Древний Марс (сборник) - Роберсон Крис - Страница 7

– Поэтому разве можно осуждать шатанов, которые не желают иметь с нами ничего общего? Им всё стало ясно с первого взгляда. – Припомнив вчерашние ассоциации, я хмыкнул. – А в старых фильмах всё перепутали: это не марсиане вторглись на Землю… а земляне на Марс.

– Не ожидал, что у вас накопилось столько горечи.

В голосе профессора проскользнула нотка обиды. А клиента не стоит расстраивать за его же деньги.

– Вы тут ни при чём, – торопливо добавил я. – Уж вы-то вряд ли бы засели за покер сутками напролёт.

Он расхохотался.

– Не думаю, что в университете бы одобрили оплату покерных фишек по статье расходов.

– Рад слышать. – Чуть поколебавшись, я продолжил: – Вот только… если вы обнаружите что-нибудь такое, отчего дела могут ухудшиться… не могли бы вы это оставить при себе? Люди тут уже и так массу дров наломали. Лучше не добавлять.

– Буду иметь это в виду, – сказал аль-Баз.

На следующий день мы нашли шатанов. Вернее сказать, они обнаружили нас.

Двинувшись дальше от места стоянки, мы продолжали ехать параллельно каналу Лестригонов, нёсшему свои воды среди пустынных холмов. Я несколько раз сверялся по одометру, и когда до того места, где, как я помнил, располагалось поселение аборигенов, оставалось не более пятидесяти километров, повёл джип уже по самому берегу. Доктору аль-Базу я велел внимательно смотреть по сторонам, чтобы не пропустить признаков пребывания тут шатанов – следов, стоянок, оставленных охотничьими отрядами, – но обнаружился куда более явный признак: ещё один подвесной мост, под которым проплывала лодка.

По каналам шатаны ходили на изящных катамаранах примерно десяти метров длиной с небольшой рубкой на корме под широкими белыми парусами, ловившими ветры пустыни. Поначалу кто-то перемещался по палубе, не замечая нас, но стоило одному из них заметить джип, раздалось улюлюканье – уаллауаллауалла – и все замерли на месте, глядя в нашу сторону. Затем другой шатан, стоявший на рубке, прокричал что-то, и все скрылись внутри, после чего туда через отверстие в крыше спустился и капитан. Буквально за несколько секунд катамаран стал судном-призраком.

– Вот это да. – Доктор аль-Баз был поражён и разочарован. – Надо же, они действительно не желают нас видеть.

– На самом деле они не хотят, чтобы мы видели их.

Профессор бросил на меня недоумённый взгляд.

– Они верят, что если их не видно, то они исчезают из внешнего мира. Переставая существовать и для нас. – Я пожал плечами. – Но, если подумать, в логике им не откажешь.

Убеждать команду судна показаться было бесполезно, поэтому мы отправились дальше. Стоило катамарану скрыться из вида, как сзади раздался трубный рёв, словно дули в огромный рог. Звук эхом отдавался меж отвесных обрывов столовых гор, затем последовали ещё два трубных сигнала, и всё смолкло.

– Если поблизости есть другие шатаны, они услышат сигнал о нашем приближении, – сказал я. – И станут повторять этот сигнал, передавая дальше, пока он не достигнет поселения.

– Значит, они о нас знают. Станут ли они прятаться, как остальные?

– Возможно. А может, и нет. – Я пожал плечами. – Как им заблагорассудится.

Довольно долгое время ничего больше не происходило. Примерно километрах в восьми от стойбища мы увидели ещё один мост. На этот раз возле него возвышались две фигуры. Они казались слишком высокими даже по меркам аборигенов, пока мы не подъехали ближе и не разглядели, что это были всадники верхом на могучих хаттасах – буйволоподобных шестиногих зверюгах с длинными шеями, которых жители Марса одомашнили и использовали в качестве вьючных животных. Но моё внимание привлекли не их скакуны, а вооружение и облачение: в руках аборигенов виднелись длинные копья, а грудь и плечи покрывали толстые кожаные доспехи.

– Ну вот, – тихо сказал я. – Не нравится мне это.

– Что не нравится?

– Я надеялся, что мы набредём на охотников, но эти ребята – воины. Они могут быть слишком… м-м, напористы. Держите руки на виду и не сводите с шатанов глаз.

Я остановил джип футах в двадцати от них. Мы вылезли из машины и медленно, с опущенными руками, направились к аборигенам. Тогда и воины спешились, но не пошли навстречу, а молча ждали.

Когда владельцы «Джона Картера» нанимали звезду баскетбола на роль шатана, они искали того, кто может сойти за аборигена Марса. Тито Джонс подошёл лучше всего для маскарада, но он был лишь весьма бледной копией. Стоявшие перед нами шатаны оказались не только выше него, их кожа была чернее ночи, длинные шелковистые волосы – цвета ржавчины, хотя некрупные черты лица – скорее под стать типу жителя Северной Европы. Окутывавшие их красновато-белые одежды делали воинов похожими на бедуинов, а сжимавшие копья, оплетённые жилами руки были намного крупнее человеческих, с длинными ногтями.

Немигающий взгляд золотых глаз следил за каждым нашим движением. Когда мы подошли достаточно близко, воины выразительно упёрли древки копий в землю перед собой. Я велел доктору аль-Базу остановиться, а напоминать, чтобы он не отводил взгляд, не пришлось. Профессор разглядывал шатанов с благоговейным любопытством, как учёный, впервые добравшийся до изучаемого объекта.

Подняв руки ладонями вперёд, я сказал:

– Исса тас соббата шатан. (Приветствуем вас, славные воины-шатаны.) Сейта нашатан хаббала са шатан хейса (Просим дозволить путешествующим людям войти в ваши земли.)

Левый воин ответил:

– Катас нашатан Хэмси. Сэйки шатан хаббала фа? (Мы знаем тебя, человек Рэмзи. Зачем ты вернулся в наши земли?)

То, что они меня узнали, меня не удивило. Всего несколько человек говорили хоть немного на их языке (хотя моя речь и была для них, скорее всего, сродни детскому лепету) и знали путь к их жилищам. Вероятно, именно этих воинов я не встречал раньше, но они, вне всякого сомнения, слышали обо мне. И я постарался сдержать улыбку, услышав, как они исказили моё имя – шатанам не очень удавался звук «р». А сам продолжил объясняться по-шатански:

– Я привёз с собой гостя, который хочет больше узнать о вашем народе. – Протянув руку в сторону профессора, я сказал: – Позвольте представить вам Омара аль-База. Он – мудрый человек в поисках знаний.

Я специально воздержался называть его доктором, поскольку у аборигенов слово это обозначает лишь того, кто лечит.

– Люди не желают о нас ничего знать. Они лишь хотят брать то, что им не принадлежит, и портить это.

Я покачал головой. Как ни странно, у нас с ними именно этот жест имеет одинаковое значение.

– Это не так. Многие, но не все. У себя на родине аль-Баз – учитель. То, что он узнает от вас, он передаст своим ученикам, и таким образом о вас узнает больше людей.

– Что ты им говоришь? – прошептал доктор аль-Баз. – Я услышал своё имя, но…

– Ш-ш, дайте мне закончить, – прошептал я в ответ и продолжил вслух на языке аборигенов. – Вы проводите нас в своё стойбище? Мой спутник хочет попросить вашего вождя об одолжении.

Второй воин подошёл к профессору вплотную. Шатан возвышался над ним, являя собой угрожающее зрелище, но аль-Баз не отступил, продолжая смотреть ему прямо в глаза. Воин молча разглядывал его несколько мучительно долго тянувшихся секунд и наконец перевёл взгляд на меня.

– Чего он хочет от нашего вождя? Скажи нам, и мы решим, можно ли позволить ступить в наши земли.

Немного помолчав, я покачал головой.

– Нет. Его просьба только для ушей вождя.

Я рисковал. Отказывать шатанскому воину, стоящему на охране своих земель, – не самый лучший способ расположить его к себе. Но сообщи я им, что доктор аль-Баз собирается взять немного их крови, это вполне могло быть воспринято как враждебное действие. Лучше всего, чтобы профессор сам попросил вождя разрешения взять пробу крови у одного из людей его племени.

Через несколько молчаливых мгновений воин вернулся к своему товарищу и стал что-то обсуждать с ним.

– Что происходит, – шёпотом спросил профессор. – Что вы ему сказали?