Замуж с осложнениями - Жукова Юлия Борисовна - Страница 28

Наступает та самая звенящая тишина, когда внезапное отсутствие звука вызывает болезненное ощущение нехватки. Больше всего я боюсь, что сейчас Алтонгирел выскочит оттуда, хлопнув дверью, как это за ним водится, а я тут стою, и на лице у меня крупными муданжскими буквами написано, что все слышала. Надо взять себя в руки и что-то сделать. Но если убегу и запрусь у себя, они тоже все поймут. И Азамат расстроится… Да господи, что я ни сделай теперь, он все равно расстроится! Разве только… надо подарить ему рубашку.

Внезапно я просто чувствую, как что-то вроде судьбы берет меня за плечи стальными пальцами и приказывает: подари ему рубашку. Лучше прямо сейчас. Еще лучше — на глазах у Алтонгирела, если не всей команды. Иди.

Дальше, видимо, кто-то думает за меня, потому что я бы ни за что не догадалась отойти до угла, а потом подойти обратно, громко топая, чтобы они меня слышали. И вот я стучу в дверь. Не знаю, что отражается у меня на лице, но надеюсь, что это ни к чему не обязывающая улыбка. Рубашку я пока прячу за спиной.

Азамат открывает дверь, его собственное лицо ничего особенного не выражает. Не примерещился ли мне их разговор?

— Лиза… — произносит он несколько растерянно. — Вы же знаете, что дверь не заперта.

— Ну неудобно как-то без стука входить, — говорю слегка сдавленным голосом, который стараюсь обратить в этакую кокетливую детскость. Тут я как бы впервые замечаю Алтонгирела, который стоит у иллюминатора спиной ко мне и делает вид, что меня нет. — Ой, привет, — говорю его спине, а потом снова поворачиваюсь к Азамату: — Не помешала?

— Нет-нет, заходите. — Он отстраняется, и я вхожу. Впрочем, далеко от двери не отхожу, потому что боюсь, что Алтонгирел выскочит, а руководящей мной сверхъестественной силе он зачем-то нужен здесь.

— Азамат, — начинаю я, чувствуя, как улыбка на моем лице становится шире не совсем согласно моим желаниям, — у меня для тебя небольшой подарок.

— Подарок? — озадаченно повторяет он, кидая быстрый взгляд в сторону Алтонгирела.

— Да, — киваю для пущей убедительности. — Это, конечно, пустяк, но мне хотелось как-то тебя поблагодарить за то, что ты все время ко мне так добр.

Не знаю, как я все это выговорила, не запнувшись. Но дальше тянуть нечего. Вынимаю из-за спины заветную вещицу и вручаю по назначению.

Вот теперь мне очень хочется убежать. Потому что он ведь станет восхищаться и благодарить, а мне будет стыдно — не знаю точно, почему, но обязательно будет. Теперь я тоже кошусь на Алтонгирела, который оторвался от созерцания заснеженных муданжских просторов и с выражением легкого ужаса на лице смотрит, как Азамат разворачивает мой подарок. Вместо того, чтобы убежать, протягиваю руку к выключателю и прибавляю свет посильнее — то ли чтобы Азамату был лучше виден продукт моих усилий, то ли чтобы мне самой было лучше видно Азамата.

Мне кажется, руки его плохо слушаются — или он просто никак не может поверить, что это такое я ему дала. Некстати вспоминаются английские сказки про домовых. Вот сейчас поймет, что это одежда, и исчезнет, отпущенный на свободу. И останусь я тут с Алтонгирелом у разбитого корыта.

Наконец он убеждается, что это рубашка, и воззряется на нее так, как, наверное, Моисей зрил на скрижали. А потом переводит этот кошмарный, исполненный священного трепета взгляд на меня, и мне кажется, что от этого расстояние между нами внезапно растягивается на несколько миллионов световых лет, как будто мы смотрим друг на друга через пространственный туннель.

— Н-нравится? — выдавливаю с таким чувством, будто этот писк выдернет меня из-под стремительно мчащегося товарняка.

— Да, — говорит он, почти не выдыхая. — Да, конечно, Лиза, спасибо…

Плотину прорвало, и экзистенциальный момент утонул. Я вздыхаю с облегчением. Азамат все продолжает меня благодарить, я почти не слушаю, но дружелюбно улыбаюсь. Украдкой кошусь на духовника: он напоминает не особенно наделенную интеллектом крупную рыбу. Покажи крючок — проглотит.

— Я рада, что тебе нравится, — говорю медовым голосом.

Подхожу поближе и обнимаю его чуть повыше пояса — а выше не достаю. Я бы его поцеловала, но не прыгать же… Он в ответ ко мне не прикасается, только смотрит ошарашенно. М-да, у них, наверное, не принято по любому поводу обниматься, как у нас. Ну да ладно, черт с ними, с приличиями, лишь бы ему было приятно.

Но мое некорректное поведение воскрешает Алтонгирела.

— И что вы теперь собираетесь делать? — спрашивает он негромко.

Я оборачиваюсь, неохотно отпуская теплого Азамата. Не то чтобы мне было холодно, хотя взгляд Алтонгирела может заставлять скоропортящиеся продукты храниться неделями.

— В смысле? — переспрашиваю, хлопая глазками.

— Останетесь друзьями и будете переписываться по Сети? — ядовито интересуется он.

Если бы я не слышала их разговор под дверью, я бы просто сказала: «А почему нет?» — и растерялась. Но теперь… если все, что я разобрала, было не романтическим бредом, вызванным повышенной концентрацией тестостерона в атмосфере корабля, то нужно дать совсем другой ответ. Я не слишком альтруистичный человек и не могу сказать, что Азамат вызывает во мне какие-нибудь подкожные нежные чувства. Но если для него «больше ничего не будет», когда я сойду с корабля… Я слишком падка на эмоциональный шантаж. Пусть потом выяснится, что все это было подстроено и на самом деле он тонкий махинатор и торгует людьми. Может, и пропаду, пойдя на поводу у человеколюбия. Но я предпочитаю чувствовать себя дурой, а не сволочью.

Поэтому пожимаю плечами и оборачиваюсь к капитану:

— Собственно, я как раз хотела об этом поговорить. Я ведь специально получала образование, чтобы работать в космосе. Если сейчас вернусь на Землю — то только затем, чтобы найти там другой звездолет, наняться в штат и снова улететь. Ну вот и подумала: а чего столько времени тратить? Тебе ведь явно нужен врач на борту. Может, ты просто меня наймешь?

Глава 10

Самое неожиданное — это реакция Алтонгирела. Он подскакивает к Азамату — ей-богу, я думала, схватит за грудки и потрясет — и, обильно жестикулируя, шипит сквозь зубы по-муданжски:

— Ты не можешь решать! Ты не можешь оценить ее качества как работника! Она украла у тебя душу и так и будет тобой манипулировать! Неужели ты не понимаешь, что это все продумано?..

У меня глаза на лоб лезут. Он считает, что я нарочно соблазнила Азамата? С какой целью, простите? Мне что-то не кажется, что он у них тут почитается завидным женихом.

Азамат некоторое время терпит излияния своего духовника, потом тихо отвечает:

— Ты, Алтонгирел, из всех нас последним можешь сомневаться в ее способностях как целителя.

После этого капитан прокашливается и оборачивается ко мне, включая деловой тон. Видимо, несколько оправился от подарка, хотя рубашечку мою прижимает к себе обеими руками.

— Лиза… такие вопросы не решаются мгновенно. Я думаю, нам стоит присесть и все обсудить.

Пожимаю плечами, дескать, легко, давайте. Алтонгирел мучительно вздыхает и наконец-то избавляет нас от своего общества.

— Первую трудность я уже вижу, — хихикаю. — Твой духовник меня ненавидит.

Лицо Азамата на мгновение вновь приобретает такое же отстраненно-растерянное выражение, как за обедом, но он быстро справляется с собой:

— Я не думаю, что это останется проблемой надолго. Меня больше волнуют другие вопросы.

Он садится на край кровати, раскладывает мое творение рядом и поводит рукой в сторону компьютерного стула, приглашая его занять. Но сам он мне его не выдвигает. Чует мое сердце, и тут какая-то культурная собака зарыта. Я сажусь, а Азамат меж тем продолжает:

— Во-первых, вам стоит понять, что у нас целительство считается исключительно мужской профессией.

Хмыкаю. Ну у нас, положим, так тоже довольно долго было.

— Что, и роды мужики принимают? — осведомляюсь насмешливо.

— Н-нет, — хмурится он. — А зачем для этого целитель?