Перебежчик (ЛП) - Корнуэлл Бернард - Страница 16

Рота должна увидеть, что он самый бесстрашный и готов к схватке. Кроме того, сегодня он чувствовал себя непобедимым. Боевой клич словно огненная вспышка прошел по его венам. Он со смехом делал выпады штыком, но короткий клинок противника с силой отбивал штык в сторону.

- Ублюдок! - канонир плюнул в Старбака, затем сделал несколько быстрых зловещих движений, пытаясь сковать все внимание Старбака на клинке, а сам замахнулся банником.

Он думал, что обманул офицера мятежников, и с восторгом заревел, предвкушая, как похожий на дубину деревянный наконечник размозжит череп врагу, но Старбак пригнулся, так что банник просвистел над широкополой шляпой, сила этого ужасного замаха была такова, что верзила покачнулся.

Теперь настал черед Старбака победоносно закричать, кольнув штыком, с силой проталкивая его вверх, несмотря на невероятное сопротивление кожи и плоти, он еще орал, когда верзила дернулся и упал, корчась на длинном острие штыка, как умирающая загарпуненная рыба.

Старбак запыхался, пытаясь высвободить штык, но плоть верзилы плотно обхватила сталь, и штык даже не двигался. Северянин бросил свое оружие и ослабевшими руками хватался за винтовку, торчащую у него в животе.

Старбак тоже пытался вытащить штык, но судороги умирающего держали его в каменных тисках. Старбак спустил курок, надеясь высвободить штык, но он не сдвинулся.

От удара пули канонир жутко захрипел, а Старбак бросил оружие, оставив северянина умирать на траве.

Он вытащил из кобуры прекрасный револьвер с рукояткой из слоновой кости и побежал догонять своих, обнаружив, что одиннадцатая рота теперь была в лесу не одна, растворившись в волне серых и ореховых мундиров, которая захлестнула оборонявшихся северян, заставив выживших в паническом страхе бежать с вершины утеса к узкому и глинистому ложу реки.

Сержант ньюйоркцев закричал, когда, оступившись, покатился вниз по склону и сломал ногу.

- Нат! - Адам несся на своем жеребце по лесу. - Отзови их!

Старбак непонимающе уставился на своего друга.

- Всё кончено! Вы победили! - произнеся эти слова, Адам показал на группу мятежников, начавших стрелять вниз с крутого склона утеса в попавших там в ловушку янки.

- Останови их! - просил Адам, будто винил Старбака за это проявление ликующей, но мстительной победы, а потом резко развернул лошадь, чтобы найти кого-нибудь, облеченного властными полномочиями, и остановить убийства.

Но только никто не хотел их прекратить. Северяне попали в ловушку у подножия утеса, а южане поливали эту истерзанную, корчащуюся и истекающую кровью массу беспощадным огнем.

Группа янки попыталась ускользнуть от резни, пробираясь по спинам раненых к безопасности только что прибывшей лодки, но та перевернулась под весом беглецов.

Какой-то солдат звал на помощь, когда течение уносило его прочь. Другие пытались переплыть реку, но вода бурлила и разлеталась брызгами от пуль. Наполнившая поток кровь потекла в сторону моря.

Люди тонули и умирали, а безжалостная резня продолжалась, мятежники заряжали и стреляли, стреляли и заряжали, глумясь над своими побитыми, испуганными и сломленными врагами.

Старбак проложил себе путь к краю утеса и уставился вниз, на эту адскую сцену. Подножие утеса наполнилось колышущейся живой массой, словно огромное животное умирало в сгущающихся сумерках, хотя у этого зверя еще оставались клыки, потому что снизу по-прежнему доносились выстрелы.

Старбак засунул револьвер за пояс, сложил руки у рта и прокричал вниз, чтобы янки прекратили стрельбу.

- Вы пленники! - крикнул он, но единственным ответом было мелькнувшее в темноте пламя и свист пуль рядом с его головой.

Старбак вытащил револьвер и опустошил его в сторону подножия холма. Траслоу стоял рядом, выхватывая заряженные винтовки из рук солдат сзади и стреляя в головы тех, кто пытался переплыть на другой берег.

Река пенилась и выглядела так, будто косяк рыбы яростно пытаюлся выбраться с мели через прибой. Тела медленно уносило вниз по течению, другие застряли в ветвях или их прибило к глинистым отмелям.

