Безумное пари (СИ) - Туринская Татьяна - Страница 19

Однако оказавшись на собственной территории, Майоров выглядел совершенно спокойным и даже как будто домашним, не хватало только джинсов и чуть растянутой черной футболки с нарисованным орлом. Лена разозлилась - неужели нельзя было так же спокойно пройти по коридорам? Обязательно нужно было устраивать это шоу для любопытных сотрудников?

- Итак? - сложив руки на груди, спросил Влад. - Мне казалось, вчера мы во всем разобрались. Или я чего-то не понял?

Не дожидаясь приглашения, Лена устроилась в кресле, обитом кремовой кожей, посмотрела на него, придав взгляду максимальную честность.

- Я не виделась с ним. Даже не звонила. Ты мне веришь?

Майоров ответил не сразу. Лене показалось, он просчитывает варианты, возможные после того или иного его ответа.

- Верю. И что?

- Тогда...

Она невольно отвела от него взгляд - ей казалось, что она вдруг стала прозрачной, и Майоров видит ее насквозь.

- Тогда мы могли бы считать, что это моя маленькая самоволка. Я погорячилась и приношу свои извинения. Если есть хоть малейшая возможность исправить положение, я готова на все.

Это ее 'на все' прозвучало слишком двусмысленно, и Лена тут же поправилась:

- На многое. Конечно же, на многое.

Майоров не отвечал. Медленно обошел стол, сел на свое законное место. Откинувшись на спинку полу-кресла, покрутился в нем. Потом посмотрел на нее удивленно:

- Зачем тебе это? Я понимаю Серегу, но тебе-то это зачем?

Хороший вопрос. Вот только ответа на него Лена не знала. Была уверена в одном: не ради Сергея, нет. Только ради себя. Но обосновать это никак не могла. Не понимала, какую выгоду в таком положении она может видеть. Не было на нее ни единого намека, если не считать зарплаты - по сравнению с пособием для безработных она была огромна. Но разве ради денег она вернулась? Нет, определенно нет. Тогда зачем, почему? Не было ответа. Однако ведь что-то подтолкнуло ее к этому шагу. А причину так и не смогла обнаружить, хоть и добиралась до работы целых сорок минут - и это еще повезло, в час пик ушло бы не меньше полутора часов.

- Не знаю, - призналась она. - Честно не знаю. Но я чувствую, что так будет правильно.

Подумав еще пару-тройку секунд, не слишком уверенно добавила:

- Понимаешь, так получается нечестно. Соглашались мы с ним вместе, - даже не заметила, что вместо имени назвала Корниенко уничижительно безлико: 'он', 'с ним'. - Пусть я не хотела, пусть соглашалась под давлением, но ведь я все-таки согласилась. И теперь... Мне кажется, я не имею права разрывать договор в одностороннем порядке, как бы глуп он ни был. Ты понимаешь?

Сказала, и удивилась собственной наивности. На что она надеется, о каком понимании спрашивает? От кого она собиралась получить поддержку? От Майорова? От этого торгаша, живущего только подсчетами прибыли? От этого хомо-бизнесменикуса обыкновенного, который одним неразумным словом заманил их с Сергеем в эту пропасть, из которой они при всем желании выйдут проигравшими, даже победив, выдержав год никому не нужных испытаний?..

Но внутри что-то сопротивлялось такому подходу. Да, хомо, да, бизнесменикус, да, обыкновенный - не было в Майорове ничего необыкновенного. Но при всем желании у Лены не получалось смотреть на него так, как месяц назад. То есть настороженно, предвзято-негативно. Вроде ничего такого не произошло за этот месяц, но незаметно для себя Лена перестала ощущать его врагом. Другом, впрочем, тоже не воспринимала, но это уже другой вопрос. По привычке думала о нем, как о подлеце, на самом деле этого не подразумевая. Иначе... Иначе почему вдруг ее перестало раздражать его 'Алена'?

Почему, услышав во сне перезвон дождя, оказавшийся на самом деле стуком ложки о тарелку, она так расстроилась, что пляж сегодня отпадает? Разве ей так хотелось на пляж? А главное, ей так хотелось оказаться там вместе с Майоровым? Абсурд, полнейший и бескомпромиссный. Ее разочарование можно было списать разве что на сон. Но тоска, которую она испытала во сне, все-таки была настоящей. Тоска по чему-то неизведанному, непонятому. Что происходит?

