель не сразу решилась, но она видела, что Аби искренне увлечена Стоуном.

— Оливер.

— Если бы не Оливер, у меня бы уже не было сына, поэтому если я могу вам чем-то помочь…

— Если что-нибудь вспомните, позвоните.

Аннабель отдала ей визитку, обнадеживающе пожала руку и ушла.

Вернувшись в фургон, она села на пассажирское место, погруженная в свои мысли.

— Куда теперь? — спросил Калеб.

Рубен смотрел на нее с удивлением.

— Все в порядке?

Она вздрогнула и очнулась.

— Что? Да, нормально.

— Ребята, у Аби Райкер, видать, полно бабок — такой домина, — сказал Рубен, оценивающе оглядываясь назад.

— Ага, только он стоил ей мужа.

— Так какие наши действия, Аннабель? — снова спросил Калеб.

Аннабель промолчала. Ответа у нее не было.

«Где же ты, Оливер, черт тебя подери?»

ГЛАВА 63

Оформление в «Мертвой скале» включало в себя в основном стояние раком с раздвинутыми ягодицами перед командой из нескольких мужчин и одной женщины. Женщина снимала процесс оформления на видеокамеру, что добавляло происходящему величия. Когда обыск полости тела был завершен, новеньким обрили головы.

Подозрение на педикулез, сказал один охранник, а второй похихикал по поводу секретного оружия, спрятанного у корней волос.

Они сидели голые, сжавшись в углу, пока их скребли жесткими проволочными щетками. После этого из пожарного рукава шарахнули водой с такой силой, что узников размазало по стене, как муравьев, облитых из взбесившегося садового шланга.

Нокса и Стоуна одели в оранжевые комбинезоны и в кандалах повели в камеру. Охранники держали электрошокеры наготове в ожидании малейшего повода долбануть разрядом в пятьдесят тысяч вольт. Дверь камеры представляла собой двухдюймовую стальную плиту с откидной кормушкой в нижней половине и наблюдательным глазком — в верхней. Узников втолкнули внутрь, сняли кандалы, оставившие на коже неровные полосы, и с громким скрежетом заперли камеру.

Нокс и Стоун упали рядом на пол, тупо оглядывая замкнутое пространство восемь на двенадцать футов. В углу стояла параша из нержавейки, привинченная к стене впотай, чтобы крепеж не смогли использовать в качестве оружия. Таким же способом к стене, противоположной двери, был притянут металлический столик, а к боковым стенам — два лежака с тонкими поролоновыми матрацами и подушками. Шестидюймовое зарешеченное отверстие в бетонной стене служило единственным окошком.

Нокс сидя привалился к стене и, покачивая пальцем шатающийся зуб, посмотрел на Стоуна.

— Куда, к чертям, подевалась правовая процедура?

— Боюсь, в наше время она становится все менее популярной, — ответил Стоун, потирая огромную шишку на голове.

— Удивительно, как это нас поместили в одну камеру. Я был уверен, что разделят.

— Они так поступили, потому что им плевать, что мы тут друг другу расскажем.

— Хотите сказать, что мы отсюда никогда не выйдем?

— Официально нас не существует. Тюремщики могут творить все, что им заблагорассудится. Они убили человека у нас на глазах. Это доказывает, что в нас не видят свидетелей. Как думаете, камера прослушивается?

— Вряд ли это их сильно беспокоит, но кто знает?

Стоун придвинулся ближе и перешел на шепот, одновременно отбивая такт подошвами по стене, чтобы сбить прослушку.

— Есть хоть шанс, что ваша контора нас отыщет?