Последыш Древних - Сахаров Василий Иванович - Страница 75

– Горако! – Взмах псарю, следившему за животными. – Псов на цепь! Капитан Демьеро! – Кивок командиру наемников. – Высылайте дозорных! Только осторожно! К поляне, на которой избушка, не приближаться! Надаир! Иди сюда!

Второй некромант, как и большинство хаджаров, смуглый, курчавый и горбоносый, приблизился, и Ютта хотел еще раз обговорить с ним план ночного нападения на сторожку. Но в этот миг где-то неподалеку завыл волк, и церберы, страшные двухголовые монстры, залаяли.

– Угомони их! – Ютта погрозил кулаком Горако. – Немедленно!

Щелкнул кожаный бич. Раз. Другой. И монстры, поскуливая, замолчали. А вот волк – наоборот. Его вой становился все сильнее, и он стал смещаться вокруг временной стоянки отряда. Что это значило и почему зверь ведет себя так странно, Куйнари не понимал. А потом ему стало не до размышлений. Потому что последыш Древних сам пришел к некромантам.

Волчара продолжал выть, и в его вое мне слышался призыв:

«Атакуй! Не стой на месте! Ты можешь одолеть врага! Не медли!»

Я встряхнул головой, вышел на порог сторожки и огляделся. Что за бред? Откуда вой? Неужели это посланец матери? Возможно. И что делать? Пойти на зов, забаррикадироваться в доме или бежать? Оборона наверняка провал – самый простой вариант обложить избушку хворостом и сжечь. Побег с Юной на плечах затруднителен, далеко не убежим. Значит, необходимо идти вперед. Но кто мой враг?

«Скорее! Поспеши!» – продолжал звать меня матерый хищник, и я решился, посмотрел на Юну и спросил:

– У тебя боевые заклинания есть?

– Да. – Она кивнула.

– Какие?

– «Игла», «стальной обруч» и «стеклянный дождь».

– Не густо, но это лучше, чем ничего. Применить хоть что-то сможешь, не растеряешься, как в госпитале?

Юна помедлила и ответила:

– Смогу.

– Отлично. Тогда оставайся здесь, завали дверь и жди меня. Я скоро вернусь.

– Оттар! – воскликнула она. – Не уходи! Мне страшно!

Пришлось обнять ее и поцеловать. Это немного, хотя бы на время, успокоило девушку. Ну а затем я все-таки пошел в лес и спиной чувствовал ее взгляд, укоризненный и растерянный.

Впрочем, когда я достиг кустарника, дверь сторожки уже была заперта. Несмотря на кажущуюся слабость, за последние пару суток девушка сильно изменилась. Дури в голове стало поменьше, а прагматизма, как мне кажется, больше.

Кругом кусты и ничего подозрительного. Но я продолжал идти на зов и вскоре увидел воина, крепкого скуластого бойца в кожаном доспехе и с превосходным железным шестопером на плече. Сразу видно, бывалый человек, но совершенно расслабленный, и я смог подойти к нему незаметно.

– Дядя, пахитоска есть? – похлопав воина по плечу, я спросил первое, что пришло в голову.

– Чего…

Он обернулся, и я ударил его кулаком в гортань, как меня учили незабвенные братцы Виниоры. После чего подхватил безвольное тело и помог ему прилечь на травку.

«Так-так, одного противника убрал. Теперь посмотрим на остальных».

Моя голова приподнялась над кустами, и я увидел перед собой стоянку небольшого вражеского войска. Вокруг небольшой травянистой низины воины, не иначе наемники. В центре рабы, ставившие палатки, и рядом с ними некроманты, два ублюдка в темных мантиях. А немного в стороне церберы, странные существа, две крупных песьих башки, тело массивное, будто у теленка, и все твари, словно на подбор, черной масти без единого светлого пятнышка.

«Ага! Вот, значит, кто по мою душу прибыл. Чернокнижники. Ну-ну, посмотрим, кто кого. Не в первый раз уже с вами сталкиваюсь и знаю, что кровь у вас красная, как у всех обычных людей».

Снова меня стал распирать боевой азарт, и в воздухе возник иероглиф Смерч, который я стал накачивать силой, насколько возможно. Зарядка боевого знака длилась всего несколько секунд, а противник ничего не подозревал. Некроманты, переговариваясь и размахивая руками, смотрели туда, где продолжал свое пение волчара, воины несли караульную службу, а рабы бегали по низине и суетились.

«Пора!» – решил я и нанес удар.

Энергия смерча высвободилась в самом центре вражеского лагеря, в нескольких метрах от некромантов. Хлопок! Резкий и гулкий. А затем возникла воронка, которая стала быстро раскручиваться и захватывать в свое движение все, что попадалось. Люди, трава, грунт, кусты, сучья, носилки, палатки, рюкзаки и оружие. С рычанием смерч хватал пищу. Его вращение становилось все сильнее, и противник растерялся. Никто не понимал, что это такое, откуда посреди лесных дебрей возник смерч, и только один некромант попытался оказать сопротивление. Он отскочил в сторону и, не обращая внимания на не успевшего вырваться из мощного воздушного потока коллегу, вскинул ладони и воздвиг силовой щит. Это его спасло, и он под этим прикрытием стал отступать от воронки. Однако далеко некромант не ушел, потому что такого врага, резкого и быстро соображающего, я отпускать не собирался.

Покинув свое укрытие, я направился к чернокнижнику, и на меня никто не обратил внимания. Всем было не до того. Люди, кто не попал под удар продолжающего набирать силу рукотворного смерча, убегали и спасали свои жизни, так что подобраться к черному колдуну получилось без проблем.

Трофейный клинок в руках и спина врага на расстоянии вытянутой руки. Бей! И победа. Но лишь только я занес клинок, как некромант обернулся и воскликнул:

– Последыш Вайда?!

Эти слова изменили мое первоначальное намерение, и, вместо того чтобы убить чернокнижника, по всем морейским законам, как официальным, так и рыцарским, подлежащего немедленному умерщвлению, я его вырубил.

Рукоятка меча ударила колдуна в висок, и он свалился. Вроде бы живой, а если сдохнет, не страшно. И когда чернокнижник стал заваливаться набок, я подхватил его на плечо, отнес в сторону и сбросил под куст. Затем связал пленника, который мог рассказать мне немало интересного, и опять осмотрел низину.

Лагеря не было. Достигший своего апогея смерч, теперь бесцельно гулявший по лесу, разогнал или убил всех, кто сопровождал некромантов. Так что полный успех. Однако оставались церберы, которые были привязаны к огромному поваленному зимними ветрами старому грабу и никак не могли вырваться на свободу. И для них я вызвал следующий знак, уже испытанный и хорошо зарекомендовавший себя Камень.

Все делалось привычно. Знак, подпитка, удар.

На этот раз камень, огромный булыжник, упал на противника сверху. И результат был известен. Бух! Шлеп! Церберы, эти могучие монстры, превратились в кровавые лепешки, а ствол дерева рассыпался в труху.

– Отлично! – Словно каменщик, я отряхнул ладони и почувствовал, что на меня кто-то смотрит.

Клинок наотмашь, разворот и базовая стойка. Я был готов биться с любым противником, но в десяти шагах от меня из кустарника вышел крупный белый волк, именно такой, каких я неоднократно видел в видениях о жизни народа Вайда. Оборотень. Неутомимый охотник. Враг нежити. Мощный и свирепый хищник. И в то же время человек.

«Я приду к тебе ночью, – от оборотня пришло мысленное послание. – Говорить будем».

– Хорошо. – Я кивнул.

Оборотень отвел взгляд, подпрыгнул и исчез в кустах. Наверняка отправился на охоту, добивать сбежавших наемников. Ну а я взвалил на плечо тушку некроманта и поволок его к сторожке.

Глава 26

День удался, и сомнений в этом не было. Утром любовь прекрасной девушки, а затем битва, завершившаяся полным поражением противника и моей победой. Все как у древних героев, словно в легендах, и я немного возгордился. Вот это я молодец! Вот это по-мужски! Да я вообще очень сильный и умный человек!

Однако горячка боя вскоре отступила. На смену ей пришла усталость, и я вновь стал самим собой. Дезертиром, беглецом и последышем народа Вайда, которого будут травить, словно дикого зверя, и постараются загнать в тупик. Будущее вновь стало казаться мне опасным и безрадостным, а впереди не было ничего, кроме одиночества, лишений и опасностей. Ни семьи, ни детей, ни дома, ни родины, ни флага, ни славы, ни почестей. Всего этого меня лишило мое происхождение. И теперь, чтобы открыто называть себя по имени и фамилии, мне требовалось одолеть врагов. Всего-то. Какая мелочь. Стать могучим чародеем и заставить орден «черных клинков» считаться с собой, втоптать в грязь эльфов и некромантов, а потом освободить народ Вайда. Задача, скажем прямо, неподъемная, и шансы уцелеть у меня были мизерные. Я это осознавал, но сдаваться не собирался и мысленно подбодрил себя: «Ничего, Оттар. Прорвемся. Ты, главное, не раскисай».