Потомак стал рекой смерти, наполненной кровью и иссеченной пулями. Майор Бёрд скривился, увидев это зрелище, но не предпринял ничего, чтобы прекратить стрельбу.

- Дядя! - запротестовал Адам. - Останови их!

Но вместо того, чтобы прекратить резню, Бёрд смотрел вниз, как исследователь, который только что наткнулся на некое природное явление.

С точки зрения Бёрда, война включала в себя подобную мясорубку, и совершенно бессмысленно участвовать в войне, но протестовать против резни. И кроме того, янки не сдавались, а отвечали на огонь, и Бёрд откликнулся на требование Адама, подняв револьвер и выстрелив в эту кучу малу.

- Дядя! - протестующе воскликнул Адам.

- Наша задача - убивать янки, - ответил Бёрд, наблюдая, как племянник галопом ускакал прочь.

- А их задача - убивать нас, - продолжал Бёрд, хотя Адам уже не мог его слышать, - и если мы оставим их в живых сегодня, то завтра настанет их черед убивать, - он снова повернулся в сторону творящегося кошмара и опустошил револьвер в реку, однако не причинив никому вреда.

Вокруг него солдаты стреляли с искаженными от ожесточения лицами, и Бёрд смотрел на них, видя, как вскипает жажда крови, но по мере того, как удлинялись тени, а ответная стрельба затихала, страх и пыл кульминации этого долгого дня отхлынули, солдаты прекратили стрельбу и отвернулись от подернутой кровью реки.

Бёрд нашел Старбака, снимающего очки с мертвеца. Линцы были густо покрыты кровью, которую Старбак вытер о мундир.

- Потерял зрение, Нат? - поинтересовался Бёрд.

- Джо Мей потерял очки. Пытаемся найти ему подходящие.

- Лучше бы ты нашел ему новые мозги. Он один из самых тупых созданий и всегда был настоящим несчастьем во время учебы, - заявил Бёрд, убирая револьвер в кобуру. - Должен поблагодарить тебя за то, что не подчинился приказу. Отличная работа.

В ответ на этот комплимент Старбак ухмыльнулся, и Бёрд заметил на лице северянина выражение какого-то дикарского ликования, гадая, как сражение способно принести человеку такую радость.

Бёрд полагал, что некоторые рождены, чтобы стать военными, а другие - учителями или фермерами, а Старбак, по мнению Бёрда, был рожден солдатом, пригодным для самым темных делишек.

- Мокси на тебя жаловался, - сказал Бёрд Старбаку, - так что будем делать с Мокси?

- Отдайте сукиного сына янки, - ответил Старбак, вышагивая рядом с Бёрдом вниз, обратно к лесу, где рота из Миссисипи собирала вместе пленных.

Старбак попытался избежать угрюмых северян, не желая быть узнанным кем-нибудь из земляков-бостонцев. Солдат из Миссисипи подобрал упавший белый флаг и демонстрировал его в сумеречном свете. Старбак разглядел вышитый на забрызганном кровью шелке герб штата Массачусетс.

Он гадал, находится ли Уилл Льюис еще на вершине утеса или в суматохе поражения лейтенант прошмыгнул вниз к реке, сделав попытку перебраться на другой берег.

И что будут говорить в Бостоне, размышлял Старбак, когда услышат, что сын преподобного Элияла вопил победный клич мятежников, носит изорванный серый мундир и стреляет в прихожан преподобного?

Да к чёрту всё то, что они скажут. Он мятежник, жребий брошен, и он поставил на восставший Юг, а не на этих гладких, хорошо экипированных солдат-северян, которые казались ухмыляющимся длинноволосым южанам словно сделанными из другого теста.

Он оставил Бёрда под знаменами Легиона, и продолжил свои поиски в лесу, ища очки или любую другую полезную добычу, которую можно было снять с мертвых. Некоторые мертвецы выглядели безмятежно, а на лицах других застыло выражение удивления.

Они лежали, запрокинув головы и открыв рты, а их протянутые руки скрючились как клешни. Мухи густо облепили их ноздри и открытые глаза.

Над мертвецами раскачивались с веток оставленные там изрешеченные пулями серые шинели, в убывающем свете походившие на висельников.

Старбак нашел одну из шинелей с алой подкладкой, аккуратно сложенную у ствола дерева, и решив, что она пригодится ему грядущей зимой, подобрал и вывернул, чтобы убедиться, что она не повреждена пулями или штыком.