Перебежчик (ЛП) - Корнуэлл Бернард - Страница 8

- Ты слушал, что я тебе говорил? - спросил Адам.

- Извини, замечтался.

- Я говорил о Макклелане, - сказал Адам.

- Все сходятся во мнении, что он гений. Даже Джонстон говорит, что он действительно был самым умным парнем во всей прежней армии штатов. - Адам говорил с воодушевлением, словно Макклелан был командующим армией южан, а не лидером Потомакской армии северян.

Адам глянул направо, потревоженный неожиданным крещендо в звуке ружейной пальбы, доносившейся из леса над рекой.

Последний час стрельба была беспорядочной, но теперь усилилась до непрерывного треска, похожего на звук горящей сухой древесины. Бешеная стрельба продолжалась приблизительно полминуты, а затем снова притихла до спокойного и монотонного рокота.

- Скоро они должны будут переправиться обратно в Мэриленд! - гневно сказал Адам, словно его задевало за живое упорство янки в стремлении закрепиться на этом берегу реки.

- Так расскажи мне поподробней про Макклелана, - попросил Старбак.

- Его ждет блестящее будущее, - оживленно ответил Адам.

- Видишь ли, такое случается на войне. Старики начинают сражения, а затем их сменяет молодежь с новыми идеями. Говорят, Макклелан - новый Наполеон, Нат, помешанный на порядке и дисциплине.

Адам остановился, очевидно забеспокоившись, что, может быть, слишком уж увлеченно рассказывал о новом генерале противника.

- Ты действительно перерезал человеку глотку из-за кофе? - неуклюже спросил он.

- Это было не совсем хладнокровным убийством, как его описал Декер, - ответил Старбак.

- Я пытался заставить его умолкнуть, не причинив вреда. Я не хотел его убивать.

На самом деле в тот момент он был до смерти перепуган, дрожал и запаниковал, но он знал, что безопасность его людей зависела от молчания маркитанта. Адам скорчил гримасу.

- Не могу себе представить, как можно убить человека ножом.

- Ну, я и сам не мог себе представить, что мне придется это делать, - признался Старбак, - но Траслоу заставил меня попрактиковаться на свиньях, и это не так уж сложно, как ты себе представляешь.

- Боже мой, - прошептал Адам. - На свиньях?

- Только на молодых, - объяснил Старбак. - Их невероятно трудно убить. Кажется, что Траслоу делает это так легко, но он всё делает легко с виду.

Адам размышлял над идеей попрактиковаться в умении убивать, будто это было издержками военного дело. Это выглядело так драматично.

- Разве ты не мог просто оглушить несчастного? - спросил он. В ответ Старбак засмеялся:

- Я должен был убедиться, понимаешь? Конечно, мне пришлось поступить именно так! Жизнь моих людей зависела от его молчания, а нужно всегда заботиться о своих людях. Это главное правило воинского дела.

- И этому тебя научил Траслоу? - спросил Адам.

- Нет, - Старбак был удивлен вопросом. - Разве это правило не очевидно?

Адам промолчал. Он размышлял, и уже не в первый раз, о том, насколько они были непохожи. Они познакомились в Гарварде, где, казалось, нашли в друг друге те качества, которых не доставало каждому.

Старбак был импульсивен и непостоянен, Адам же вдумчив и старателен; Старбак был рабом своих желаний, тогда как Адам отчаянно пытался следовать жестким правилам своей суровой совести.

И всё же, несмотря на эти различия, их дружба крепла, перенеся даже напряженность в отношениях, последовавшую за битвой при Манассасе.

Отец Адама в Манассасе ополчился против Старбака, и тот теперь поднял эту деликатную тему, спросив, считает ли Адам, что его отцу поручат командование бригадой.

- Джо хотел бы, чтобы он получил бригаду, - неуверенно произнес Адам. "Джо" был Джозефом Джонстоном, камандующим армией конфедератов в Виргинии.

- Но президент не особо прислушивается к Джо, - продолжал Адам, - он больше ценит мнение Бабули Ли.

Генерал Роберт Ли начал войну с раздутой репутацией, но заслужил прозвище "Бабуля" после неудачной мелкой стычки на западе Виргинии.

- А Ли не хочет продвижения твоего отца? - взбодрился Старбак.

