Школа Добра и Зла (ЛП) - Чейнани Зоман - Страница 34

Пока их не разбудит злодей.

Розовое платье их не одурачит.

Агата сердито посмотрела на проснувшихся чудищ. Она не могла сейчас сдаться! Особенно, когда Софи согласилась отправиться домой! Она рванула к гнезду, схватила яйцо и подняла его, чтобы разбить...

— Не могу смотреть, не могу смотреть... — хныкала Софи, подглядывая сквозь пальцы на оторванные конечности и кровь.

Но злобные птицы тыкались в Агату носами, словно щенки в поисках молока.

— Ой, щекотно! — взвизгнула Агата. Софи сложила руки на груди.

Неуклюже притопав обратно, Агата протянула яйцо ей.

— Твой черед.

— Ой, да я тебя умоляю, если уж им понравилась ты, то меня так они вообще до смерти зацелуют. Зверушки поклоняются принцессам, — сказала Софи, дефилируя к птицам.

Стимфы издали боевой клич и бросились вперед.

— На пооомощь! — Софи сунула яйцо обратно Агате, но стимфы продолжили преследовать Софи, которая бегала кругами, как сумасшедшая, пять стимфов бежали за ней будто участвуя в идиотическом параде верзил, пока не забыли кто кого преследует и закружившись, врезались друг в друга.

— Видишь? Я перехитрила их, — просияла Софи.

Стимф укусил её за зад.

— Аааййай!

Софи рванула к ближайшему дереву. Только она не умела лазать по деревьям, поэтому она бросила раздавленными ягодами птице в глаза. Но у них не было глаз, ток что ягоды пролетели сквозь костяные глазницы и упали на землю.

Агата с каменным лицом наблюдала за происходящим.

— Агги, мы на подходе!

Стимфа преследовала Софи, но резко затормозила, обнаружив верхом у себя на спине Агату.

— Давай сюда, полоумная! — проорала она Софи.

— Без седла? — презрительно поинтересовалась Софи. — Мозоли останутся.

Стимфа рванулась к ней...Агата шлепнула птицу по голове и, схватив Софи за талию, перекинула девочку через хребет птицы.

— Крепче держись! — выкрикнула Агата, пришпоривая птицу, чтобы та летела, а та в свою очередь пыталась их стряхнуть над заливом. Из синих деревьев вырвались еще четыре стимфы и бросились в погоню. Агата ударяла птицу по ребрам, Софи вцепилась в Агату мертвой хваткой.

— Это самый худший план на свееетеее!

Услышав клекот и крики, в небо уставились феи и волки, только для того, чтобы увидеть, как в тумане исчезают незваные гости.

— Вон башня! — выкрикнула Агата, тыча пальцем в серебристый шпиль, виднеющийся в тумане.

Туман прорезала стрела, выпущенная волком, которая пролетела меж птичьих ребер и чуть не рассекла Софи пополам. Из тумана повыскакивали феи и принялись плеваться золотой паутиной, и стимфом пришлось уворачиваться, но не только от них, а еще и от нового града волчьих стрел. На этот раз ни той ни другой девочке не удалось удержаться на спине птицы, и они обе свалились с неё.

— Неееет! — закричала Агата....

Софи удалось ухватиться за кончик костяного хвоста птицы, Агате же за хрустальный башмачок Софи....

— Мы погибнем! — вопила Софи.

— Держись! — завопила Агата.

— У меня потные ладони!

— Мы погибнем!

Стимфа с шумом подлетела в башенной стене. Но только она замахнулась своим хвостом, чтобы разбить их об эту самую стену, как Агата заметила окошко, мелькнувшее в тумане.

— Сейчас! — закричала Агата. На этот раз Софи её послушалась.

Со всех сторон летели золотые паутины и стимфа испустила беспомощный крик. А феи, наблюдавшие за её гибелью, потом непонимающе переглянулись.

На её спине не было никаких всадниц.

