Экзамен на зрелость - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич - Страница 14

Теперь купечество имело право делать займы в организованном купеческом банке, под невеликий процент и пользоваться его услугами. Сумма займа ограничивалась в зависимости от дозволенного товарооборота. Отделения этого банка появились во всех городах, являвшихся торговыми центрами. Кроме того, заем можно было сделать и в другом городе. Правда в этом случае, нужно было найти поручителя из местных купцов.

Разумеется, государство не способно на безвозмездные подарки. За все эти выгоды, кроме полагающихся пошлин, купцам надлежало выплачивать один процент от заявленной при получении грамоты суммы. Кстати, не все записывали минимум, как сделал это Сомов, вполне обходившийся малым оборотом. Разве только при получении звания именитого гражданина, где даже минимум предусматривал получение максимума возможных льгот.

Несмотря на то, что казалось бы Сильвестру Петровичу надлежит сделать надлежащие записи, делать это он не торопился. Да что там, не торопился, он и не собирался ничего записывать. Как видно, им уже все было составлено. А разговор с императором предназначался только для пребывающего в расстройстве чувств купца.

Вместо того, чтобы делать записи, чиновник, положил перед Петром исписанный лист гербовой бумаги. Денщик Василий, тут же водрузил перед государем извлеченную из полевой сумки походную чернильницу и положил странное перо.

По виду, простая палочка, выструганная таким образом, чтобы было удобно держать в руке. А вот на окончание, крепился уже очиненный наконечник из гусиного пера. В отдельном кармашке сумки, имелась коробочка с парой дюжин подобных наконечников, уже готовых к использованию. Пришел в негодность один, достаточно его просто выбросить и заменить на другой. Удобно и быстро.

Пробежав глазами, текст, Петр удовлетворенно кивнул, после чего поставил свою подпись. Василий уже приготовивший сургуч, посадил блямбу чуть ниже подписи, а император поставил свою печать. Потом не без удовольствия взглянув на написанное, протянул документ Сомову.

— Жалую тебя Анисим Андреевич, званием именитого гражданина.

— Благодарствую, государь, — все так же пришибленно, произнес Сомов, которому ничего другого и не оставалось.

— Теперь, по твоим богатствам, Анисим Андреевич, — Петр подал знак чиновнику и тот тут же положил перед купцом два листа гербовой бумаги. — Ознакомься и подпиши. Это договор, согласно которого тобой передано на хранение в купеческий банк сто двенадцать тысяч восемьсот тридцать девять рублей. Теперь на твое имя там имеется счет. Деньги там будут находиться не просто так, а иметь рост. Невеликий, всего по одному проценту в год. Но это куда лучше, чем лежать мертвым грузом в подполе.

Опять знак чиновнику, и перед купцом легла вексельная книжка. На каждом ее листе было прописано имя Сомова скрепленное печатью банка, выполненной черной тушью. Такие книжки печатались в особой государственной типографии. Так же, перед купцом появился небольшой тубус, вскрыв который, чиновник явил печать.

— Это теперь твоя личная, именная печать, для ведения дел с купеческим банком, — между тем продолжал Петр. — Ее уже поставили на договор. А то, вексельная книжка. Потребную сумму можешь вписывать сам, подтверждая ее своей подписью и личной печатью. Все подробности тебе разъяснят в банке, когда ты туда явишься. Ты можешь забрать хоть все деньги, никто тебе препоны ставить не станет. Но только если для дела. Захочешь опять устроить клад с несметными сокровищами, не взыщи. Да и выгоднее тебе держать те деньги в банке. С одной стороны сохранно, с другой, они же и будут отрабатывать ту тысячу подати за грамоту именитого гражданина, без ущерба для тебя. Вернее почти.

— Как так, государь…

— Купец, не кликал бы ты беду, — строгим голосом оборвал Сомова, Петр, — для подобного обращения специальное позволение из моих уст получить потребно. Так что, привыкай обращаться правильно — ваше императорское величество. Понял ли?

— Понял, ваше императорское величество, — нервно сглотнув, произнес Сомов.