- Так мне сказали, - подтвердил Адам. - Ли, очевидно, полагает, что отца следует послать на переговоры в Англию, - улыбнулся Адам, - а мама считает, что это великолепная идея. Думаю, даже ее недомогание испарится, когда она сможет выпить чаю с королевой.

- Но твой отец хочет получить бригаду?

Адам кивнул.

- И забрать обратно Легион, - прибавил он, совершенно точно зная, почему его друг поднял эту тему. - А если он его получит, Нат, то потребует твоей отставки. Полагаю, он всё ещё убежден, что ты убил Итана, - Адам говорил о смерти человека, который должен был жениться на его сестре.

- Итана убил снаряд, - настаивал Старбак.

- Отец этому не верит, - печально заявил Адам, - и никогда не позволит себя в этом убедить.

- Тогда буду надеяться, что твой отец отправится в Англию пить чай с королевой, - беспечно заявил Старбак.

- Потому что ты и правда намерен остаться в Легионе? - спросил Адам с ноткой удивления.

- Мне здесь нравится. И я им нравлюсь, - Старбак говорил с легкостью, пытаясь скрыть свою пылкую привязанность к Легиону.

Адам сделал несколько шагов молча, а вдалеке всё громыхала стрельба, будто на какой-то другой войне.

- Твой брат, - неожиданно заявил Адам, а потом замолчал, словно подозревая, что переходит к скользкой теме.

- Твой брат, - снова начал он, - до сих пор надеется, что ты вернешься на Север.

- Мой брат? - Старбак не мог скрыть удивления. Его старший брат Джеймс был взят в плен в битве при Манассасе и теперь содержался в Ричмонде.

Старбак послал Джеймсу в подарок книги, но не попросил увольнительную, чтобы его навестить. Он находил любые встречи с членами семьи слишком болезненными.

- Ты его видел?

- Лишь выполняя свой долг, - подтвердил Адам и объяснил, что в его обязанности входило составление списков пленных офицеров для взаимного обмена между Севером и Югом.

- Иногда я посещаю тюрьму в Ричмонде, - продолжал Адам, - и видел Джеймса на прошлой неделе.

- Как он?

- Похудел, очень бледен, но надеется, что его освободят в обмен на северян.

- Бедняга Джеймс, - Старбак не мог представить своего тревожного и педантичного брата военным. Джеймс был очень хорошим адвокатом, но всегда ненавидел неопределенность и авантюры, а именно это компенсировало опасности и дискомфорт войны.

- Он беспокоится за тебя.

- А я беспокоюсь за него, - небрежно повторил Старбак, надеясь избежать неизбежной, как он предполагал, проповеди со стороны своего друга.

- Он наверняка обрадуется, что ты посещаешь молитвенные чтения, - пылко заявил Адам. - Он беспокоится за твою веру. Ты ходишь в церковь каждую неделю?

- Когда могу, - ответил Старбак, а потом решил, что лучше сменить тему. - А ты? Ты-то сам как?

Адам улыбнулся, но ответил не сразу. Он покраснел, а потом рассмеялся. У него явно было полно новостей, которые он стеснялся выложить вот так сразу, но хотел, чтобы из него их вытянули.

- У меня всё действительно прекрасно, - заявил он, приглашая к продолжению. Старбак совершенно точно понял эту интонацию.

- Ты влюбился.

Адам кивнул.

- Думаю, что, наверное, так оно и есть, - он говорил так, будто сам себе не верил. - Да. Правда.

Застенчивость Адама наполнила Старбака нежностью и радостью.

- Ты собираешься жениться?

- Думаю, что да. Мы так думаем, но не сейчас. Мы полагаем, что должны подождать до конца войны, - лицо Адама по-прежнему пылало, но неожиданно он рассмеялся, чрезвычайно довольный собой, и расстегнул карман кителя, как будто чтобы вытащить фотокарточку возлюбленной.

- Ты даже не спросил, как ее зовут.

- И как ее зовут? - послушно поинтересовался Старбак, а потом отвернулся, потому что стрельба снова загрохотала с безумным неистовством.

Над лесом теперь показалась тонкая пелена порохового дыма, этот прозрачный флаг сражения, который сгустится, превратившись в плотный туман, если ружья продолжат стрелять с той же интенсивностью.