Ух, началось! - Янук Елена Федоровна - Страница 58

Людочка, поразительно легко глотая кипяток, словно это был лимонад из холодильника, сразу ответила:

– Нет, я, кстати, очень довольна. На сегодняшний день я совсем на мели, снимать не могу, с удовольствием поживу пока так. – Она вздохнула и потянулась за бутербродом.

– Еще одна авантюристка, – отметила я, уплетая сыр с хлебом.

– Угу… – с набитым ртом промычала Людочка.

Допрос бунтарей, оставшихся в живых, ничего не дал. По их словам, предателям до белого каления надоело соседство рабов. Вот так-то! Всем восьмерым разом надоело, все тут! И с чего на них брезгливость так не вовремя напала? Или, наоборот, вовремя: Кевин ранен, я отсутствовал.

Скептически усмехнулся, рассматривая жалких предателей, но вслух о «нежной истеричности» изменщиков не сказал.

Откинувшись на высокую спинку кресла и сложив руки на груди, я сидел перед клетками и невозмутимо слушал «откровения» предателей. При этом ловил себя на мысли, что эти иуды явно рассчитывали на теплый прием в других стаях. Скрыв душевную боль, которая заглушила боль от раны, поднялся и молча пошел к дверям, сделав Нику знак открыть их. На пороге обернулся.

– Когда выйдете отсюда, навсегда покинете клан. Но ни в одной стае ничего не обретете. За теплые места в иерархии хищных надо драться, а вы слишком дорожите своими жалкими шкурами! – И добавил: – Примерьте участь рабов на себя.

Тяжело дыша от боли и слабости, я упрямо шел по пустому коридору обратно в кабинет, мне до боли хотелось найти Дашу и, прижавшись к ней, забыть о заполнившей душу горечи. Я всегда очень надеялся на этих энергичных мальчишек. Мне постоянно казалось, что они станут сильнее, правдивей и лучше нас с Кевином. Сколько раз я с гордостью смотрел на них, поддерживая их жажду жизни… переросшую в банальный эгоизм и неоправданную спесь. И когда я упустил это перерождение?!

Вошел в «новый» кабинет…

Даша будто поняла, как нужна мне, сразу отставила чашку и подошла. Как люблю ее отзывчивость! Я прижался к ней, согреваясь теплом. Дашенька, родная…

Война между стаями и кланом затихла, как отступившая в глубины вода, собирающая силы перед ударом цунами. Как опередить врагов?! После допроса раны вновь открылись и пришли в безобразное состояние.

Пока Даша отсутствовала, я выслушал много нелицеприятного от Валентины Петровны, возившейся с нами.

– Федор Георгиевич, нельзя так! Вы никогда не поправитесь, если будете работать на износ! А тем более расхаживать по этажам.

– Да, конечно, – невпопад ответил я, в этот миг раздумывая, как подкупить помощника Макса.

Кевин искал причину конфронтации, он рыл, как крот, но – увы. Ни рядовые члены вражеских стай, ни криминальные элементы, подкупленные нами, ничего не прояснили. Похоже, секрет был известен только узкой группе лиц. Обычное дело – сговор, тайну знают вожаки и непосредственно те, кто им помогает. За все это время мы выяснили, что у них появилось какое-то «фантастическое» оружие, и только.

Пусть у них оружие, что это им дает? Я недолго думал, зачем Максу или Стэну война. Ясно все как на ладони, особенно когда речь идет о таких понятиях, как власть и деньги. Не станет моего клана, своры Макса и Стэна пополнят новые люди, которые, как в древности, на десятине от доходов будут содержать вожака.

Это только в клане никто ничего мне не платит, я зарабатываю сам, параллельно обеспечивая будущее членам клана. Потому и бунтов до сих пор не было, денежная зависимость от клана крепче цепей держит в разумных рамках любителей потрясений. Точнее, держала. Конечно, общий враг на время сплотил оборотней еще сильнее, но это долго не продержится… вот и остаются деньги. Хотя, возможно, я не совсем прав, любой клан, как и любая стая, может выжить, только сплотившись…

Даша встретила подругу и уже повела ее пить чай. Два часа ночи, вот неугомонные! Я улыбнулся.

Мне надо было поговорить с Дашей по поводу случая в магазине и о многом другом, а еще расспросить, как она собирается объяснить Людмиле присутствие в комнате человека в коме.

