Не плачь, мухоморчик! - Мразкова Дейзи - Страница 3

и прыг!

Я — прыг

и скок!

Катерина тихо сидела под ёлкой и слушала пение рыжей белочки. А все волосы Катерины и весь её  передник — всё было в чешуйках от шишек. Ну и пусть! Она будет сидеть тихо и слушать,

как белочка поёт песни:

Я знаю, знаю, тра-ля-ля,

зачем черна земля-ля-ля,

подснежник беленький

такой,

а колокольчик голубой!

Я знаю, что шепнул листок

и поклонился он кому...

Я знаю всё!

Я всё пойму!

— А дальше? — спросила Катерина.

Белочка сразу перестала петь. Она прыгнула на нижнюю ветку и свесилась к Катерине:

— Оказывается, ты сидишь под деревом? Не знала... А то я бы спела другую песенку!

— Мне и эта нравится.

— Эта была не для тебя. Я для себя пела.

— А теперь спой для меня!

— Не хочу, — сердито ответила белка и вмиг оказалась на верхушке ели.

Катерина стала перебирать пальцами колючие иголки. Почему же белочка на неё рассердилась? Она поглядела вверх. Так и есть — белочка спряталась между ветками, только пушистый хвост торчит. Катерина поднялась и подошла поближе к дереву.

— Белочка, а если я как будто и не слыхала, что за песенку ты пела?

Минуту стояла тишина. Наверно, белка думала. Потом показалась её мордочка. Тут Катерина закрыла глаза, наклонила набок голову и запела тоненьким голоском:

А я — не прыг!

А я — не скок!

И мне не шепчет

нелисток...

И я не знаю, не пойму,

зачем и что и почему!

Белочка слушала-слушала, а потом спустилась на нижнюю ветку и опять свесила к Катерине свою рыжую

мордочку.

— А теперь спой наоборот!

И Катерина запела:

Я знаю, тра-ля-ля,

Почему небо синее,

Я знаю, тра-ля-ля...

Белочке это понравилось.

— Знаешь, — сказала она Катерине, — давай вместе прыгать!

И они начали прыгать. Одна наверху, на ветках ели, другая внизу, по зелёному мху. И трудно сказать, которой из них было веселее. Думаю, им было одинаково весело, и той и другой...

Медвежья тайна

Как-то раз Катерина шла по лесу и наткнулась на медведя, который сидел и грелся на солнце. Катерина бросилась к нему.

— Медведь, а медведь, как я рада тебе!

Но медведь молчал.

— Медведик, почему ты молчишь?

Тут медведь ответил строгим голосом:

— У меня есть тайна.

Что же делать, когда у медведя есть тайна? Может, отойти на цыпочках в сторону? Но всё же Катерина не вытерпела и шёпотом спросила:

— Какая?

— Страшная, — ответил медведь и задумался.

Тут уж девочка не отважилась спрашивать дальше. А медведь поднялся, взял Катерину за руку и сказал:

— Пойдём, покажу...

Они шли травами и перелесками, карабкались через овраги, ползли сквозь заросли молодых ёлок. Наконец пришли к берлоге. Остановились.

— Залезай туда, — сказал медведь.

И девочка, ни минуты не раздумывая, полезла. А там было немного хворосту и хвои.

— А где же тайна? — спросила она у медведя.

И тот показал лапой в угол. Там лежала какая-то бумага. Катерина взяла бумагу в руки и тотчас её узнала. Ведь это был лист из папиной книги! Папа недавно брал эту книжку в лес, и один лист потерялся. Лист был немного помят медвежьими лапами, но бабочки, нарисованные на странице, ничуть не пострадали. Какие были, такие и остались — очень красивые!

Девочка посмотрела на медведя:

— Какая же здесь тайна?

Медведь нахмурился и спросил:

— А почему они не летают?

Катерине очень хотелось засмеяться, но она удержалась, хотя чуть-чуть не поперхнулась.

— Но, медведик, ведь они же не живые бабочки, это картинки в книге!

— Вот это мне и показалось странным, — проворчал косолапый. — Почему они сидят рядами? И что это за муравьиные ноги внизу?

— Послушай, медведик, разве ты не знаешь, что такое книга?

Нет, он не знал. Тогда они уселись на мох перед берлогой, и девочка принялась ему объяснять:

— Представь себе, медведик, ты хочешь что-то передать кому-то на другом конце леса. Что бы ты сделал?

— Сбегал бы к нему на другой конец леса, — с готовностью ответил медведь.

— А если бы тот другой жил очень далеко, только почтовый голубь знал бы к нему дорогу, а ты — нет...

Что тогда?

— Что-о-о? А для чего у меня нос? — закричал медведь и даже вскочил от возмущения. — Я куда угодно

найду дорогу!

— Подожди, не кричи. Ну, допустим, у тебя к тому другому было бы серьёзное поручение. О чём-нибудь

очень важном.

— О мёде, да? — спросил медведь и облизнулся.

— Ну хорошо, скажем, о мёде! Ты бы взял бумажку и написал бы на ней, где находится мёд...

— К чему? — с удивлением пробормотал медведь. —

Я бы просто окунул лапу в мёд и приложил к бумаге. А тот другой понял бы, в чём дело.

Катерина вздохнула:

— Не у всех же такой острый нюх. Если кто-то хочет показать людям всех бабочек, то он нарисует их в

книжке, чтобы каждый мог эту книжку купить.

— Глупости! Почему их нельзя рассмотреть на лугу?

— Не у всех же близко луг. А потом, есть бабочки, которые встречаются очень редко.

— Значит, люди просто ленивы, — стоял на своём медведь.

— Но, медведик, смотри...

— Не спорь! Я знаю, — сказал медведь упрямо. — Книги — для ленивых людей, у которых нет хорошего

носа. Я бы своим детям не позволил читать книги!

На это Катерина ничего не могла возразить. Она осторожно разгладила листок от книги и понесла его

домой. Она знала: папа будет рад, что в лесу нашлась потерянная страница.

Мудрая жаба.

На краю пасеки стояли два старых дуба. Они стояли так близко друг к другу, что между ними была лишь

узенькая канавка. В этой сырой канавке жила жаба. Однажды мимо канавы проходили дровосеки. Увидев жабу, они сказали: «Ну и уродина!»

Катерина была рядом и это слышала. Она подошла к жабе:

— Послушай, жаба, обидно тебе, когда про тебя говорят такие слова?

Жаба чуть наклонила голову, и её умные глаза заблестели:

— Но ведь это же правда! А я люблю правду.

— Такие вещи нельзя говорить.

— А что, по-твоему, нужно говорить?

— Промолчать. Или сказать: «О, какая мудрая жаба!» Ведь и это была бы правда.

Жаба засмеялась тоненьким голосом. Её брюшко дрожало от смеха. Девочка, видно, обрадовала её. А Катерина давай рассуждать дальше:

— Не смейся! Ответь мне, что лучше: сказать кому-нибудь правду или его обрадовать?

— Первое, — проквакала жаба.

— Нет, второе! — закричала девочка. — Это я точно знаю!

И они заспорили.

Вскоре в их спор включились ближние деревья, а потом и весь лес. Столько было шума, шуршания, шелеста листьев, треска ветвей и возмущения, что это услышал лесник в своём домике.

Он отворил окно, махнул рукой и позвал своим громким, повелительным голосом: