Последыш Древних - Сахаров Василий Иванович - Страница 55

Вот только Айрик Раен, на которого Эрахов и Ликантэ в начале военной кампании возлагали большие надежды, был другим, и это становилось проблемой. Жизнь князя всегда была простой, и ему не требовалось прилагать усилий, чтобы получить желаемое. Хочешь собственную морскую флотилию? Получай. Хочешь быть превосходным фехтовальщиком? Не проблема, к твоим услугам лучшие учителя и маги, которые помогут развить тело и быстрее усвоить боевые приемы. Хочешь любви прекрасных дам? Ни одна из светских львиц и придворных дам никогда не откажет такому блистательному кавалеру. А когда князь пожелал возглавить самую сильную царскую армию, Эраций Раен принял это как должное, и Айрик стал командармом.

Однако война – это не поединок двух дворян, один из которых заведомо сильнее, и не дерзкий пиратский налет на логово морских разбойников. В первую очередь это слаженная работа штаба, тщательная проработка всех операций, четкое руководство войсками и анализ действий противника, которого никогда нельзя недооценивать, каким бы слабым и беспомощным он ни выглядел. Боевые генералы об этом знали, а князь воспринимал все происходящее как веселое приключение, призванное принести ему великую славу, а затем, возможно, помочь вскарабкаться на царский трон. Поэтому он не думал о том, что обозы, двигавшиеся по разбитым трактам, не успевают за передовыми частями. Не обращал внимания на потери и болезни среди солдат. Не хотел рассчитывать скорость легионов, полков и батальонов, шагавших по вражеской земле и отдалявшихся от своих тылов. И совсем не принимал в расчет того факта, что из-за отставания соседей правый фланг его армии оголился. На предупреждения опытных генералов, убеждавших его остановиться и перегруппировать силы, Айрик Раен не обращал никакого внимания. Ну а когда советники начинали ему надоедать, князь горделиво вскидывал подбородок и повторял одни и те же патриотические лозунги: «Морейская армия самая лучшая в мире. Наши маги самые сильные. Храбрость, выносливость и боевой дух царских солдат не имеют пределов. Враг труслив, и он бежит, а лоскутное войско, собирающееся под стенами рубайятской столицы, мы разметаем за пару часов…»

Такими были слова командарма, приказывавшего не ослаблять давления на противника и продолжать его преследование. А генералы, люди военные, привыкли выполнять приказы. Пусть даже неправильные и неосторожные. Вот и сейчас князь всего несколько минут с задумчивым видом посмотрел на карту и принял решение, которое могло сказаться на ходе всех боевых действий. Он уперся, и наступление морейских войск продолжится, хотя генералы настаивали на закреплении достигнутого успеха и временной передышке.

– Мой князь…

Ликантэ хотел еще раз привести свои доводы, но Айрик Раен оборвал его:

– Ничего не хочу слушать. Я все взвесил, и решение мое окончательное. И если вас, генерал Ликантэ, оно не устраивает, вы можете отправляться на заслуженный отдых, а на ваше место я назначу другого человека.

Под другим человеком князь конечно же подразумевал приближенного из своей свиты. Там хватало молодых и амбициозных офицеров, мечтавших о стремительном взлете. И Айрик не шутил. По этой причине Ликантэ промолчал, и в разговор вступил Эрахов, считавший, что командарм обязан прислушиваться к его мнению особо. Ведь именно он возглавлял военную партию, готовившуюся после победы над Рубайятом возвести Айрика Раена на престол.

– Господин командующий, разрешите высказаться?

– Да, генерал Эрахов, говорите.

– Мы не оспариваем вашего решения. Командующий вы, а мы ваши подчиненные. Однако я еще раз хочу обратить ваше внимание, что силы противника превосходят Вторую армию числом и враг находится в обороне, а это преимущество…

– Плевать! Мы все равно раздавим войско рубайятцев и их союзников, а потом возьмем Сайгару.

– Да, ваша светлость. Но какой ценой это будет достигнуто? И за счет чего? Разумеется, за счет больших потерь, которых мы можем избежать, если немного постоим на удобных для наступления рубежах и подтянем обозы. Нам нужна всего седмица. Семь дней. За этот срок из Резервной армии к нам подойдет свежий четырнадцатый легион, а наши войска отдохнут.

– Однако противник за это самое время тоже усилится. Ну и, кроме того, к Сайгаре подойдут полки генерала Хамаддино. А потом придворные лизоблюды, сгрудившиеся у трона Эрация, скажут, что основная заслуга принадлежит ему, а не нам. Разве не так?

– Так, ваша светлость, – согласился Эрахов.

– Во-о-от! – Князь назидательно поднял вверх указательный палец. – А мы с вами, господа генералы, как договаривались? Берем Сайгару и разбиваем вражескую армию. После чего я получаю всю славу и царский трон. А вы становитесь маршалами и продолжаете войну, расширяя морейские владения и раздавая покоренные земли тем, кто вам предан. И сейчас я в недоумении, господа генералы. Победа рядом, только руку протяни. Но вместо того чтобы поддержать меня, вы медлите. И если бы я не знал о ваших прежних заслугах, то, честное слово, посчитал бы вас изменниками.

Ликантэ и Эрахов покраснели и едва не сорвались, ибо даже намек на предательство был для них оскорблением, которое необходимо смывать кровью. Однако они сами связали свою судьбу с князем Айриком, и отступать было поздно. Да и не тот человек брат царя, чтобы они могли вызвать его на дуэль. Поэтому старые вояки снова промолчали и только скрежетнули зубами, а князь завершил разговор:

– Впрочем, здравое зерно в ваших доводах имеется, и я пойду вам навстречу. На сбор дополнительных сил я выделяю сорок восемь часов. Двое суток – это большой срок, за который можно многое сделать, а затем мы переходим в решительное наступление. Я все сказал!

Князь победно улыбнулся и покинул шатер командира 11-го легиона, где проходил военный совет в узком кругу, а генерал Ликантэ посмотрел ему вслед и покачал головой:

– Кажется, друг Юрай, мы с тобой ошиблись.

– Может быть, Дамиан. – Эрахов согласно качнул головой и добавил: – Айрик вовсе не так умен, как он казался издали, и это наша ошибка. Однако отступать поздно, мы связали свою судьбу с ним, и теперь придется пойти до конца.

– А я думаю, что все еще можно переиграть. – Ликантэ прищурился. – Ведь пока мы не сделали ничего, что можно истолковать как измену.

– А как же клятвы, которые мы давали Айрику?

– Он тоже много чего обещал. Помнишь?

– Да. Управление войсками на нас с тобой, а он в роли «свадебного генерала», соглашается с нами и кивает головой.

– Правильно. И если он не держит слово, то мы свободны.

– Подожди, – Эрахов положил руку на плечо друга, – не торопись. Вот раскидаем вражескую армию, а потом и посмотрим, каким путем дальше идти.

– Юрай, ты знаешь, как я тебя уважаю и ценю. Но сам посмотри. – Ликантэ кивнул на карту. – Один вражеский рывок, удар по нашему правому флангу, и мы окажемся в окружении. На чужой территории и без продовольствия. Попомни мое слово, противник именно так и поступит.

– У рубайятцев нет единого командования, и они не решатся на подобный маневр. Да и потом, мы всегда сможем пробиться обратно, и нам поможет Хамаддино.

– Он поможет, само собой. Однако славная победа, за которую будет заплачено жизнями тысяч солдат, все равно будет омрачена, и маршальские жезлы проплывут мимо нас.

– И все же я прошу тебя не делать скороспелых выводов.

– Хорошо, только из уважения к тебе.

Ликантэ коротко кивнул и вышел, а Эрахов остался один и, нахмурившись, посмотрел на карту. Он искал выход из сложившегося положения, но ничего нового придумать не мог. Во Второй Восточной армии уже шесть легионов: 1-й, 2-й, 4-й, 5-й, 8-й и 11-й. Без учета конных егерей и гарнизонных частей, прикрывавших и зачищавших тылы, это двадцать девять тысяч воинов. На подходе еще 14-й легион, но он только-только начинает переход через Рамайн. Слева, растекаясь вдоль границы с Райно, идет Первая Северная армия генерала Алана Беркудо, но сил у него немного. А справа, проломившись через болота и укрепрайоны, выходила на Гейонскую равнину Третья Юго-восточная армия, возглавляемая преданным царю генералом Валентом Хамаддино. И в чем-то князь Айрик был прав. Надо было рискнуть и выиграть, а иначе история выкинет его и тех, кто был с ним рядом, на обочину, и не видать им величия как своих ушей. Однако и Ликантэ, старый друг и товарищ, прав. Если князь уже сейчас свое слово не держит, что будет потом, когда он станет государем? Неизвестно. А тут еще и «черные клинки», подлые псы, за всем наблюдают и готовы нанести удар.