Она ждала отповеди. Вот сейчас этот 'бизнесменикус' и откроет свое настоящее лицо. Месяц он валандался с нею, как с ребенком, усыплял ее бдительность. Хотел показаться ей белым и пушистым, и, следовало признать, в некоторой степени добился цели. Но сейчас самое подходящее время открыть истинное лицо. И в душе она даже подталкивала Влада: 'Ну, давай же, давай! И я с чистой совестью вернусь к Корниенко и попытаюсь забыть этот месяц, как страшный сон. По крайней мере, у меня будут убедительные причины нарушить контракт'. Однако Майоров неожиданно улыбнулся:

- Мы собирались на пляж, помнишь?

Лена настороженно кивнула.

- Так что, поедешь за купальником?

Она отчего-то смутилась. Поджала губы и нехотя покачала головой.

Майоров насторожился:

- Что, пляж отменяется?

Снова покачала головой, но для ясности ответила тихо-тихо, словно бы застеснявшись вдруг чего-то:

- Нет...

- А как же купальник? - не сообразил собеседник.

Лена совсем смутилась и красноречиво похлопала рукой по сумке.

Влад ответил серьезно, без тени насмешки, но в его глазах засверкали лучики:

- Тогда будем считать, что ты просто ездила за купальником. А в дороге тебя сморил сон, вот и пришлось заночевать дома. Получилась небольшая побывка - даже солдаты нуждаются в отпуске. Да?

Она несмело кивнула и отвела взгляд в сторону. Почему-то было ужасно стыдно. А вдруг Майоров подумает, что ей очень сильно хотелось оказаться с ним на пляже?..

Вроде бы ничего особенного не произошло, но Лена стала чувствовать себя куда более спокойно. Разве что по-прежнему злилась на Сергея. Сам по себе эксперимент перестал ее пугать, но раздражение к жениху только усиливалось: какое право он имел распоряжаться ее судьбой? Разве исполнение его заветной мечты можно считать оправданием?

На пляж они с Майоровым выбирались практически каждый вечер. Ничего особенного: просто купались, наскоро перекусывали на свежем воздухе и сразу отправлялись домой. Конечно, поужинать можно было и дома, но Влад оказался прав - была в этом какая-то прелесть: сумерки, теплая вода, приятный легкий ветерок, нехитрая закуска на разложенном покрывале. Никогда еще помидоры с хлебом не казались Лене такими вкусными. Рядом сидели парочки, и тоже наслаждались вечерней прохладой. И никто не догадывался, что Лена и Влад - никакая не пара, они просто... Просто кто? Друзья? Нет. Сослуживцы? Нет. Сожители? От этого слова ее бросало в дрожь. Хотя, казалось бы, чего в нем такого страшного? Ведь, как ни крути, а они с Майоровым действительно живут вместе. Вернее, не вместе, но под одной крышей. Значит, соседи?

Выходило, что это слово им подходит как нельзя лучше. Но почему-то оно неизменно ввергало Лену в пучину непонятной тоски. Это слово казалось ей куда более оскорбительным, чем 'сожители'. Оскорбительным не пошлостью, не грязными намеками, а какой-то обидной холодностью, отчужденностью. Потому что холодности в ее душе уже не было.

А что в ней появилось вместо нее? Лена не знала. Она пыталась разобраться в себе, но ничего не получалось. Сергея все еще считала женихом, но думала о нем несколько отстраненно, как будто он находился где-то далеко-далеко, на другом полушарии Земли. И там, где он теперь обитал, не было ни телефонов, ни телеграфа. А еще она все чаще называла его про себя не 'Сережа', а 'Корниенко'.

Майоров же... Не то, чтобы вызывал в ней теперь теплые чувства - Лена по-прежнему относилась к нему ровно, как к лучшему другу своего жениха. Однако она однозначно не испытывала к нему неприязни. Старалась не слишком-то расслабляться в его присутствии, напоминала себе, что от него очень во многом зависит их с Корниенко счастливое будущее. Но уже удивлялась: как она могла видеть в нем сухого, бесчувственного 'хомо бизнесменикуса'? Почему так боялась его, он ведь совсем не страшный. Да, это с его подачи они с Корниенко оказались вовлечены в этот совершенно идиотский эксперимент, но кто виноват больше: тот, кто предложил, или тот, кто согласился?