Да что за напасть такая. То все худо, то лучик надежды, а потом опять ступаешь по грани. За что ему все это? Ну да это ничего. Главное понять, что и как происходит. А потому набравшись смелости, Анисим Андреевич все же поинтересовался.

— Я к тому, что коли более ста тысяч рублей в том банке на мое имя будет, то при том росте, что вы указывали, вся пошлина должна перекрыться и даже с малым излишком.

— Верно. Да только это в том случае, коли у тебя вся та сумма там будет оставаться. Но ведь тебе потребны деньги и для иных сделок. Прав, стало быть оказался Туманов. Не все извлекли на свет божий, — взглянув на купца повнимательнее, покачал головой Петр. — Даю тебе сроку три дня, все ефимки сдать в банк и более так не рискуй. Теперь по твоему вопросу. Не будет у тебя той суммы. Надеюсь о провинности своей не позабыл? Вот и хорошо, — улыбнулся император, наблюдая за тем, как бодро замотал головой купец. — Дабы загладить свою вину, ты закажешь строительство морского торгового судна. Будешь вести морскую торговлю.

— Ваше императорское величество, да ведь мы же никогда…

— Остынь купец, — Петр даже сделал резкий жест рукой, обрывая готовящееся излитие стенаний. — Знаю, что дядя твой при Петре Великом, пытался тем заниматься да семью свою по миру пустил. Но я не дед, а ты не твой дядя, а потому о прошлом забудь. На постройку и оснащение тебе потребуется сорок-пятьдесят тысяч, а потому запас у тебя останется. А там, глядишь войдешь в охотку и другие суда станешь строить. Морская торговля рискованная, не без того, но и выгодна. Правда имеет отличия от той, которой ты занимался до этого. А потому, дабы тебе убытка не приключилось, первые пять лет будешь торговать монопольными товарами. Присмотришься, приценишься, найдешь покупателей по обеим берегам морей, начнешь помимо них, возить иное. Глядишь, снарядишь судно в Новый Свет.

— Ваше императорское величество, помилуйте. Дозвольте сгладить свою вину, передачей половины моих денег в казну. Не по мне вкладываться в такие риски. Да и не смыслю я ничего ни в море, ни в кораблях, — искренне заламывая руки, взмолился купец.

А и было с чего. И так и эдак, половина суммы уходила из рук. Только в случае простой передачи в казну, терялась лишь эта часть. А вот в случае, если влезть в морскую торговлю, имелся риск потерять куда как больше. Ведь случись судну погибнуть, вместе с ним погибнет и весь товар. А это весьма серьезные вложения, зачастую куда большие стоимости самого судна.

— Ты поначалу дослушай Анисим Андреевич, — безжалостно продолжал император. — Команду на твое судно тебе предоставят. Нынче много моряков сходят на берег, по выслуге лет. Сажать их на землю, глупее не придумаешь, потому как морская наука, куда как серьезнее армейской. Согласно принятому уложению, им надлежит поступать на торговые суда. Люди они не старые, морскую науку преуспели изрядно. Офицеры морские так же не больно стремятся, возвращаться в родные вотчины, любовь к морю, она особая. Да и училище морское открыто в столице. Так что, тебе в морском деле разбираться и не нужно. Своих забот достанет. Далее. В Санкт-Петербургском и Архангельском портах имеются казенные страховые конторы. В них вносится десятая часть от стоимости товара. Дело добровольное. Не гляди так. Именно, что добровольное и никак иначе. Конечно траты излишние. Но зато в случае потери судна с товаром, пострадавший получает полное возмещение убытков. При этом за судно ТЕБЕ отдельную плату вносить нужды нет. Корабли нынче строятся из просушенного леса. Так что, прослужит такое судно изрядно. Разумеется при должном за ним уходе. Понятна ли тебе, моя воля, Анисим Андреевич?

— Понятна, ваше императорское величество, — сник купец, окончательно уверившись в том, что от принуждения ему никак не отвертеться.

— Вот и ладно, — легонько хлопнув ладонью по столу, подвел итог Петр. — Ну что там у вас, Туманов?

— Все, государь. Закончили, — доложил появившийся в горнице капитан.