После того, как девочки влетели в окно и совершили аварийную посадку, Софи сильно ушибла левый бок, который весь покрылся синяками, а Агата порезала запястье. Но боль означала, что они все еще живы. Боль означала, что у них все еще оставалась надежда вернуться домой. Хором застонав, они поднялись на ноги. А потом Софи узрела худшие из повреждений.

— Моя туфля! — Она подняла свой хрустальный башмачок и оторвала зазубренный каблук. — Они были уникальными, — пробормотала она.

Агата же не обратила никакого внимания на её причитания и похромала вглубь мрачного серого помещения, которое едва освещалось рассветным заревом, проникающим через окно.

— Эй? — позвала Агата. Но эхо утонуло в тишине.

Девочки медленно двинулись дальше по темной комнате. Каменные книжные полки, встроенные в серые кирпичные стены, сверху до низу уставленные цветными корешками. Софи стряхнула пыль с книг и прочла на деревянных переплетах названия, выведенные изящными серебряными буквами: Рапунцель, Поющая косточка, Дюймовочка, Король-лягушонок, Золушка, Шесть лебедей... Все эти сказки быль о детях из Гавальдона. Она взглянула на Агату, которая на другом конце комнаты сделала то же самое открытие. Они стояли посреди библиотеки всевозможных сказок, которые когда-либо были рассказаны.

Агата открыла «Красавицу и Чудовище» и увидела все тот же изящный почерк, как и на корешке переплета, красивые иллюстрации как в одном из фойе обеих школ. Тогда она открыла «Красные башмачки», «Ослиную шкуру», «Снежную королеву» и обнаружила, что все они написаны одним и тем же почерком.

— Агги?

Агата проследила за взглядом Софи в самую темную часть комнаты. Несмотря на темноту, она все же сумела разглядеть белокаменный стол придвинутый к стене. И что-то еще сверху висело над ним: длинный, тонкий кинжал, словно по волшебству зависший в воздухе.

Агата провела пальцами по холодной, гладкой поверхности стола, и ей вспомнились все те чистые надгробия, что находились за ее домом, в ожидании своих тел. Софи же не отрывая глаз уставилась на парящий нож, угрожающе зависший в нескольких футах над белой столешницей.

А потом она увидела, что это был вовсе не нож.

— Это перо, — тихо сказала она.

Оно было сделано из чистейшей стали и по форме напоминало обыкновенную спицу, заостренную с обоих концов. С одной стороны пера была вырезана гравировка по всей длине.

Неожиданно на перо упал луч солнечного света, и оно рассеяло его во всех направлениях золотым дождем. Агата отвернулась от слепящего света. А когда повернулась обратно, то увидела, как Софи взбирается на стол.

— Софи, нет!

Софи, словно под гипнозом с широко распахнутыми глазами, упрямо шла к перу. Воздух вокруг неё светился синим, рассеивая полумрак. Все, что осталось — это сияющее перо-спица и странные слова, отражающиеся в её остекленевших глазах. Где-то в глубине души, она знала, что они означают. Софи протянула руку к кончику пера.

— Не надо! — закричала Агата.

Кожу Софи обожгла ледяная сталь пера, которое собиралось выпить её крови...

Агата со всей силы толкнула её и обе девочки рухнули на стол. Софи вышла из транса и с подозрением уставилась на Агату.

— Я на столе. С тобой.

— Ты собиралась прикоснутся к этой штуке! — сказала Агата.

— Чего? Зачем это мне касаться...

Она перевела глаза на перо, которое больше не было неподвижным. Оно болталось в дюйме от их лиц, переводя смертельно острый конец то на Агату, то на Софи, словно раздумывая, кого убить первой.

— Не шевелись, — сказала Агата сквозь зубы.

Перо раскалилось до красна.

— Ходу! — выкрикнула она.

Перо ринулось вперед и обе девочки скатились со стола, успев краем глаза увидеть, что острая как бритва спица остановилась, едва не врезавшись в камень. Порыв черного дыма и перед пером на столе внезапно появилась книга в вишнево-красном переплете. Перо открыло обложку и принялось заполнять первую же чистую страницу:

— Когда-то давным-давно жили-были две девочки.