Войдя на кухню, застал девушек за столом. Даша, не заметив меня, несколько секунд смотрела на подругу. Потом пробормотала:

– Да, наверное, буду спать здесь с Тео… Похоже, мне придется это делать постоянно. – И смущенно улыбнулась.

Ага, ввела подругу в заблуждение… Как ни обидно – именно только спать. Конечно, этого категорически… мало, но я крайне рад и этому.

Прислонившись к стене, я весело хмыкнул, не сводя глаз с Даши. Она резко повернулась, умудрившись одновременно и улыбнуться, и покраснеть, но тут же предложила срывающимся голосом:

– Тео? Чай, кофе? Давай пиццу разогрею?

Я всем сердцем почувствовал глубину «затертого» выражения «моя дорогая». Дороже и быть не может, если, конечно, это не маленькая Дашенька, Машенька с мамиными глазками, тут уж душа будет поделена пополам.

– Нет, Даш, потом. – От моего взгляда она словно расплавилась.

– Позже? Сейчас третий час ночи, – робко напомнила она.

– Ой, Даш, кое-что забыла, я на минуточку. – Извинившись, Людочка деликатно поспешила вон из кухни.

Даша поднялась со стула, ей было неловко. Я поймал ее и, не в силах ждать, склонился и прижался губами к уголку ее рта. Она на мгновение замерла, и я почувствовал, как по ее телу пробегает дрожь, а колени подгибаются. Я заглянул ей в глаза, прошептал:

– Даша, придется спать со мной постоянно.

– А тебе со мной. – Она потянулась ко мне, но тут раздался испуганный вскрик Люды:

– Мамочки…

Мы, стремительно переглянувшись, поняли: «Кевин» – и выскочили в комнату. Люда, беспомощно оглянувшись на нас, словно оправдываясь, сказала:

– Простите, мне показалось, что там настоящий волк. – И совсем растерянно добавила: – Сама всполошилась и вас перепугала.

Я отодвинул Дашу, опасаясь худшего. На диване поверх темно-синего спортивного костюма, в который Кевина сегодня обрядили помощники Валентины Петровны, сидел волк. Люда, прижавшись спиной к стене, запинаясь, сказала:

– Теперь-то я вижу, что это просто крупная собачка, а тогда мне показалось, что зверь… я села на диван, не посмотрев, а он, бедный, подо мной оказался.

До меня дошло, что наше молчание вынуждает Люду оправдываться. Даша пришла к такому же выводу.

– Люд, не пугайся! Он добрый…

– Он… ясно, я так и подумала, – выдохнула подруга.

Даша расхохоталась и полезла обнимать сначала Людочку, потом Кевина.

Вот черт! На что она меня толкает! Вчера поймал себя на мысли, что хочу сожрать Ника с потрохами за то, что Даша ему улыбнулась.

– Даш, это крупное животное. Не стоит делать из него котенка, – противным голосом предупредил я. Но, судя по тому, как волк отреагировал на мой голос, – Кевин не пробудился, только его зверь. Он спрыгнул с дивана и, шатаясь, подошел ко мне. Понюхал руку, лег и показал живот, признавая главенство.

– Боже мой, покормить! – засуетилась Даша, убежав на кухню, из которой тут же донесся шелест пакетов и гул микроволновки.

– Людочка, вы не пугайтесь. Мы так отреагировали, потому что он сильно заболел и уже неделю лежал без сознания, существуя на одних лекарствах.

– Ой, а я на него села… – Она распахнула глаза и по-детски прикрыла рот рукой.

– Вот и хорошо, что сели, – рассмеялся я. – Раньше надо было на него сесть, может, пришел бы в себя быстрее.

Волк принюхался и, тяжело поднявшись с пола, побрел к Людмиле. Я напрягся, готовый кинуться на него в любую минуту. Мало ли что! Сознание зверя, что с него взять! Но волк сел рядом с ней, пытаясь приласкаться. Его жалкий вид явно затронул какие-то струны Людочкиной души, и она, склонившись к Кевину, мягко погладила его между ушек. Волку это понравилось. Он, развернувшись, подставил ей ввалившуюся грудь и расплылся от удовольствия, чуть не урча. Люда подняла на меня глаза, но тут же, словно опомнившись, встала и, изобразив серьезность, вежливо спросила: